— Ну так скажи ему, что я только начал, — отмахнулся палач, рыща в ящике.

— Иди и скажи ему сам, жирдяй. Не собираюсь я тут по вашим хотелкам бегать!

Балакур выдохнул и, глянув мельком на Августа, вышел из комнаты. Тали, дождавшись, когда громадная фигура скроется за поворотом коридора, нырнула в комнату и сразу же прошла за спину к Августу, где начала возится с верёвками.

— И как ты тут? — спросила она, ослабив верёвки так, чтоб Август потом смог вырваться.

— Прекрасно! Ещё бы танцовщицу и был бы рай! — усмехнулся он, ёрзая на стуле. — Эй, что ты там делаешь?

— Я ослабила верёвки. И возьми вот это, — она вложила ему в руку маленьких ножик, который Август сразу же спрятал в рукаве. — Мы сейчас на втором этаже, под окном есть пристройка, а рядом с ней конюшня. Солдат во дворе почти нет. Я буду ждать тебя там и, если что пойдёт не так, прикрою.

— А почему бы тебе просто меня не освободить? — задался он весьма логичным вопросом.

— С минуты на минуту сюда придёт Балакур с Ореоном и давай будем честны, даже вдвоём мы не сможем завалить этот кусок мяса, — пояснила она, а затем обратила внимание на окровавленный пол, на котором лежал раскалённый стержень. Тали ухмыльнулась. — И какого это быть жертвой?

— Честно? Стул очень неудобный.

— Он уже обжёг тебя. Больно было?

— Не очень, — холодно ответил Август, глянув в окно, за котором шумели вороны. — Уходи.

Тали кивнула и, выйдя из комнаты, скрылась в коридоре, откуда затем послышались громкие шаги Балакура и ворчанье Ореона. Старик, ворча что-то непонятное себе под нос, вошёл в комнату и усмехнулся.

— Удобно сидится?

— Очень.

— Так, Балакур, давай выбивай из него всю дурь! — приказал он, указав на ящик с инструментами.

— Я бы с радостью, но понятия не имею, чем его пытать. Он же, вроде как, боли не чувствует, а боится только огня, а где мы тут разведём кострище?

Ореон пнул здоровяка в сторону и вытащил из ящика молоток, с которым затем подошёл к Августу. Пожалуй, это была одна из самых больших его ошибок.

— А теперь слушай сюда, сынок! Да, я специально вырастил из тебя убийцу, чтобы иметь хоть какой-то дополнительный доход, который не нужно делить с армией, — он угрожающе провёл молотком перед лицом, а затем со всей силой ударил им по груди, выбил весь воздух из лёгких. — Я буду избивать тебя до тех пор, пока ты не признаешь, что ты лишь кинжал в моих руках, а кинжал никогда не должен вонзаться в своего хозяина, сечёшь?

Ореон не умел пытать и уж тем более внушать что-либо. Августу становилось смешно от одной только мысли, что старик собирался сломать его и собрать обратно в послушную марионетку.

Август харкнул в него кровью и улыбнулся, за что получил молотком по лицу. Челюсть хрустнула, и он свалился со стула. Нож в рукаве перевернулся и слегла вошёл в мясо. Старик кивнул Балакару, чтобы он поднял стул и Августа. Не успел Август прийти в себя, как Ореон ударил по колену. Пленник зарычал он невыносимой тупой боли, но крика так и не издал, а вновь сплюнул кровавую жижу.

— Ещё раз ударишь и тогда я точно тебя убью.

— Молоко с губ вытри. Убьёт он…

Август нащупал в рукаве рукоять ножа, а затем одним движением скинул верёвки. Глаза Ореона приняли форму двух больших монет, когда припрятанный нож вонзился ему в брюхо аж три раза. Август толкнул израненное тело на озадаченного Балакура и, подняв стул, бросил его в окно. Осколки разбитого стекла вылетели на улицу и Август, метнув в Ореона напоследок нож, прыгнул в окно.

Приземлился он, как и сказала Тали, на крышу пристройки, с которой скатился по ледяной корке и упал на твёрдую заледеневшую землю. Наёмники, стоявшие у конюшен, сразу же рванули к нему, однако Тали, засевшая непонятно, где, двумя меткими выстрелами уложила их.

