С поводьями в руке он прошёл мимо очередной сторожки, у которой тихо разговаривали два солдата. Слух у Бродского был острый, потому ему не составило особого труда подслушать их разговор, несмотря на вой ветров, бушующих на улицах.
— …Адеван, Царь Варлийский, грил, шо вмешиваться в военные действия не будет, но как-то нам поможет! Интересный тип, этот масколицый!
— Да Варлия что тогда в тряпочку молчала и перед Элтией ссала, что сейчас — одинаково! Сечёшь? Не помогут они нам! Много чести!
— Ну не знаю! По стране слухи ходят, что царь, их, нам на помощь легендарных соловьёв отправил! Ещё грят наши, что видели парочку людей с татуировкой соловья на шее!
— Откуда ты знаешь, что это они нам так помогают? Может быть, они с Элтией решили поделить нас, как кусок мяса, мать их! Было в истории уже такое!
Впрочем, ничего интересно Бродский не услышал, а потом загнал коней в стойла и, закрывая последнего коня, он услышал медленные шаги. Кто-то шёл к нему с пустого склона, по которому тёк узкий ручей, в котором лежало два трупа, а рядом закопан был и третий. Возможно, это был конюх. Бродский заранее достал из кошеля золотую монету и глянул во тьму, откуда кто-то шёл. Вдруг он понял, что почти все лампы вокруг погасли и оставалась только та, что свисала с крыши стоил.
— Кто там? — попытался он, заранее взявшись за рукоять меча.
Шаги вдруг затихли. Бродский, будучи настороженным, медленно обернулся и сердце его вздрогнуло, когда он почувствовал на шее холодящую сталь кинжала. Тот, кто подкрался к нему сзади, бросил Бродского в столб, а затем прижал к нему, всё ещё не отпускала клинка. Перед ним стоял парень в капюшоне и с натянутой на лицо чёрной маской, над которой сверкали красные, как кровь, глаза.
— Альтым Бродский, — буркнул незнакомец. — Первый помощник Ореона Ольского, генерала Братства Дмитри.
— О, ты знаешь моё имя! Удивительно! Никто его не знает, даже Ореон, а ты знаешь! Молодец! — засмеялся лысый, но затем почувствовал, как холодная сталь слегка прошлась по шее, выпустив на волю струйку крови.
— Поверь, я знаю про тебя то, чего не знаешь даже ты сам, — лица его не было видно, но Альтым знал, что он хитро ухмыльнулся. Понял по глазам, внушавшим ужас. — Также я знаю, что Ореон, Полковники Август и Рейри тоже тут, но вот зачем?
— Я, конечно, не в том положении, чтобы задавать вопросы, но всё же, кто ты такой?
— Ещё один подобный вопрос и, боюсь, моя рука дрогнет, — холодно ответил парень. — Отвечай на вопрос.
Бродский аккуратно посмотрел по сторонам, надеясь, что где-то в тьме притаился Август или на крыше прячется Тали с уже натянутой тетивой, но будь она там, он бы не оказался в столь затруднительном положении. С другой стороны, смерть не так уж его и пугала, как воткнутый им нож в спину Ореона. Он знал этого старика почти всю жизнь, за которую им постоянно приходилось сражаться бок о бок. Ореон был Бродскому, как брат, а братьев, наверное, не предают.
Альтым медленно потянулся свободной рукой к ножику на поясе. Он делал это очень аккуратно и продолжал смотреть по сторонам, дабы хоть как-то отвлечь красноглазого. И как бы он не старалась, когда он коснулся рукоятки ножа, парень в маске внезапно описал клинком замысловатый, но изящный узор, на мгновение приковавший взгляд Бродского. Затем он почувствовал дикую боль, пронзившую его руку, услышал звонкий хруст и лязг острия клинка о гвоздь, вбитый в столб. Стиснув зубы, бедняга зарычал и, глянув на руку, увидел клинок, насквозь пронзивший и прибивший его руку к балке.
— Ублюдок! — выкрикнул Альтым, а затем получил кулаком в челюсть и сознание затуманилось.
— Если я выну клинок, то прольётся немало крови, от чего ты очень быстро умрёшь. На жгут не надейся, я не позволю тебе его наложить, — красноглазый достал из-под плаща ножик и поднёс к шее. — Говори!
