Улыбка все таки срывается с губ. Перехватываю перо и рисую у него на запястье сердечко. Довольно утыкается губами в сгиб колена и начинает творить на моем теле мелкие рисунки. Сердца, бабочки, цветочки. Сплошная наскальная живопись со словечками Love. Я уже хохочу от щекотки, ерзая по всему дивану, когда кружочек с лепестками выводится вокруг пупка. Какая радость что маркер водорасстворимый.

Перенимаю инициативу, снимая с него футболку. Мой шедевр ложится на угол плеча. Голова тигра в свирепом оскале. Работа трудоемкая, я забираюсь, сверху седлая его и кропотливо вывожу каждую линию.

Легкие касания по спине постепенно усиливаются. Каждый позвонок начинает стрелять, рассылая по нервным волокнам сигналы. Оживает как зажигающиеся лампочки постепенно.

Одна… вторая… вверх. Соски твердеют. Вдох… выдох… интервал между ними увеличивается. Снова перебои дыхания. Я начисто забываю, как пользоваться этой функцией.

Узел внизу живота затягивается, выдавливая из меня соки. Начинаю шевелиться, невольно протираясь о Ромино явное неравнодушие. Откидывается со стоном на спинку.

— Анимеха, ну как так выходит, в тебе и ад и рай одновременно уживаются — цитирование грубым баритоном позванивает в колокольчик слазь и беги домой — Если ты найдешь ее, ту в которой ад и рай, если поймешь что твое, то не потеряй.

— Звучит как поэзия, кто автор Гуф или Баста?

— Незнаю шляпа из радио залетела и гоняет как вирус. Весь день в голове крутится — наклоняется, укладывая мне на плечо свою наглую кошачью физиономию — Я прощен?

— Частично

— Ми, а что для тебя недопустимо, ну кроме измены. Тут обоюдно, а еще — вопрос застает врасплох, не сразу соображаю, что ответить, поэтому озвучиваю первое, что приходит в голову.

— Эм… если скажешь, что женат. Я бы никогда не стала встречаться с окольцованным.

— Не смотря ни на что? Всякие же ситуации бывают, например они не живут вместе.

— Банальное кидалово недалеких дурочек, так все говорят, а потом оказывается что супруга беременна.

Вижу, что Роме совсем неприятна эта тема, он подсобирается, заметно твердея под руками. Его это касается остро, когда родители развелись, мать со всей мощью брошенной женщины, обрушилась на десятилетнего мальчика, обвиняя его в распаде семьи. Я пока слушала, возненавидела ее всей душой.

— Не вертись, а то тигр получится китайцем по национальности — изгоняю грустные думочки шуткой.

Рома решает по-своему. Намеки. Намеки. Намеки. Стараюсь изо всех сил, не обращать внимание на то, как забирается под майку.

Оба уже раскалены до невозможности. Подрагивающие пальцы, делают последние штрихи рисунка неровными.

— Все — сдавленно выдыхаю и бросаю маркер…

От автора: Слушаем главу под Бумбокс — Вахтерам. Это по желанию, но мне кажется так интересней.

Карие глаза растеряно моргают, когда ссаживаю с колен.

— Одевайся, малыш, буду реабилитироваться перед тобой — улыбка тонкой нитью сеется по лицу. Целую, вкладывая в руки свою толстовку.

Объяснять ничего не приходится, читает меня между строк. Берет с полки бутылку вина и крекеры.

Балкон выходит на оживленный проспект, несколько минут склонившись на перила, засматриваемся в темноту с просветами фар. Делаю глубокий вдох остывающего воздуха.

Температура снижается. Днем жарит неимоверно, а ночью спадает градусов до десяти. Милана садится на узкий диванчик, натягивая толстовку на голые ноги.

Раздумываю возле шкафа в верности решения, нести в массы свой неоднозначный талант. В студенческие годы всегда срабатывало. Добавляя десять баллов к моему имиджу.

Факультет иностранного языка, законченный благодаря материнской протекции. Какого лешего он мне сдался? Кроме отметки о высшем образовании толку никакого.

Достаю из завалов покрытую пылью древности гитару. Сомнение гложет. А стоит ли? четыре года не прикладывался. Струны ослабли немного, натягиваю. Звоном отзывается, как жалобный вскрик. Милана отвлекается. Шоколадные омуты блестят, подсвеченные фонариками по торцу лоджии.