Август сорвал у одного из них ножны с мечом и поковылял к конюшне, с крыши которой позже спрыгнула сама эльфийка.

— Быстро ты. Думала, тебя сначала помучают, а потом ты уже решишься.

— Ага, конечно.

Они ворвались в конюшню, где как раз стояли два подготовленных коня. Вороной принадлежал Рейри, а бурый Ореону. Оседлав коней, они галопом вырвались обратно во двор, куда уже стягивались все наёмники крепости. С внешних стен стреляли лучники, а арка закрывающихся ворот была забита щитоносцами. Тали вытянула из колчана стрелу, наложила её и, натянув тетиву, выстрелила. Стрела, просвистев прямо меж щитов, вонзилась в голову солдату, который всем весом упал на другого щитоносца. Брешь была небольшая, но её вполне могло хватить.

И всё же кони сумели пробиться через эту брешь, снеся при этом стенку щитов. Они прижались всем телом к коням и острые пики опускающихся ворот, просвистели над ними, а затем с грохотом, будто бы по приказу, свалились, пронзив несколько солдат.

Лучники со стен ещё пытались попасть в них, но стрелы летели мимо, даже очень мимо. Либо перелетали, просвистывая над головами, либо и вовсе не долетали. Кони неслись со всей скоростью, которую только могли себе позволить.

Август глянул назад, в сторону серой крепости, возвышавшейся посреди промёрзшей тундры, где ничего не росло, кроме редких жёлтых папоротников. Ворота крепости уже поднимались, а за прутьями виднелись всадники, однако добраться им до парочки не предстояло, ибо угнанные локдорские кони были самыми быстрыми на всём белом свете.

К вечеру, когда начало смеркаться, а багровое солнце освещали дальние небеса, Августу и Тали наконец-таки предстояло покинуть тундру. Однако, единственным выходом из долины была небольшая крепость, вбитая в склон горы, которая дугой протягивались вдоль северной части мёртвой тундры.

— Выглядит зловеще, — подметила Тали, не отрывая взору от трёх скелетов, свисавших с арки главного входа. — Это эльфы…

— Не понимаю. Как можно отличить, эльф это или человек?

И вправду, скелеты на первый взгляд были одинаковы и ничем не отличались, совсем ничем.

— Эльфийские скелеты более вытянуты, чем людские… — пояснила Тали. — Ты разве никогда не замечал, что эльфы, что мужчины, что женщины, имеют стройное и узкое тело?

— Насчёт мужчин я не знаю, поскольку тел я их не видел, но зато насчёт эльфок соглашусь, — усмехнулся Август, собрав длинные рыжие волосы в неряшливый хвост. — Мне идёт хвост?

Тали выглядела подавленной, возможно, даже испуганно из-за ухода из Братства, но она всё же оторвалась от скелетов собратьев и, улыбнувшись, ответила.

— Очень. Сбрить бы ещё эту бороду и было бы идеально!

— Нет. Вот бороду я никогда не сбрею.

— Тогда я срежу её тебе сама, ножиком, пока ты будешь спать.

Август, нахмурившись, повернулся к тундре и увидел множество силуэтов вдали. Их было около тридцати, и все мчались на конях в сторону горы, за головой Августа и Тали. Пережимать не стоило, поскольку всадникам до горы скакать ещё двадцать минут, а этого времени вполне хватит чтобы скрыться в коридорах древнего королевства.

Вход в древнее королевство, как я упоминал ранее, представлял из себя крепость, весьма массивную и явно созданную не для красоты. Из отвесных склонов горы выступали кирпичные сооружения с затупленными от времени зубцами на верхах. В некоторых местах, из массивных стен поднимались тонкие башни, частично вбитые в горную породу, в которой, к месту, были выдолблены едва заметные комнаты, предназначенные для лучников или оборонительных орудий. В центре всего этого идеала коменданта красовался высоких проход в королевство, с вершины которого и свисали на верёвках три эльфийских скелета. Как их там повесили, возможно, останется загадкой для всех и навсегда.

Некогда эти кирпичные стены были белее снега, но теперь они пожелтели от старости, а мох и плющ уже покрывал добрую часть низов, где земля была усыпана маленькими и широкими скелетами в ржавых доспехах — наследии древней войны.

— Пора двигать дальше, — буркнул Август.

— Коней придётся оставить. — недовольно фыркнула Тали, спешившись.