Бродский харкнул в ответ, от чего незнакомец пришёл в ярость и, вынув клинок из руки, рубанул пленника по лицу. На снег брызнула кровь, раздался крик. Незнакомец аккуратно скользнул ножиком под глазное яблоко наёмника и, слегка поковыряв там, резко вынул. Бродский завыл, как ребёнок, но его мольба о спасении не была услышана. Незнакомец сжал выпученное глазное яблоко и вырвал с нервом. Затем ему в глотку ударил кулак, прервавший дыхание и вынудивший его упасть на колени и судорожно вдыхать воздух.
Красноглазый схватил его за воротник и прижал обратно к столбу.
— Стой! — прохрипел Бродский. — Я всё скажу-скажу! Только остановись!
— Потеряв глаз, даже самые верные сдают своих соратников.
Август не очень удивился, когда Ореон заказал стейк, предположительно, из человечины, но сильно удивился, когда этот стейк ему принесли. Прославленный заморский кусок мяса выглядел весьма аппетитно, а агросийские приправы и вовсе сводили с ума. Хотелось взять ножечек, пригрозить Ореону и отобрать у него стейк, но, мешало Августу только уверенность в том, что это кусок человека. Вкусный кусок человека.
Старика, словно аристократ, взял в руки вилку и ножик. Вилку он вонзил в край стейка, затем ножиком отрезал этот мелкий кусок и закинул в рот. Он немного подвигал челюстями и лицо исказилось от отвращения, что не удивительно, ведь в следующую секунду кусок едва прожёванного мяса вылетел у его изо рта.
— Кхя! Это, мать его в зад, человечина! — заявил старик и Рейри с Августом ничуть не удивились.
— В таком захолустье хорошая похлёбка — уже редкость, а тут прожаренный стейк с приправами, добавленными специально для гостя, — усмехнулся Август, вытирая салфеткой остатки слюней. — Честно скажу, старик, дурень ты ещё тот!
— Зато я превосходный стратег! — заявил старик так, что все немногочисленные посетители таверны с подозрением уставились на гостей.
— Хватит орать! — рявкнула Рейри, стукнув по столу.
— Давай этот свой порошок, — Август протянул руку и Ореон, порыскав по карманам, достал маленьких мешочек с сияющим зелёным порошком. — Что это?
— Самому интересно, — пожал он плечами. — Думал приправа, высыпал в котелок, но я был пьян и слегка промахнулся, высыпав его немного в огонь, который потом вспыхнул зелёным. Охренел я, честно сказать, знатно.
— Так, ладно. Что-то ещё?
— Нет, ничего. Действуй, а мы пока займёмся местным воеводой, — Старик махнул рукой, якобы говоря: “Ступай, сын мой”.
Август проверил основное снаряжение, в которое входили метательные ножики и два кинжала на поясе, а также парочка флаконов с быстродействующим мощным ядом, способным убить даже самого здорового человека всего за две секунды. Это вещество, сваренное им с изощрённой осторожностью, ни раз спасло ему жизнь во время трудного боя. Август был лёгкого телосложение, ибо всегда полагался на проворство, чем на силу, а потому ему часто приходилось искать какие-нибудь лазейке в битве с тем, кто превосходил его габаритами и мастерством. Спрятав мешочек с порошком под плащ, наёмник накинул капюшон и натянул на лицо тканевую серую маску. Вновь сверкали лишь два зелёных глаза. Людей это слегка смутило, но откуда же им было знать, каковы намеренья этого странного типа?
Башня, на вершине которой было собрано кострище, возвышалась над большим домом, больше походящим своими размерами на особняк. Крутые крыши были покрыты снегом и ледяными корками, так что идея взобраться на башню по крыше сразу же отпадает. Окна были защищены ржавой решёткой, которую вполне возможно сломать одним сильным ударом, но тогда она издаст отвратительный шум, который Августу не нужен. Оставалось войти в дом только через главные двери, у которых едва стояли два стражника, закованные в весьма мощные доспехи. Из-за забора, что окружал дом, было видно, как стражники из последних сил стараются держать глаза распахнутыми, противясь тяжести век.
Убедившись, что на улочки никого нет, Август сунул руку под плащ и, нащупав рукоять кинжала, двинул к стражникам. Один боец не обращал на него никого внимания, чего нельзя сказать о втором, ибо он хлопал глазами так, будто пытался убедится, мерещится ли ему.
