— Нафига, Ми!!

— Ой, прости — зашторивает обратно, прячется за темно серой тканью — Дождем пахнет, надо зонт захватить.

— Может, подождешь пятнадцать минут, на машине поедем, обещаю подругу не клеить и… не обращать внимание, на ее подкаты.

— И как ты живешь с таким самомнением. У нее есть парень, ты пролетаешь. Познакомится поближе и даже здороваться не будет.

— Ты же вывозишь — резонно аргументирую в свою пользу.

— Я глупая женщина, Жигунов. Была бы не дурра, не выбрала тебя.

— Просто прекрасно, я значит не самое лучше, что было в твоей жизни, а так… продукт случайного отбора.

— Да, Ромочка, мой амурчик был смелым и пьяным, когда целился в сердце.

— Умеешь ты, Анимеха, утро испортить — этот комок огня не угомонится, продолжая повышать точку кипения

— Рулетка, милый, и мой шарик на зеро. Приняла поражение, терплю — хихикает, довольная своим выпадом. Я уже чувствую, как из моих глаз, начинает раскаленная лава вытекать. Она меня сейчас нулем обозначила.

Дергаю трусы из под кровати, спешно натягивая. Ведьма светанув задницей, выскальзывает за дверь. Ловлю уже в коридоре. Шиплю ей в ухо, придавливая к двери

— Звони своей подружайке, пусть не ждет… извиняться будешь — упираю руки в металл за ее спиной, начинает сползать, снимая с меня боксеры. Расслабленно выдыхаю. Потоки воздуха над членом. Глотаю густую вязь слюны и прикрываю глаза, готовясь, толкнуться в горячую влагу губ.

— Да, Малыш, самый верный способ сказать сорри — бью надрыв из горла.

Не догоняю, что за щелчок. Тепло испаряется, как его носитель. Меня кинули с распахнутой дверью, спущенными трусами и звонким смехом на площадке.

Бесстрашная, ей же вечером за щеткой возвращаться. Без башни девчонка. Ржу над собой. Сделала на отлично. Сколько их было нормальных? Нет, адреналина не хватало. Перца в серых буднях.

Гром раскатом проносится, дребезжа стеклами, когда я уже закидываю кофе.

— Рома, ты дома?.. Мы вернулись, там гроза начинается.

— Блядь… — дернулся, чашка опрокидывается, прожигая кожу на груди.

Сука они же с Миланой на полчаса разминулись. Еще два дня было в запасе. Сука. Что теперь делать.

— Скучал — Темыч с набега запрыгивает на руки. А я стою истуканом. Куда рулить. В панике забываю выплескивать реакцию на детский вострог. Перевожу глаза с белесых кудрях Темки, на темные волосы Олеси.

— Жигунов, ты что такой ошарашенный? Шалил без нас? Так, вижу, сюрприз не удался. Мы из аэропорта к тебе сразу примчались.

— Ну — только и могу двинуть, усаживая Темку на стол, и снимаю с него кроссовки.

— Лом, а ты как шалишь? Тоже на кровати скачешь? — искрю странным мычанием на вопрос малыша.

— Не смей — на полутоне предупреждает Олеся.

— Я же не совсем дебил — Артем зевает, отвлекая нас от словесной перепалки — Что брат спать хочешь?

— Ага — снова затягивает губехи.

— Пошли, уложу тебя, а нам с твоей мамой поговорить нужно — избегаю, смотреть на Олесю, а она с подозрением прослеживает за нами.

Темыч засыпает, недосмотрев и пол серии любимых смешариков. Осторожно снимаю с плеча обмякшую тушку.

Иду. Анекдот в реале. Не смешной. Катастрофа. Я женат, фиктивно по факту. Уже два года, как распрощались с попытками ужиться. Но до настоящего времени менять в графе паспорта семейное положение, оба не очень стремились.

— Лесь, давай разведемся? — припечатываю с ходу.

— А что так?

— Настал момент, когда-то же надо, это сделать.

— А почему именно сейчас? — продолжает допытываться

— Лесь, просто хватит, всем нужны нормальные отношения, а так ничего не выйдет.

— Ром, я хочу, еще раз попробовать — огибает поворот, стреляя фразой в упор.

— Нахер Архипова?!!.. Нахер начинать то, что оба знаем, как закончится. Да я и не собираюсь. Все, даже обсуждать не хочу, завтра заяву накатаю, через месяц аривидерчи — глушу звук, чтобы не разбудить ребенка.

