Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В этот же период тагарская культура и ее носители проникают в район Красноярска, создав там особый вариант культуры. Развитие тагарской культуры в Минусинской котловине и северо-восточных районах Кемеровской обл. заканчивается ее смешением с новой, таштыкской, культурой. Результатом этого смешения стали памятники так называемого тесинского этапа. Однако есть данные, что по крайней мере в северо-западной своей части тагарская культура продолжала существовать и позже, параллельно с таштыкской, вплоть до II в. н. э. (раскопки Э.Б. Вадецкой).

Этническая принадлежность носителей тагарской культуры неизвестна. Можно предполагать, что они были ираноязычны, как одни из их предков — «андроновцы» и как родственные им по культуре скифы Причерноморья, савроматы и саки. Менее вероятно (хотя и не исключено), что люди тагарской культуры были кетоязычны (Членова Н.Л., 1967, с. 222, 223).

Тесинский этап

(М.Н. Пшеницына)

На рубеже III и II вв. до н. э. на среднем Енисее в среде тагарского населения начали складываться и получать развитие основные элементы, характерные в дальнейшем для таштыкской культуры.

Главными источниками для изучения культуры древних племен Минусинских степей в последние века до нашей эры служат погребальные памятники — огромные одиночные курганы с земляными насыпями и массивными каменными стенами в их основании, а также грунтовые могильники, состоящие из многих отдельных могил (карта 12). Все они характерны для завершающей фазы развития тагарской культуры и перехода к последующей, таштыкской, эпохе. Судя по археологическим данным, этот период на среднем Енисее, именуемый тесинским этапом, охватывает два последних века до нашей эры и выступает как самостоятельный, но носящий переходный характер. В литературе вопрос о культурно-исторической принадлежности памятников II–I вв. до н. э. Минусинских степей еще недостаточно освещен и дискуссионен. С.А. Теплоухов (1929, с. 49, 50), располагая данными о раскопках только трех больших одиночных курганов, первым обосновал выделение этих памятников в особую хронологическую группу и охарактеризовал ими завершающий (IV) этап минусинской курганной (тагарской) культуры. С.В. Киселев (1951, с. 276–285) вслед за ним отнес их к переходной стадии III тагарской культуры и датировал временем «около начала нашей эры».

Располагая более обширным материалом и новыми фактами, Л.Р. Кызласов (1960, с. 24, 25, 115) предложил именовать этот период тагаро-тыштыкским этапом, датируемым II — серединой I в. до н. э. Н.Л. Членова (1964а, с. 281, 287, 307) считала эти памятники уже таштыкскими. А.И. Мартынов и его сотрудники, изучая открытые ими аналогичные памятники в лесостепной полосе юга Сибири, относили их к тагаро-таштыкскому (шестаковскому) переходному этапу и датировали II–I вв. до н. э. (Мартынов А.И., Мартынова Г.С., Кулемзин А.М., 1971, с. 150–159; Мартынова Г.С., 1971, с. 18–21; Мартынов А.И., 1974, с. 231–234; 1979, с. 85–91). В последнее время они сделали попытку выделить в лесостепной зоне Южной Сибири новую археологическую культуру II в. до н. э. — I в. н. э., назвав ее шестаковской (Мартынов А.И., Мартынова Г.С., Кулемзин А.М., 1979, с. 33–35). М.П. Грязнов (1968, с. 191–194; 1979, с. 4), развивая и уточняя построения С.А. Теплоухова и С.В. Киселева, опираясь при этом на новые обширные материалы, отнес эти памятники к завершающему этапу тагарской культуры, назвал его тесинским и датировал, как и Л.Р. Кызласов. II–I вв. до н. э. В последние годы появилась еще одна точка зрения, согласно которой тесинские курганы были оставлены местными позднетагарскими племенами, а грунтовые могильники — новым пришлым населением (Вадецкая Э.Б., 1986б, с. 92. 99, 100). Мы не разделяем этого мнения.

Такое разнообразие точек зрения объясняется тем, что в погребальных обрядах тесинского этапа еще живут и развиваются традиции тагарской культуры, но вместе с тем появляются новые, часть которых получает дальнейшее развитие в таштыкскую эпоху. Это обстоятельство впервые отметил С.В. Киселев (1951, с. 282–285), а затем убедительно обосновал Л.Р. Кызласов (1960, с. 24–27, 162 и др.).