— Рома!! — радостный писк загоняет в краску. Я мастер неожиданности, но почему-то, такая ее реакция заставляет, дико нервничать.

Видит во мне хорошее, и это наверно слишком тревожит. Разочаровать не хочу. Веду себя как свин, а она чисто по-женски, переворачивает это в плюсы.

На душе конкретная весна с цветущими яблонями и прочей майской атрибутикой. Довольные голуби, летящие в голове. Про котов, заунывно воющих от возбуждения, лучше не думать. То же состояние, но главный генератор не дает сбиваться. Это больше чем секс. Сердце, ощутимо, жарится, как на плите. Сука! С таким креном в разные стороны, меня скоро лечить надо будет.

— Да, Ми, новая грань. Одно условие, не подпевать.

— Теперь понятно, почему мое пение, так резало по ушам — смеется, закрывая рот ладошками.

— Точно, три года в музыкальной школе… Так что, твоя фальшивая нота, ломает перепонки в кровь — обижено затягивает нижнюю губу вперед, что-то прокручивая в голове.

— Нам надо придумать стоп- слово — по- дурацки залипаю с открытым ртом, вздыбленный член, всячески уговаривает, послать к хуям, позыв нахлынувшего романтизма. Терпи друг, мысленно уговариваю, это нам еще надо заслужить.

— Анимеха, мы конечно оба с огоньком, но это уже перебор — понимаю, что не в этом направлении рулит, но ее коронное фу, в ответ на пошлость, приводит в восторг. Как ежик носиком дергает. Провоцирую, а как без этого.

— Да фу, Рома, я не о том — ну вот Жигунов, хватай обломинго. С обсуждением пахабных изюминок, меня бортанули. В глубине своей темной души надеялся. Еще не тот уровень.

— Котеночек, подробнее вещай, а то я не в ту сторону утекаю — выставляю траекторию для ясности. Подсаживается ближе, цепляя зубками хрустящую печеньку. Я усердно настраиваю, рассерженную невниманием гитару.

— Не утекай, дело серьезное — отрываюсь, поглядывая. Не шутит, сосредоточено скручивая браслет у меня на запястье.

— Я готов — дзынь дергаю струну — Нота, разговор по душам, звучит.

— Я тут подумала, пока мы не научимся распознавать знаки, надвигающегося урагана… Может просто озвучивать их друг другу?

— Типа я закипаю и кричу тебе в запале: Код красный срочная эвакуация?

— Типа — соглашается.

— Остановимся на слове красный, или есть варианты?

— Бутон?

— Не покатит, пусть будет стоп. Всем понятно, а то я в горячке могу не словить, какой нахер бутон — нетерпеливо ерзает, не спуская глаз с инструмента.

Воодушевленно мигает своими кометами. Не облажаться бы, девочка ждет, а я ей хрен знает, что выдам. Сейчас слечу на фальцет и все испорчу. Яйца гудят и это совсем не то настроение. Беру себя в руки и даю бой струнам разогревающим аккордом. Продираю горло и..

Тебе не нравится дым черт с ним

Он убивает слова, кругом голова

Уже разносит молва по дворам, что между нами чивава

Раскладывать по местам, я устал

И поворачивать вспять, ну вот опять

Прикосновения плавили мой металл

Ты элемент номер пять — ни дать не взять…

Попробуем все подшить, не ворошить

Мобильные номера постирать

А уходить, не спросив — нету сил

Давай попробуем заново все собрать.

Я помню белые обои, черная посуда

Нас в хрущевке двое кто мы и откуда… откуда

Задвигаем шторы, кофеек плюшки стынут

Объясните теперь нам вахтеры, почему я на ней так сдвинут…

Когда заканчиваю Милана уже растаяла. Посылаю хвалу в небо и респект Бумбоксу, их тексты на гитару ложатся как влитые.

Перекрыл ревнивый сбой. Ебать как стыдно за срыв, но как себя контролировать, если всегда ощущение, что ее все хотят так же как я. Сам такой знаю, что витает в мозгах мужиков, и про тайные фантазии тоже в курсе. Чувствую, как от этих мыслей начинаю сатанеть.

— Отвлеки меня… а то я про футбол вспомнил — глотаю белое полусухое из горлышка и тут еще одно совпадение, не признаем бокалы.