— Хорошо. Утром у нас много дел, так что спи, Рози. Я с тобой.

Да, он был со мной, потому что он был моим.

И ни за что, черт возьми, я никогда не отпущу его.

Но даже когда эта мысль пронеслась у меня в голове, мое сердце напомнило мне о другой боли, той, что болела, как потеря конечности.

Я была счастлива с Дэннером так, как никогда не думала, что смогу быть счастливой, но я не была целостной.

Как я могла быть, если я не видела свою семью?

Каждый раз, когда они писали сообщения, а я их игнорировала, каждый раз, когда они звонили, а я отправляла их прямо на голосовую почту, а через несколько минут отчаянно проверяла их на наличие звуков их любимых голосов, я чувствовала, что становлюсь все более опустошенной.

Осторожно, я выскользнула из рук спящего Дэннера ровно настолько, чтобы схватить свой телефон, лежавший на прикроватной тумбочке.

У меня было двадцать пять пропущенных звонков и более тридцати текстовых сообщений без ответа.

Крессида: Хорошо, напомни мне, почему я снова полюбила текилу? Я пошла с братьями, чтобы отпраздновать день рождения Бэта, и вот уже наступило следующее утро, и я не могу рассказать тебе ничего о том, что произошло прошлой ночью. Мы скучаем по тебе, в конце концов.

Лулу: Твой папа сводит меня с ума, Харли. Серьезно, ты перезвонишь ему, чтобы он перестал наматывать круги по нашей гостиной? Я не хочу, чтобы дети провалились через дыру в полу, когда родятся.

P.S. Я тоже по тебе скучаю.

P.P.S. Я говорила тебе, что мы хотим дать девочке второе имя Роуз в честь ее старшей сестры?

Кинг: Был сегодня в Мега Мьюзик. Пострелял со Старым Сэмом. Он сказал, что давно тебя не видел, и стареет, Харли, так что я бы сейчас все исправил. Приходи и проведи воскресенье со мной, как в старые добрые времена. Мы пойдем в Мега Мьюзик и заглянем в старый дом Дэннера, чтобы навестить Сьюзан. Ты знаешь, что она бросила старика Гарольда, да? Не беси меня, малявка, или я затащу тебя на гору сам.

Лайла: Скучаю по тебе, сучка. Знаю, что у тебя, вероятно, есть веская причина держаться подальше, какой бы она ни была. Но мы все чертовски скучаем по тебе. Как я могу планировать свадьбу без моей байкерской сучки?

Папа: Я оставил тексты, голосовые сообщения и гребаные электронные письма, Харли-Роуз. Не заставляй меня посылать гребаного почтового голубя, потому что я, блять, это сделаю. Я не получал от тебя вестей за ближайшие двадцать четыре гребаных часа, я приеду, заберу тебя и больше никогда не позволю тебе уйти из дома.

Мои глаза жгли, когда я закончила читать несколько из множества сообщений, и мое сердце казалось смертельно хрупким, созданным из пепла, едва скрепляемым привязанностью и постоянным вниманием Дэннера.

Я знала, что без него я сломаюсь.

Моя рука нашла тело Дэннера в темноте, покоившееся на теплой, пульсирующей коже над его татуировкой, прямо над его сердцем.

Я утешилась этим, а затем отправила единственное, что могла, одним общим сообщением.

Харли-Роуз: Мне нужно больше времени. Я тоже скучаю по вам хохо.

2017.

Харли-Роуз 17 лет. Дэннеру 26 лет.

Глупый парень не получил гребаную картину и свалил нахер.

— Нет, я в порядке, чувак, — сказала я Рику в четвертый раз, — Просто придерживаюсь легких вещей, понимаешь?

Я ни при каких обстоятельствах не принимала тяжелые наркотики, особенно метамфетамин, который Рик, казалось, двигал божественной силой, чтобы навязать мне. Он был симпатичным парнем, мальцом моего возраста, подростком, студентом модной Академии Энтранс-Бэй, где учился мой брат. Слишком опрятный для байкерши во мне, слишком хардкорный для маленькой девочки во мне, которая помнила точный оттенок синего, когда губы ее матери поворачивались каждый из трех раз, когда она принимала передозировку.