Погребальные памятники, поселения, клады.

Долгое время единственным источником для изучения культуры племен тесинского этапа были огромные одиночные курганы с захоронением 100 и более человек в одной камере. Три таких кургана раскопаны в конце прошлого века. Первый из них, называемый Большой Тесинский, исследован в 1889 г. финской экспедицией И.Р. Аспелина (Tallgren А.М., 1921, p. 1–19). Именем этого кургана М.П. Грязнов назвал и период, к которому он относится, — тесинский этап тагарской культуры. В 1889 г. Д.А. Клеменц произвел раскопки Большого Уйбатского кургана (Киселев С.В., 1951, с. 276–278, 413). В 1895 и 1897 гг. А.В. Адрианов раскопал курган (8) у оз. Кызыл-Куль. Четвертый курган исследован уже в советское время А.Н. Липским на речке Туим (Кызласов Л.Р., 1960, с. 25, 26).

Основной материал по изучению больших тесинских курганов получен в результате раскопок Красноярской экспедиции Ленинградского отделения Института археологии АН СССР в 1966–1977 гг., проводившихся с полным исследованием всего намогильного сооружения, детальной расчисткой его архитектурных конструкций и их графической документацией. Четыре кургана раскопано М.Н. Пшеницыной в пунктах Барсучиха I; Тепсей XVI; Разлив I и III; один курган — Г.А. Максименковым близ совхоза Новый Сарагаш (Пшеницына М.Н., 1968; 1973б; Пшеницына М.Н., Завьялов В.А., Пяткин Б.Н.; 1975; Пшеницына М.Н., Немировская Е.А., Ефимов В.Г., 1978; Максименков Г.А., 1968). Кроме того, в 1981–1982 гг. в Шарыповском р-не Красноярского края, в с. Береш, исследовано еще два тесинских склепа (Субботин А.В., 1983, с. 64–66; Вадецкая Э.Б., Гультов С.Б., 1986, с. 95–991; один — на юге Хакасии (Медведка I) (Седых В.Н., 1983; Боковенко Н.А., Седых В.Н., Красниенко С.В., 1983, с. 77–79).

Вторая группа памятников тесинского этапа — грунтовые могильники — представляет собой скопления от восьми до 100 и более могил, тесно расположенных на небольших площадках. Чаще это каменные ящики, реже — срубы или грунтовые ямы. Впервые такие могильники тесинского этапа отметил С.В. Киселев (1951, с. 283, 284), указав на четыре могилы, раскопанные Г.Ф. Дебецем в 1938 г. на Уйбатском чаатасе, недалеко от Большого Уйбатского кургана. В 50-х годах такие же могилы в каменных оградах были исследованы В.П. Левашевой и А.Н. Липским (Левашева В.П., 1958, с. 174, след.; Липский А.Н., 1957, с. 76, 77). В 1960–1963 гг. Красноярская экспедиция исследовала четыре могильника, содержащих 42 захоронения в каменных ящиках внутри небольших оградок из вертикально поставленных плит (могильники Карасук V, IX; Барсучиха IV; Черемушный лог II). Эти находки позволили обосновать выделение второго типа погребальных памятников тесинского этапа, продолжавшего традиции сооружения оград и каменных ящиков внутри них, которые в Минусинских степях характерны для всей эпохи бронзы (Пшеницына М.Н., 1964). Дальнейшие раскопки Красноярской и Среднеенисейской экспедиций подтвердили на массовом материале правильность этого выделения. В 1964–1982 гг. в 10 пунктах было исследовано еще около 400 могил (карта 12) (Шер Я.А., Хлобыстин Л.П., 1966; Шер Я.А., Григорьев Г.П., Подольский Н.Л., 1967; Шер Я.А., Савинов Д.Г., Подольский Н.Л., Кляшторный С.Г., 1968: Кызласов Л.Р., 1970; Грязнов М.П., Максименков Г.А., 1972; Вадецкая Э.Б., 1973б; Пшеницына М.Н., 1973а; 1979; Подольский М.Л., Кузьмин Н.Ю., 1980; Паульс Е.Д., Подольский М.Л., Кузьмин Н.Ю., 1981; Кузьмин Н.Ю., 1988).

Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время - i_020.png
148
{"b":"821578","o":1}