— Не обольщайся, кроме меня никто терпеть не будет. Ты пустой, как гребаный телек. Одни хотелки на уме… из-за этого же не ладилось — скептически хмыкаю, все как обычно, вали на одного. Она же белая и пушистая.

— Дичь не втирай, с самого начала, вся идея полная х*йня. Толком и не жили. На сколько тебя хватало? День? Два?.. А потом скандалами за*бывала. Я тебе не изменял, но огребал постоянно.

— Еще скажи, что не думал.

— Думал, Архипова, часто. Так легче — не церемонюсь, выкладываю всю правду.

Должна наконец уяснить, нам в одной лодке не переплыть океан. Наши отношения были чем угодно, только не слиянием. Дружба, взаимопомощь. Не больше.

— Ты моральный урод!! — выплевывает ругательство, заталкивая в сумочку телефон. Разворачивается, почти бегом, направляясь в спальню.

— Куда бл*дь? — держу за руку. Олеся свирепо въедается в меня глазами.

Могла бы растерзала. Вся в моменте. Наблюдаю, как рушатся ее надежды, осыпаясь замком на песке. И это тоже суть нашего брака, иллюзия, что без чувств можно построить крепость из мелких крупиц.

— Артема заберу.

— Пусть спит, не гони, потом завезу.

— Не смей в салоне появляться, видеть тебя не хочу. Артема привезешь, и тебя больше нет в нашей жизни — с нажимом хлещет последнюю часть. Без интереса реагирую про салон. Мне там итак не место. Артем, вот болевая точка.

— Да пох, Лесь, разбирайся сама. А с Темычем я буду видеться, ребенок не при чем. Знаешь же как он ко мне привязан, и я к нему, не врубай брошенную телку, остынешь сама поймешь, так лучше. Тебе в первую очередь.

— Приползешь еще — ядовито выкрикивает, искажая лицо брезгливой маской.

Облегчение, с едким привкусом дерьма, оседает на душе. Олеся хлопает дверью, только успеваю выхватить чемодан из рук. С ненавистью всматривается в меня.

Год жили с переменным успехом. Еще год творилось черти что. Два дня затишья и снова ссоры. Гостевой брак. Одумались, окончательно поняв, что это как катать камень с горы, обязательно кому-то ухерачит по башке. Последние два года сошло на нет, застряв в фазе платонического контакта. Друзья детства и это объединяло. Да и к Темычу я привязался, как к родному.

Перегрелась на Анапском солнце, раз решила сдать назад. При любом раскладе не согласился бы. Сейчас понятно, что как пластырь, рвать надо резко. Зачем тянул резину до последнего, необъяснимая загадка. Хотя что за блажь так было удобней до бесстрашной анимешки.

Мелкий сурок дрыхнет без задних ног, пуская бульбы по подушке. Поправляю слетевшее одеяло. Как он перенесет наш разрыв.

Олеська, в стойке артачной кобылы, непреклонна. Наложит запрет на общение. Отойдет со временем, примет ситуацию здраво. Но это еще предстоит пережить. Лишь бы на Темке не срывалась. Начнет дергать, ему это не на пользу. Буду держать дистанцию, потом утихомирится, обговорим.

Обсасывание конфликта не помогает, и третья порция заваренных кофейных зерен, приводит к стуку в области висков. Сжимаю череп, останавливая молот в голове.

Проблема решена. Милане не скажу, или потом, с отсрочкой, когда притремся. Только дали ровный ход и траекторию. Начали разговаривать, обсуждать.

Набираю ей, голос хочу услышать. Подкол, все что угодно. Необходимость. Вернуть ориентир. Я ей нужен. Она мне нужна. Все путем.

Абонент не в сети. Пишу сообщение:

— Как добралась? Промокла? Набери, я волнуюсь.

Час. Сообщение так и не прочитано. Еще час, тот же результат.

Темыч выползает. Выслушиваю лепет, спрашиваю всякую ерунду. Везу кормить. Покупаю контрабандную пачку чипсов, вместе жуем, засыпая салон картофельными крошками. От Миланы не слуха. Проверяю каждые пять минут. Звоню. Автоматическая система не перестает убеждать, что абонент сука! забыл зарядить телефон.

Темыч трогательно виснет на шее, когда несу его домой. Маленький, а понимает, серьезность происходящего. Олеська привратником сторожит возле лифта. В квартиру подняться не разрешает.

— Попрощайся, вы с Ромой больше не увидитесь — хочу сказать ей, ну нах*я, при нем выкатывать свою агрессию. Звони, голосовые шли, зачем его делать разменной монетой.