Он смотрел на то, как лисица крадётся через густой чёрный лес, выискивая добычу, на Алькара, вцепившегося ему в колено и любопытно оглядывая местность.

— Холодно же тут… — прошипел Август, глянув на лесную тропу, над которой плыли два огонька. — Наконец-таки…

Август отлип от скамейки, зажёг спичку и поджёг масло в подвесной лампе, дав этим знак Юрию и Ирнию. Затем он вытащил флягу и сделал пару глотков вкусного Аркадийского вина.

— Вкусно, но… дерьмово, — буркнул он недовольно.

Алькар, каркнув, подтвердил и вцепился хозяину в плечо.

— Август, а ты не мог найти место, до которого куда проще добраться? — возмутился Юрий, подходя к заброшенной хате.

— Нет. Почему так долго? Я же, вроде бы, рассказал, как сюда добраться.

— Рассказал, но это не особо помогло! Ты сам попробуй, не зная, найти тропу через этот лес! — вякнул Ирний, пытаясь открыть дверь в хату. — Как же я, мать его, замёрз!

— Вы столько времени убили на поиск тропы? — удивился Август, вспоминая, как он шёл через лес.

— Мы не безумцы, Ольский! Эти леса кишат нечистью и прочей живностью, а быть разорванным каким-то громадным медведем или толпой мелких ублюдок нас не особо хочется! — объяснил Ирий, пытаясь открыть примёрзшую дверь. — Да как эта хрень открывается?

Юрий, отодвинув брата, со всей силой ударил по ней ногой и дверь, хрустнув, слетела с петель и упала в дом.

— Потише нельзя? — возмутился Август, войдя в дом.

— Не бурчите, командир. Тут, кроме нечисти, никого больше нет. А с тварями вам справится легко, — кинул Юрий, войдя следом.

— И каков наш план? — спросил Ирний, поставив лампу на пыльный стол.

Август достал из сумки мелкий свёрсток бумаги, который расстелил на столе. Это был чертёж усадьбы Мейсуфа: большой дом с кучей комнат, окружённый каменной стеной и имевший выход к мелкому заледеневшему озеру.

— Итак, во дворе усадьбы стоит около десяти стражников, первый этаж патрулируют двое, а второй трое, у причала же… их где-то пять-шесть, — поведал Август, растыкивая по местам.

— Извиняюсь за вопрос, но откуда ты это всё знаешь? Не думаю, что ты успел сгонять аж туда и разведать там всё… — поинтересовался Юрий.

— Ворон рассказал, дурень ты патлатый! — рявкнул Ирний, стукнув брата по затылку.

Юрий, недоумевая, почесал лысый затылок и, подняв бровь, уставился на ворона, сидевшего на плече рыжеволосого хитреца. Вопросов было много, но все задавать он не осмелился.

— А как ты его понимаешь? Ты чего это, с птицами разговариваешь? — усмехнулся Юра.

— Это неважно, — сухо ответил Август, разглядывая карту. — Итак, наша цель схватить Мейсуфа и желательно сделать так, чтобы никто об этом не знал…

— Действуем тихо? — уточнил Юрий, улыбаясь.

— Нет. В самой усадьбе какая-то шумиха, а окна довольно грязные, так что крики наших жертв никто не услышит, как и не увидит. Убьём всех, кого встретим. Абсолютно всех. Без исключений.

— Даже слуг? — с холодом спросил Ирний.

— Тебе что-то не понятно в слове “Всех”? — холодно ответил Август, пронзив Ирия недовольным взглядом.

— Не слишком ли много крови?

— Поверь, если мы оставим хоть одного стражника или слугу в живых, крови потом будет в десять раз больше, — пояснил рыжий. — Выжившие сообщат о смерти Мейсуфа генералу надвигающегося восстания, а эта информация вынудит его действовать быстро и решительно, ибо покровительства больше нет.

— Значится, раз нас двое, то мы подметём во дворе? — предположил Юрий, вытащив саблю и улыбнувшись.

— Верно. А я попробую поймать рыбку на причале, — ухмыльнулся Август. — Не будет томить — пошли.

***

Над снежным лесом воцарился хаос, который пронзал тёмные небеса яркой красной молнией, что била в верхушки сосен, поджигая их, вонзалась в землю, отгоняя холод обратно в тьму, вонзался в людей, что блуждали по дорогам, оставляя от них лишь прах. Разбушевавшаяся зима хлестала поля и леса мощными порывами ветра, что неслись даже сквозь деревьев, сбивая едва стоявших путников с ног. Во тьме без конца хрустел снег, будто какие-то маленькие создания бегали от дерева к дереву, пуглива стыдясь попасться на свет лампы, что лишь чудом не потухла.

