— Помянем

— Что? — оторопело спрашиваю, хотя мне безразлично в эмоциональном оцепенении.

— Любовь сдохла!! Проводим суку — издевательски ржет.

Его садизм на лице и мой мазохизм в душе, начинают тесно переплетаться. Общая волна рушит барьер, и мы расходимся в разные стороны. Мучает всем своим видом, и получает удовольствие от моего замешательства. Его невыразимо пустой взгляд, красноречиво финалит все хорошее к нему. Подонок.

— Класс, Рома, зря в театральный не пошел. Сыграно на сто. Влюбленный чмошник побеждает в номинации главная роль — с тем же сарказмом, возвращаю ему реплику — Адьес, ублюдок — слетает настолько легко, что я даже не морщусь.

Перед тем как дверь закрывается, мне вслед прилетает стакан, звеня осколками по паркету.

Вырываюсь из проклятого места, оно действует на меня как наркотик, убивая любую сознательность в голове. Гроза внутри заканчивается и наступает прояснение. С тучами и соленым осадками, тонкими струйками, сползающими по щекам.

Дома пусто, Семка уже неделю прибегает за сменкой, оставаясь ночевать у своей девушки. И очень стыдно, вместо того чтобы радоваться за брата, неприкрытая влюбленность раздражает. Не желаю ничего знать об этом разрушительном чувстве. В моем случае это не светлое, чистое. Грязь обильно вливающаяся и пропитывающая душу чернотой.

До жути хочется отформатировать свой мозг. Очистить, не оставить и следа от воспоминаний..

Люблю тебя.

Поверила. На мгновение, а потом всплыло на поверхность все реальное. Для него, эта фраза ничего не значит. Шутя, бросает, даже не запнувшись. Идет по жизни смело, растаптывая то, что люди хранят как самое дорогое. Брак, семья, первая любовь. Для него все это не имеет ни какой ценности. Только собственное Я. Большое и заглавное. И каким способом получить желаемое, тоже не важно, даже если при этом ты убил доверие, ко всем остальным. Не трогает.

Принимаю сознательно образ девушки в глубокой депрессии. Растянутая пижама, пушистые тапки, гулька из волос черти как стянутая резинкой. И да сериал, в нем я пытаюсь увидеть героиню, у которой с мозгами еще более запутано, чем у меня.

Через пол часа надоедают сопливые терзания, и я переключаю на фильм «Самка Богомола». Прекрасная женщина и почему ее все так ненавидят. Правильно сделала, что двенадцать мужиков в расход пустила. Все как один Рома. Даже не жалко. Ну умница. Хоть письмо пиши ей в тюрьму. Ведь есть подражатели. Вот, моя история, готовый сценарий их жизни. Знать бы детали.

Глаза начинают слипаться, отмечаю в избранное, потом досмотрю. И так и прикладываюсь бочком на софе, накрываясь пледом с головой.

Да, фу… Пахнет так, словно он рядом лежит. Хватаю со столика арома свечу и положив под нос, с открытыми глазами очень хочу уснуть. Под веками не испаряется видение.

Люблю тебя

Огонь, пожар и так умело сыгранная искренность. Путаюсь в липкой паутине противоречий. Разумная я. Влюбленная я. Спорят и никак не могут найти общий язык. Пока не берет верх Я, отчаянно желающая, нанести ему удар такой силы, чтобы наконец понял, насколько больно бить чужие сердца.

На часах почти двенадцать, рев мотора под окном не дает расслабиться. Тревожит, дрожащим трепетом нервы. Напоминает.

Мое тело реагирует моментально. Даже не успев, достучаться до сознания. Вскакиваю.

Достаю из шкафа узкие джинсы и короткий, черный топ со шнуровкой на спине. Молниеносно справляюсь с макияжем, совмещая прическу и нанесение блеска на губы.

Высокий каблук на ботинках, курточка на тонком синтепоне, оставляет возможность, рассмотреть ту часть, туго обтянутую джинсой, к которой так прикипел опасный подвид.

Дверная плита в подъезде, с писком впускает струю морозящего воздуха, отзываясь ознобом на коже. Кутаюсь плотнее в желтую куртку, но полоска кожи между ней и поясом брюк, не дает полностью согреться.

На углу две пары желтых фар освещают тротуарчик возле дома. Подслеповато щюрюсь, фокусируя зрение на светлых огоньках. Делаю глубокий вздох и расслабленной походкой курсирую в направлении мотоциклов. Намериваюсь просто пройти мимо. Тыкнуть носом, что тоже не сижу дома заплакивая его отсутствие.

