Перед глазами Химика с тех пор постоянно появлялось лицо десятилетней девочки, которая не знала, что ждёт её и какой подарок только что заказал для неё Гость. «Ей придётся испытывать муки оттого, что не каждый взрослый способен пережить и остаться в здравом уме. Кто он для неё? Отец, дядя или случайный прохожий?» – не мог унять свои мысли Химик.

Гость был влиятельным, даже Химик, который порой месяцами не выходил из дома, знал его имя. Потом, когда проклятие кончится, ему придётся уехать из лаборатории, начать какую-то другую, совершенно непонятную жизнь. Гость – уважаемый в городе человек, он богатый, его любят. Гость поможет ему найти новое дело и жить так, как живёт он. Химик вдруг понял, что уже давно согласился выполнить заказ мужчины и только напрасно стоит возле двери.

После разговора с Гостем дни перестали тянуться, незаметно наступил октябрь. В один из мокрых, холодных дней, от каких хочется повеситься или, будь он героем романа прошлого века, напиться до беспамятства, Химик отправился в аптеку за элементами для заказа. Он перешагивал глубокие бензиновые лужи, обходил стороной брызги машин и всё время оглядывался назад. «Сейчас что-то будет», – всё надеялся тот. Ни полюбившаяся ему гроза, ни гром, который периодически разносил небо пополам, не поднимали ему настроение. «Может, встречу её?» – Химик оборачивался всё чаще, стараясь поймать взгляд каждой женщины, узнать в них её, пока наконец не вернулся обратно.

Вечером он выключил свет в лаборатории, перед этим долго унимая дрожь по всему телу. «Она не пришла, потому что знает, что я трус и боюсь темноты», – решил он.

Известная истина о том, что противоположности притягиваются, была опровергнута лет двадцать назад каждой дешёвой газетой. Химик и сам написал пару статей по этому поводу, потому что все исследования показывали, что крепкие отношения строятся на общих интересах и понимании. Они с Садовницей обязательно нашли бы чем заняться. Конечно, сначала пришлось бы много молчать, но потом они научатся говорить о деревьях и море, недавнем концерте и любимых книгах. Химик помнил, что она любила петь, а он любил слушать её, так же, как любил когда-то слушать мать.

Весь месяц они разговаривали с Садовницей о какой-то ерунде, вызвавшей у обоих детский восторг. Иногда, когда Химик работал над заказом, она с любопытством разглядывала каждую пробирку и наблюдала за тем, как он проводит эксперименты. За этот месяц ни разу не получилось нужного, но он продолжал работать с тем же энтузиазмом, создавая всё новые и новые удивительные экстракты, которые можно было продать в три или четыре раза дороже обычных.

Наступил январь, Химик сильно заболел. Кашель стучал в груди и не давал дышать, но он продолжал работать над заказом, пока у него не получилось создать что-то уникальное. К этому времени он уже без сил поднимался с кровати, делал экстракты для зашедших клиентов и засыпал до утра. Сил дойти до аптеки у него не было, за телефон он не оплатил и теперь лечился горячей водой и остатками мёда, не имея возможности ни к кому обратиться за помощью. Он представлял, как Садовница лечит его, рассказывает сказки и гладит по волосам. Она снилась ему, появлялась, пока он бредил, и сидела у кровати весь январь. В последний день месяца, когда Химик уже поправился, она поцеловала его в награду за выздоровление.

Экстракт, который он создал в начале года, купили пожилой мужчина с девушкой моложе его в три раза. Химик не хотел признаваться даже себе в том, что эта пара должна была стать подопытными, на которых он проверит, сработает ли заказ для Гостя и девочки. Через месяц позвонила та девушка, чтобы выразить благодарность за работу. Экстракт сработал.

К концу февраля Химик продолжал дорабатывать заказ. Радость от хорошо выполненного предыдущего заказа сменилась на гнев, он был взбешён поведением Садовницы. Что мешало ей прийти к нему хотя бы раз после того, как она его вылечила? Она ведь и существовала только потому, что Химик сам её придумал, сам вообразил, будто она пришла к нему в гости и осталась. Ему казалось, что, если он перестанет спать, начнёт держать ладони под кипятком и откажется от еды, она снова вернётся. Садовнице нужны жертвы, ей не нужен тот, кто не готов сделать для неё подвиг.

