Руду добывали из местных месторождений Забайкалья и на захваченных территориях Алтае-Саянского нагорья, где также проводили ее плавку. В Каа-Хемском р-не Тувы, в урочище Кара-Суг, открыты следы рудников хунну по добыче железной руды магнетита и гематита в виде воронкообразных ям (диаметр 5-20 м). В них на глубине 2,5 м найдены кости животных, обломки двух сосудов — гуннского и уюкской культуры, а на глубине 3 м — древесный уголь и зола, указывающие на огневой способ добычи руды. Рудник датируется рубежом III–II вв. до н. э. по сочетанию керамики двух культур — хуннской и уюкской. По мнению Л.Р. Кызласова (1969б, с. 120–122, рис. 3; 1979, с. 82, 83), сразу после завоевания Тувы в 201 г. до н. э. хунну начали здесь разработку железной руды, а стремление овладеть ее источниками двигало хуннское завоевание на север.
Медно-бронзовое производство хунну было самостоятельным, унаследовавшим традиции развитой цветной металлургии Забайкалья предшествующего времени. Об этом свидетельствует состав хуннских бронз, отличающийся от состава импортных бронзовых изделий, найденных на хуннских памятниках в Ноин-Уле и Ильмовой пади. Хунну Забайкалья пользовались в основном многокомпонентными сплавами (медь — свинец-мышьяк, медь-олово-свинец-мышьяк). Реже употребляли бронзы мышьяковистые (Иволгинские городище и могильник) и оловянисто-свинцовые (Дэрестуйский могильник). Концентрация примесей иногда достигала десятков процентов. Из этих сплавов отлиты хуннские художественные бронзовые изделия, пряжки, бляхи и другие предметы, которые из Забайкалья попадали и на смежные территории, в Туву, Минусинскую котловину (Дэвлет М.А., 1980б, с. 20; Миняев С.С., 1980, с. 29–31; 1983б, с. 61). С.С. Миняев выделяет в Забайкалье два очага медно-бронзовой металлургии — Иволгинский и Джидинский, а также предположительно третий — Чикойский. Характерной особенностью изделий Джидинского центра, которые составляют две трети бронзовых вещей, найденных в Дэрестуйском могильнике, а также известны на других памятниках хунну Забайкалья и северной Монголии, является микропримесь индия. Она несвойственна другим металлургическим центрам, и следовательно, руда для дэрестуйских бронз бралась в каком-то особом местном месторождении. Возможно, существовали свои центры в Ордосе и Монголии, поскольку здесь представлены сплавы, неизвестные в Забайкалье (Миняев С.С., 1983, с. 59–63).
Практически все находки, связанные с выплавкой меди и литьем бронзы, на Иволгинском городище обнаружены в жилищах, которые конструктивно не отличались от остальных построек этого поселения и представляли сочетание мастерской и жилища ремесленника. Необходимая для плавки металла высокая температура обеспечивалась конструкцией печей, сложенных из крупных каменных плит, обмазанных глиной. В подовой части жилища 48 найдено днище сосуда, использованного в качестве тигля (Миняев С.С., 1983, с. 65). Целые литейные формы на памятниках хунну Забайкалья пока не встречены. Однако анализ литников и самих изделий показывает, что при литье применяли различные формы: односторонние одноканальные, двусторонние симметричные (одноканальные и трехканальные) и двусторонние асимметричные. В жилище 37 Иволгинского городища найдены литники от литейных форм трех типов, что говорит об их одновременном использовании, возможно одним мастером. После отливки бронзовые вещи не подвергались дальнейшей механической обработке. Удаляли только литейные швы и закраины (Миняев С.С., 1983, с. 59–61). Выплавка меди и литье бронзовых изделий у хунну стояли, очевидно, на уровне ремесленного производства.