Прямо и гордо. Слегка улыбаюсь высокому парню рядом с Ромой на таком же звере.

— Феечка, не страшно ходить одной — задевает меня, делая пару шагов навстречу.

— Воспользуюсь магией… если что — кокетливо закусываю губу, передавая интерес улыбкой.

— Руслан — одним прыжком преграждает дорогу — Хочешь прокатиться?

— Рус, отвали. Пусть идет, куда шла — сдержано, с нотками раздражения говорит Рома.

— У-у-х твой — подхожу ближе, типа никогда не сидела… и не целовалась и. не планировала соблазнить Рому, заняться любовью на байке, осекаю свои беспорядочные мысли. Пальчиком играю на коже руля — Большой… мощный… Ауф — словно обжегшись, отдергиваю.

— Какая горячая малышка — сопит в ухо расписанная татуировками махина. Двигаюсь и оказываюсь в пол оборота, так чтобы всем было видно. Надеваю пальцем звено цепочки на его шее и начинаю накручивать.

Свист, с очень нездоровым храпом вырывается у Ромы из легких.

— Рус, отойдем — гневно пилит, поднимаясь с байка.

— Тормози, Ромыч, я девочку клею — от такой формулировки передергивает, но я продолжаю свой спектакль. Приподнимаюсь на цыпочки, выдыхая рядом с губами.

— Пойдешь с ним, исчезну… я же фея, а мы обидчивые — подстрекаю на бунт друга, по возбужденному виду можно судить, готовому на все. Даже предательство законов братства.

Руслан мертвой хваткой цепляет своими лапищами мою талию. Упс! Этого я не предусмотрела.

— Я крепко буду держать, не вырвешься.

— М-м-м… Ру-у-слан… какие сильные руки — нарочно растягиваю первые звуки, имитируя имя животного за спиной.

Слышу краем мат и фразу: долбанная анимешка и… Кажется визг чердака, с грохотом роняющего все покрытие.

Ой, с огнем играю. Огромный медведь рядом, вселяет уверенности и дерзости.

— У- БЕ- РИ от нее руки — разделяя слоги, долбит голосом, как молотком по асфальту Рома.

— Воу, брат, горишь — со смешком звучит над моей головой. От сладковатого запаха парфюма подташнивает, но отстранится, я не успеваю. Меня за шкирку, как непутевую кошку оттягивают.

— За что ты мне свалилась… — забрасывает на плечо и кидает брелок Руслану. Тот опешивши следит за нами, ловит так же тормознуто — Байк загони на парковку.

— Ромыч, куда?!! Не охренел ли — встает на дыбы, его добыча ускользает из рук.

— Это моя ебанутая девушка — зло просвещает, прихлопывая по заднице, когда начинаю молотить кожанку на спине.

— А че сразу не сказал… Ой е-еб… Я же не знал… Прости Ром — виновато оправдывается.

— Он врет … Ай!! — пищу, больной ожог на попе заставляет замолчать. А эта сволочная зверина роняет меня, как мешок, и высекает отрывисто:

— Ключи — бью по протянутой ладони и возмущенно отворачиваюсь. Дуюсь и реагирую по-детски, но сейчас на это плевать.

Юзом прокручивает, толкая лицом к стене. Грубыми ботинками хлопает по бокам лодыжек, раздвигая ноги на всю ширину, обскивает как в полицейском участке. Основательно прощупывая мою попку. Как могу, отторгаю все приятные ощущения. Гоню. Собираю в кучу всю ненависть.

Достает ключи из заднего кармана и удерживая одной рукой за шею. Говорить в таком положении невозможно. Я брыкаюсь, в сравнении как пони, перед матерым тяжеловесом. Заталкивает в прихожую. Я же не, ребенок, натворивший неизвестно что в школе.

— Пошел вон… адское отродье — ору на него.

Абсолютно невозмутимо стаскивает свою куртку, и подхватив под локоть тащит меня в спальню

— Спать блять!! Живо!! — командует как собачонке. Я взрываюсь, всем напалмом.

— Сука… — визжу, некрасиво злюще и очень надеюсь, что его это отпугнет.

— Еще слово… отсосешь… свою отраву… Угу — закидывает бровь.

Замерев на месте, делаю глубокий вдох, почти со свистом, сквозь сжатые зубы и рот я конечно захлопываю.

Рома слегка туманно вглядывается в мои глаза, не верю в нем не может сквозить извинение за грубость. Показалось. Смаргивает морок, возвращая себе ублюдочное равнодушие.