Дискуссионной остается проблема этнической принадлежности саргатского населения. Интерпретация изложенных в соответствующем разделе точек зрения базируется на ограниченном и частично косвенном материале. Антропологический материал саргатских памятников опубликован мало (Дебец Г.Ф., 1948, с. 149; Акимова М.С., 1972, с. 150–155; Дремов В.А., 1978). в значительной мере не изучен, что ограничивает возможности использования его для решения вопросов этногенеза. По-прежнему неясны вопрос исчезновения саргатской культуры и дальнейшие исторические судьбы саргатского населения. Аргументация связей саргатского этноса с предками древних венгров и ряда культур раннего средневековья, относимых к древним уграм, находится на уровне рабочих гипотез. К этим проблемам тесно примыкают вопросы о существовании угорской языковой общности в I тысячелетии до н. э. в лесостепи и лесной полосе и связанных с ней культур таежной зоны. К сожалению, работы по топонимике этих районов Западной Сибири в последние десятилетия практически не проводились. Дальнейшей разработки требуют также вопросы о взаимоотношениях населения лесостепи Западной Сибири и Саяно-Алтая со «скифо-сакским миром» и с северными соседями, населявшими таежные районы.

Наиболее богатые произведениями скифо-сибирского изобразительного искусства и всевозможными изделиями бытового и ритуального назначения археологические памятники открыты и исследованы на Алтае и в прилегающих к нему степях. Но культура и история ранних кочевников этого региона изучены крайне неравномерно. Одни этапы их развития освещены с исключительной полнотой находками в царских и рядовых курганах, другие известны лишь по нескольким памятникам, бедным вещевым материалом; в одних районах исследовано много памятников, другие остались археологически неизученными. Рассматриваемый здесь регион включает две области экологически различные, но в историко-культурном отношении взаимосвязанные на протяжении многих веков.

Алтай — горная страна, отграниченная на севере и северо-западе от Западно-Сибирской низменности сбросовым уступом (высота 300–500 м). На востоке он сливается с Западным Саяном, на юго-востоке — с Монгольским Алтаем, на западе — отрогами опускается к Иртышу, где переходит затем в казахстанский мелкосопочник. Приалтайская степь, куда входят Алейская и Кулундинская степи и Верхнее Приобье, — это восточная часть Западно-Сибирской низменности, примыкающем к Алтаю с севера.

Первые археологические открытия относятся к началу XVIII в., когда после 1713 г. русские стали осваивать степь. В эти годы в степь отправлялись и ватаги «бугровщиков» для расхищения древних могил. Какая-то часть добытых ими из курганов ценностей, возможно небольшая, была доставлена Петру I и составила первую в России великолепную археологическую коллекцию золотых вещей, известную под названием Сибирской коллекции Петра I. Это и ныне одно из лучших собраний по изобразительному искусству ранних кочевников Сибири (Спицын А.А., 1906а; Руденко С.И., 1962а). Такую же по составу, но значительно меньшую по объему коллекцию сибирских золотых вещей собрал тогда же голландский юрист и государственный деятель Н. Витзен, но она сохранилась только в рисунках в посмертном издании его книги о России (Witsen N., 1785; Радлов В.В., 1894, с. 130–133).

Вскоре в Сибирь были направлены первые географические экспедиции. Участники их, ученые путешественники Д.Г. Мессершмидт (1721 г.), Г.Ф. Миллер (1733–1744 гг.), а затем П.С. Паллас (1770 г.), сообщили сведения о хищнических раскопках «бугровщиков». Г.Ф. Миллер произвел первые научные, хотя и не вполне удачные, раскопки курганов и собрал небольшую коллекцию древних вещей скифского времени. С изданием трудов этих экспедиций алтайские древности стали достоянием русской и европейской науки.

В начале прошлого века последовало другое значительное пополнение музеев. Просвещенный деятель Алтайского горного округа П.К. Фролов собрал большую коллекцию алтайских древностей, в том числе художественных изделий в скифо-сибирском зверином стиле. Через посредство Г.И. Спасского это собрание поступило в музеи Москвы и Петербурга. Ныне лучшая часть собрания хранится в Эрмитаже, часть — в Государственном Историческом музее в Москве и две вещи — в Историческом музее в Стокгольме (Borovka G., 1928; Zakharov А.А., 1928; Arne T.Y., 1932, fig. 2; 3).

Начало собственно археологических исследований на Алтае связано с именем тюрколога В.В. Радлова, который в 60-х годах прошлого столетия произвел обширные раскопки в разных районах Саяно-Алтая. Он раскопал два царских кургана скифского времени — Катандинский и Берельский (Радлов В.В., 1895). Долгое время все сведения по археологии Алтая этого периода ограничивались лишь работами В.В. Радлова и неполными публикациями Сибирской коллекции Петра I (Радлов В.В., 1884; Толстой И., Кондаков Н., 1890, с. 43–66). Лишь в 1911 г. А.В. Адрианов раскопал небольшую серию курганов в западном Алтае (Майэмирская степь и под Солонечным Белком), содержавших материал по начальной поре развития культуры ранних кочевников Алтая (Адрианов А.В., 1916).

Исследования советского времени начались с 20-х годов нашего века и сразу же на качественно ином уровне: их проводили профессионалы-археологи. С.И. Руденко и его сотрудники исследовали серию малых курганов и несколько могильников на Алтае и близ Бийска (М.П. Грязнов, А.Н. Глухов, М.Н. Комарова, А.В. Адрианов). М.П. Грязнов в 1927 и 1929 гг. раскопал царские курганы Шибе и Пазырык I, а в 1925 г. произвел обследование берегов р. Обь от Бийска до Барнаула и открыл серию памятников оседлого населения скифского времени. Опираясь на опыт классификации минусинских древностей, созданной С.А. Теплоуховым, и появившиеся новые материалы, М.П. Грязнов предложил свою хронологическую классификацию памятников Алтая и приалтайской равнины (Грязнов М.П., 1930).

Значительными были археологические исследования на Алтае С.В. Киселева и Л.А. Евтюховой в 1934–1937 гг. Они раскопали в нескольких пунктах курганы второй половины I тысячелетия до н. э., в том числе богатый Каракольский курган, курганы в Куроте, Курае и Туэкте на Алтае, а также Быстрянский могильник на р. Катунь в Приалтайской равнине (Киселев С.В., 1951, с. 292–298, 328–330, 352–356). В могильнике Усть-Куюм на р. Катунь Г.П. Сергеев и Г.П. Сосновский в 1932, 1936 гг. вскрыли ранние курганы с захоронениями в каменных ящиках (Марсадолов Л.С., 1981а). В 1930–1935 гг. С.М. Сергеев и А.П. Марков исследовали еще несколько курганов второй половины I тысячелетия до н. э. близ г. Горно-Алтайск в Быстрянском и Суртайском могильниках в нижнем течении Катуни (Полторацкая В.Н., 1961; Завитухина М.П., 1961; 1966б). М.П. Грязнов раскопал в 1939 г. два интересных кургана последних веков до нашей эры в Яконуре (Грязнов М.П., 1940).