– Если тебе всё равно на меня, – впервые за двадцать лет кричал Химик, смотря в отражение, – то иди к чёрту! Я смогу справиться и без тебя, сам решу, что делать с Гостем! Зачем тогда приходила, если теперь я тебе не нужен?!

Но исчезнувшая Садовница была не единственной проблемой. Хозяин лаборатории стал догадываться о том, что Химик занимается чем-то странным. Он был недоволен, он приходил по ночам и стучал в зеркала, он мешал спать и играл со светом, чтобы только заставить Химика перестать делать то, что могло испортить жизнь девочке.

В марте пришло письмо от того пожилого мужчины, который появился вместе с молодой девушкой. Она скончалась от экстракта – болезнь длилась два месяца, с каждым днём становясь всё сильнее. Прочитав письмо, он встал в ступор и долго, до темноты, смотрел на ровный почерк старика. Это он, Химик, убил человека, потому что был занят Садовницей и заказом для Гостя. Как тогда быть уверенным, что девочку он не убьёт? Она маленькая, совсем крошечная, её организм слабее.

– Только вот ведь пройдёт не меньше месяца, прежде чем станет понятно, что она заболела. За это время я успею съездить в Вавилон и увидеть Сады.

Хозяин лаборатории стал приходить чаще, теперь осуждая его за убийство девушки, но Химик больше не боялся его. Он говорил о том, что не боится смерти, что Хозяин может убить его в любой момент и тогда Химик наконец-то станет свободным. Он закрыл все двери, через которые любил заходить владелец лаборатории: завесил зеркала, забил досками дверь в подвал и даже на всякий случай вплотную пододвинул кресло к камину.

Он стал работать сутками, но не мог сдвинуться с одной точки. Состав получался один и тот же, как бы он не старался, а встреча, назначенная на апрель, приближалась с огромной скоростью. В последний день марта он решил дать девочке то, что дал погибшей, лишь бы только сбежать из лаборатории, почувствовать под ногами дорогу, ведущую в непонятную, отчего-то никому неизвестную страну.

Садовница стала приходить вновь, но ничего не говорила, а только сидела в кресле, отвернувшись к окну. Если же Химик приближался к ней, она сразу подбегала к двери и не возвращалась до следующего вечера. Прошло много времени, прежде чем он сам заговорил с ней:

– Кажется, я придумал что-то другое. Я не могу её убить, понимаешь? Я должен сделать что-то с Гостем, нельзя оставить его с этой девочкой, она ещё маленькая, ничего хорошего не выйдет. Мне иногда даже кажется, что я чувствую к ней жалость, хотя это вряд ли, не помню, каково это.

В назначенный день Химик ждал гостей с самого утра и к полудню так забеспокоился, что перемыл все мензурки и расставил книги по алфавиту, лишь бы только не думать о том, что он собирается сделать.

Посетители пришли вовремя. Он по-отцовски держал девочку на руках, что-то весело шептал ей на ухо и смеялся сам. Девочка пугливо поглядывала на Гостя – ни новая обстановка, ни Химик не волновали её.

Химик решил, что ничего страшного не произойдёт. Гость заказал у него не что-то омерзительное и ужасное, а всего лишь любовь, какую женщина испытывает к мужчине. Влюбленность дарит ощущение радости и эйфории, девочка будет счастлива. Да и плохо никому не будет – Химик наконец-то уедет из лаборатории, а этот богатый человек не бросит девочку, как бы это сделал кто-то другой.

Он поставил перед ними две чашки, сам налил себе воды в такую же и сел за стол.

– Подействует к утру, – задумчиво произнёс Химик.

– Что это? – спросил Гость, вертя чашку в руках, – ничем не пахнет и без цвета. Откуда мне знать, что ты не обманываешь?

– Называй как хочешь: микстура, снадобье, экстракт, да хоть пойло. Разницы никакой. Если к утру не подействует, всегда сможешь найти меня в лаборатории, приготовлю другое.