— Красная молния! — подметил Юрий, прежде чем ветер сбил его с ног и закопал в снегу. — Арх!

— Первый раз такое вижу… — вымолвил Август, закрываясь рукой от снега. — Что это вообще такое?

— Такое только здесь бывает! — заявил Ирний, помогая Юрию выбраться из-под навалившего снега. — В древних сказаниях говорится, что это отголоски великого колдовства, коим когда-то Император Анки пронзал полчища демонов.

— Да… кто-то всё ещё верит, что Анки до сих пор жив, но только не в нашем мире, а там, на небесах, — продолжил Юрий, вскочив из снега. — А молнии, пронзающие всё и вся и бьющий, обычно, прямо по полю боя, — это что-то на подобии его наказания и недовольства.

— И чем же мы его так обидели?

— Войнами! — ответил Ирний. — Когда-то этот человек, кем его назвать сложно, объединились все народы под флагом Верховной Империи, в которой царил мир и покой, где не было великих войн, а лишь жалкие трёхдневные междоусобицы. А теперь, когда Верховная Империя пала, оставив за собой сотню мелких государств, вечно враждующих между собой, он решил таким образом выразить своё недовольство.

В какой-то степени Август понимал недовольство Анки. Только представьте, отдать тысячу лет своей жизни на основание великого государства, чтобы потом какой-то выродок из совета узурпировал власть и своими глупыми реформами разрушил тысячелетний труд.

— Эй, командир! Мне кажется, или в лесу и вправду кто-то рыщет? — испуганно спросил Юрий, догнав рыжего.

— Тебе не кажется. По звуками, их там около десяти и они следуют за нами от самой хаты, выжидая момента напасть, — ответил Август, глянув в сторону длинного чудовища, стоявшего в нескольких метрах от него и пронзающего его мёртвых взглядом. — Жуткие твари.

Август остановился и вновь посмотрел на тварь. Юрий и Ирий видели лишь тьму, а потому не особо нервничали, надеясь, что нечисть та мелкая и ничтожная, как это обычно и бывает в начале зимы. Август же больше предпочитал знать, где тварь находится, нежели боятся, что вот-вот кто-то выпрыгнет из тьмы. Глянув дальше в лес, он вдруг обнаружил, что тварей куда больше и все они длинные и ужасающе белые, с острыми когтями, способными разорвать человека лишь лёгких взмахом, с былыми рогами и с узкими, уходившими к ушам, глазами.

— Ты же их видишь, не так ли? — уточнил Юрий, прячась за плечом командира.

— Не обращайте на них внимание, — буркнул Август, двинув дальше. — Они не нападут.

— Что? Это нечисть! Она же… ну… кровожадная? — не понял аркадиец.

— Да. Нечисть и этот вид очень кровожадный, но достаточно умный, — бросил Август, вытащив на пару дюймов рунный меч из ножен. — Пока это железяка в моих ножнах, они не подойдут ближе, чем на пару метров, а если вы окажитесь прямо перед ними, то они всё равно не нападут.

— Откуда у тебя рунный меч? — поинтересовался Ирний.

— Слишком много вопросов, парни. Успокойтесь и держитесь ближе, если не хотите быть разорванными в клочья.

— Нашу родню нечисть разорвала в клочья, так что мы знаем, насколько всё серьёзно, — поведал Юрий. Пожалуй, это был первый раз, когда парень был серьёзен.

— Я думал, вашу родню зарубили элтийцы, иначе зачем вам ещё сражаться? Будучи канычарами, вы дослужились до высокого звания и расположили к себе княжну, — подметил Август. — Довольно неплохо для тех, кто родился в деревне и рос без родителей.

— Ты всю нашу биографию прочёл? — возмутился Ирний. — Нашего отца и старшего брата загрызла нечисть, а дедушку и мать с сестрой зарубили элтийцы в первой войне.

Рыжий лишь хмыкнул, вспомнив, что когда-то клялся уничтожить Элтию, а затем встретил Ореона с его шайкой и, повидав много войн, совсем забыл про глупую клятву. Ирний и Юрий, два брата канычара, вполне способных сыграть немаловажную роль в этих интригах Мейсуфа. Ими тремя движет одно и тоже — месть, хоть и разным людям, но всё же месть, а значит, что на них можно положится. Но Август не был в этом уверен, ибо прекрасно понимал, что месть ослепляет и ему, как и им, не стоит её недооценивать.