— О, да брось, — заскулил он, придвинувшись ближе, так что я была прижата к стене на кухне, — Немного тебе не повредит.

— Нет, — согласилась я с суровым взглядом, — Но я сделаю тебе больно, если ты не отвалишь.

Он застонал, его коричневые радужки сузились вокруг расширенных зрачков. — Черт, мне нравится твой пыл. Дай мне опробовать дикую сторону.

— У меня есть парень, придурок, — предупредила я его, в миллионный раз желая, чтобы Крикет соизволил присоединиться ко мне на этой дурацкой школьной вечеринке или чтобы я была достаточно умна, чтобы пойти с ним на его байкерскую вечеринку. Но это было начало моего последнего года в старшей школе, я хотела хотя бы попытаться насладиться им, пока могу.

— Его здесь нет, разве не так? — спросил он с небрежной ухмылкой, прежде чем наклониться ближе.

Я повернула голову так, что его влажные губы коснулись моей щеки, и прорычала. — Я предупредила тебя один раз, предупрежу второй, и ни-гребаного-раза больше. От. Вали.

— Я должен проверить, есть ли что-нибудь сладкое в твоем поведении, — пробормотал он себе под нос, а затем одной рукой прижал меня к стене, а другую засунул мне прямо в штаны.

Я была пьяна. Опьяненная полдюжиной рюмок текилы, парочкой пива и какой-то детской дерьмовой травкой. Но даже пьяная, как скунс, и вонючая, как пьяница, я все равно была дочерью Зевса Гарро и знала, как уложить человека.

Мое колено резко дернулось, прямо по его незащищенным яйцам, и когда он согнулся пополам, выдохнув от боли, я вонзила ладонь ему в нос. Кость захрустела, как гравий под подошвой ботинка, но этого было недостаточно, чтобы мой алкоголь усилил чувство справедливости, поэтому я разжала пальцы, зажала его сломанный нос и резко повернулась так, что кровь хлынула из его ноздрей и теплом покрыла мою руку.

— Блять! — пробормотал он сквозь кровь во рту, — Да пошла ты!

Я держала его за нос, поддерживая его согнутое туловище рукой на его плече, и наклонилась, чтобы прошептать ему на ухо. — В следующий раз, когда ты попытаешься напасть на девушку после того, как она скажет «нет», может быть, ты подумаешь дважды.

Сильная рука сжала мое плечо, и я оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из его приятелей толкнул меня рукой в грудь.

— Отвяжись от него, ты, психопатка! — крикнул он мне в лицо, прежде чем снова толкнуть меня обратно к стене.

— Он был тем, кто не хотел от меня отвязываться, — огрызнулась я на него, — А если ты тронешь меня еще раз, я подарю тебе такой же сломанный нос.

Парень, который был выше меня, но ненамного, потому что я была достаточно высокой, фыркнул и хрустнул костяшками пальцев. — Да, верно. Не заставляй меня бить девушку.

— Ты уже это сделал, — заметила Лайла, появляясь рядом со мной, потому что моя девочка всегда была у меня за спиной.

— Это не твое дело, сучка, — плюнул он на нее.

К черту это.

Я прыгнула на него, сцепив ноги вокруг его талии, и рвала на нем волосы.

Никто не имеет права меня запугивать, поднимать на меня руку, а тем более оскорблять Лайлу.

Я могла слышать ее пьяный боевой клич позади себя, а затем глухой удар, когда кто-то упал на землю.

Начался хаос, вечеринка превратилась в полномасштабную драку. В этом не было ничего удивительного, учитывая, что мы были подростками, подсаженными на наркотики, выпивку и гормоны, но я все еще была в восторге от анархии друзей, которые бросались друг на друга в заразительной кровожадности.

Я заметила, что кокаин был повсюду, кокаин, как правило, действует на людей.

Это продолжалось недолго, минут десять, прежде чем в передних окнах вспыхнули красные и синие огни, и копы появились.

Я была арестована за нападение, Рик кричал, что собирается выдвинуть обвинения, когда новобранец надел на меня наручники и сопроводил в заднюю часть своей полицейской машины. Это был не первый раз, когда я носила наручники или сидела в этой клетке на заднем сиденье, и драка стоила того, чтобы доказать свою правоту, так что мне было все равно, проведу ли я ночь в тюрьме.