На поселениях хунну было развито керамическое производство с применением ручного гончарного круга, следы шипа которого видны на дне сосудов (Давыдова А.В., 1956, с. 274; 1985, с. 75–77). Наряду со станковыми делали и лепные сосуды. Остатки керамической мастерской хунну обнаружены на юго-востоке Горного Алтая, на р. Юстыд, у оз. Жалгизуирокколь (Кубарев В.Д., 1980б, с. 213; Кубарев В.Д., Журавлева А.Д., 1986, с. 101–119). Здесь выявлены остатки восьми «печей» двух типов для обжига керамики. Они имели вид воронкообразных ям глубиной до 2,5 м. У ям первого типа дно было выложено камнем. Сосуды обжигали на слое угля толщиной 0,5–0,6 м. В период обжига сосуды обкладывали мелкими камнями и комками глины. За один раз обжигалось три-четыре крупных сосуда. Ямы второго типа имели выровненное дно с ямками для установки сосудов, и обжиг здесь производился на дровах. Мелкие сосуды для обжига ставили друг на друга, и за один раз в такой печи можно было обжечь до 30 сосудов различной величины. Наряду с хорошо обожженными сосудами найден и керамический брак. Судя по остаткам шипов на дне сосудов, в производстве использовалось не менее шести гончарных кругов. Радиоуглеродный анализ угля из печи 1 раскопа 1 определил дату 1830±40 лет назад (120 г. н. э.) (Кубарев В.Д., Журавлева А.Д., 1986, с. 109, 118).
Особенно развито у хунну было косторезное производство. По числу находок изделия из кости на поселениях занимают второе место после керамики. Из кости делали орудия труда, оружие, детали конской сбруи, детали одежды и украшения, отдельные бытовые предметы — палочки для еды, ложечки, футляры для игл (?). Орудием обработки кости в основном служил железный нож. Многие изделия из кости полированы.
О высоком мастерстве в обработке дерева дают представление погребальные сооружения хунну. Бревна и доски срубов и гробов тщательно отесаны, хорошо подогнаны и соединены при помощи шипов и вырубов. Дерево широко использовали в строительстве жилищ, для изготовления нар, балок, перекрытий, каркасов юрт, деталей повозок. Из дерева и бересты делали многие предметы быта, в большинстве не сохранившиеся. На Иволгинском городище найдены долбленое корыто и кружок бересты с отверстиями (Давыдова А.В., 1985, с. 54), а в могильнике Черемуховой пади — деревянный половник (табл. 107, 9).
В какой-то мере было развито камнерезное искусство. Из имеющихся в Забайкалье и южном Прибайкалье пород камня — халцедона, сердолика, глинистого сланца и известняка, мраморовидного известняка, яшмы, флюорита, серпентина — местными мастерами сделаны бусы, кольца, когтевидные и коромысловидные подвески. Подтесанный камень использовался при строительстве жилищ и очагов в них.
Большое место в хозяйстве занимала обработка продуктов животноводства: выделка кож, изготовление из шерсти войлока, ковров и тканей. Шерсть окрашивали в разные цвета. По мнению А.А. Воскресенского, исследовавшего шерстяную ткань и ковер из Ноин-Улы, для крашения шерсти использовали краски, полученные из корней марены (Воскресенский А.А., Кононов В.Н., 1932, с. 92, 93).
Кроме металлургии и металлообработки, требующих специальных сложных навыков, ремесло у хунну, не отделилось от основных отраслей хозяйства — скотоводства и земледелия. Об этом свидетельствует то, что среди большого числа вскрытых хуннских жилищ и погребений, не выявлены комплексы, указывающие на преимущественное занятие ремеслом того или иного вида. Возможно, что в ремесло начало выделяться керамическое производство, использовавшее гончарный круг и специальные сооружения для обжига посуды. Преобладание станковой посуды и идентичность ее на поселениях и в погребениях, а также исследование керамической мастерской на р. Юстыд разрешают думать, что основная масса хунну, скотоводы — кочевники и полукочевники, получала станковые сосуды от мастеров из оседлых поселков в обмен на продукты скотоводства, что в свою очередь способствовало развитию керамического ремесла. В целом следует отметить высокий уровень развития производства у хунну, что создавало материальную базу их военно-политических успехов.
Большое влияние на развитие культуры хунну оказали соседние народы Южной Сибири и Юго-Восточной Азии, с которыми они находились в постоянном контакте. Перебежчики, военнопленные, земледельцы и ремесленники селились на поселениях хунну. Они оказали влияние на развитие техники земледелия, имевшего в Центральной Азии древние традиции (Окладников А.П., 1962, с. 427–431). Предметы вооружения и конского снаряжения хунну, за исключением отдельных типов бронзовых наконечников, аналогии которым представлены в южной Маньчжурии (Давыдова А.В., 1985, с. 50; Davydova А.V., 1968, p. 236), имеют много общего с этими категориями инвентаря у народов Южной Сибири. Это касается и таких орудий труда, как ножи, напильники и шилья с кольцевидным навершием рукояти (табл. 107, 3, 33, 34, 47). Общие элементы в изобразительном искусстве хунну и народов Южной Сибири имеют корни в идеологических представлениях кочевых племен степей Евразии.
