— Нет! — я закричала во все горло, когда Жнец толкнул соседа, а затем наклонился, чтобы поднять меня, приставив пистолет к центру моего позвоночника прямо под моей шеей.

Если бы он выстрелил в меня там, я бы умерла от паралича.

На одну ужасную минуту я не думала, что это будет так плохо.

Последний кусочек моего сердца только что умер на полу моей проклятой квартиры.

Был ли повод сражаться?

Жнец вонзил пистолет мне в спину, а затем захлопнул дверь так, что она выбила тело Хиро, небрежно скользя по залитому кровью полу.

Ярость вспыхнула в моей крови, и борьба захлестнула мое тело.

Жнец хотел меня убить.

Но если мне суждено умереть сегодня ночью, я сделаю это, пытаясь убить его.

Дэннер

Я уже был в пути, когда мне позвонил Реннер.

Жнец избежал ареста и добрался до нее.

Используя ее чертову мать, чтобы сделать это.

Реннер слышал весь разговор по мобильному телефону Харли-Роуз после того, как он выпал у нее из рук, когда он ворвался внутрь.

Прошло две недели с тех пор, как я видел свою бунтарку Роуз. Две недели болезненного выздоровления, слишком много сумасшедших разговоров с сумасшедшей, абсурдно очаровательной семьей Гарро и две недели жизни с осознанием того, что моя Рози страдает за то, что она сделала.

Но мы с Гарро говорили об этом точно так же, как я обсуждал это с Реннером и мы решили. Безопасность Харли-Роуз зависела от того факта, что МК Берсеркеров думали, что я мертв, и разорвала все связи со своим отцом. Мы не могли просто ворваться, как альфа-самцы, готовые спасти положение.

Итак, мы ждали, пока Харли-Роуз за два месяца сделает то, что я пытался сделать три года. Мы подождали, пока она вытащит дубинку, и Реннер разрешил нам все.

Только теперь это была Харли-Роуз, которая не была в ясности.

Я завел двигатель, включил фары и позвонил мужчине, который ехал позади меня на своем байке.

— Гарро, она у Жнеца, — прорычал я в трубку, — Держись рядом со мной, я нарушаю ограничения.

— Куда, черт возьми, ее занесло? — прорычал Гарро.

Я барабанил пальцами по рулю, перебирая ворох информации, которую накопил о Берсеркерах и их Президенте за последние три года.

— У него есть женщины. Последняя владела складом, ее зовут Джейд Йеллер. Я позвоню в свое подразделение и попрошу их найти что-нибудь полезное.

— К черту это, звони Кертонсу. Он найдет любое дерьмо для твоих копов и то, что ты мне рассказал о том, что произошло, из того, что я знаю об этом гребаном ублюдке, у нас нет времени здесь возиться.

Затем он повесил трубку.

Я посмотрел в зеркало заднего вида, что он близко, и сильнее надавил ногой на газ.

Если бы она была у Жнеца, он бы ее убил.

В моем уме не было никаких сомнений.

Он «убил» меня, а совсем недавно, по словам моих друзей из полиции, он убил Рэта.

Еще один байкер с душой, с которым я бы хотел выпить пива.

Он убьет ее, но вопрос, который преследовал меня, заключался в том, изнасилует ли он ее.

Он был почти культистом из-за своей одержимости делить женщин, и я почувствовал его ярость, когда Харли-Роуз отказалась позволить себе быть униженной несколькими мужчинами Берсеркерами.

Не было никаких сомнений, что сейчас он будет достаточно разъярен, чтобы сделать это сам.

До центра города должно быть еще полчаса, но сияние голубых огней Ванкувера поглотило нас через четырнадцать минут после того, как я повесил трубку.

— Это хранилище, — сказал Гарро, когда я ответил на его звонок, — Третье авеню.

Я завел двигатель.

Через несколько минут мы были там.

Я схватил свое ружье, хотя и знал, что с моей рукой я буду паршивым стрелком, и вышел навстречу Гарро. Мы проверили периметр здания, ни света, ни шума, и определились с планом игры.

Склад был чертовски пуст.

Кертонс дал нам другое место в нескольких кварталах.

Ничего.

Десять минут спустя.

Нет Жнеца, нет Фарры. Нет Харли-Роуз.

Мы спорили о том, что делать дальше — я хотел вызвать полицию, а он хотел дождаться, пока Падшие спустятся с горы, когда снова зазвонил телефон Гарро.

— Эй, — сказал он и замер.

Мой кишечник сжался. Если новость о том, что они нашли Харли-Роуз в каком-либо ином состоянии, кроме совершенно, черт возьми, здорового, то я сорвусь.

Гарро положил телефон на ладонь, чтобы включить громкую связь. — Говори, пока можешь, ублюдок. Скоро я тебя найду, ты чертов покойник.

— Ты в обмен за девчонку, — раздался в телефоне голос Жнеца, вызывая во мне такую сильную ярость, что мне казалось, что я коснулся провода под напряжением, — Сделка такова.

Гарро посмотрел на меня, его глаза потемнели в тусклом свете уличных фонарей. — Будет сделано.

Жнец рассмеялся. — Всегда как гребаная киска.

— У тебя есть дочери?

— У меня дочерей и сыновей, черт возьми, полно. Ни за кого из них, черт возьми, жизни не отдал бы.

— Разница между тобой и мной, — тихо сказал Гарро, тихо потому, что пытался сдержать отвращение в своем тоне.

— Разница между тобой и мной в том, что у меня твой гребаный ребенок. Приедешь через десять минут, она жива, после этого ничего не обещаю.

— Где ты, черт возьми? — прорычал он.

Жнец снова рассмеялся. — Место ее гребаного преступления.

Зевс повесил трубку, из горла вырвался животный звук разочарования, но я уже возвращался к мустангу.

— Считаю, ты знаешь, что имел в виду этот загадочный мудак, — крикнул он, направляясь к своему байку.

— Да, — сказал я, — Порт Ванкувера.

Харли-Роуз

Меня связали и заткнули рот.

Фарра была недовольна этим, но затем изменила свою точку зрения, когда Жнец согласился использовать два своих красивых шелковых шарфа, чтобы связать мне руки и ноги, один из которых был надет на носок, засунутый мне в рот. Она усадила меня за стол, болтала со мной, пока красила ногти в розовый цвет, который она называла «Разбитые сердца».

Рэт лежал в углу комнаты, и я не знала, дышит ли он. Только то, что выглядело так, будто он был там какое-то время, а ковер вокруг него был запачкан кровью.

— Жнец убьет твоего папу, — продолжала она, прервав свои обязанности по маникюру, чтобы вынюхать еще одну дорожку кокаина со стола рядом с набором для ногтей, — И я знаю, ты будешь права, но ты поймешь, что он это заслужил. Он бросил тебя, чтобы попасть в тюрьму из-за своей маленькой шлюшки, а теперь снова бросил тебя. Жнец сделает то, что ему нужно, а потом мы отправимся в новое место.

Она сделала паузу, увидела, как изо рта у меня капает слюна, потому что кляп слишком сильно растягивал мои губы, и наклонилась вперед, чтобы промокнуть ее концами шарфа.

Когда она откинулась на спинку кресла, она широко, счастливо, высоко улыбнулась мне со своего чертового лица. — Я думаю о Колумбии. Ты знаешь, что это мировая столица кокаина?

Она рассмеялась тем хихиканьем, хриплым смехом, который я ненавидела с тех пор, как себя помню, а затем хриплым криком.

Мое сердце поднимало пыль в груди, пробуждая старые надежды.

Реннер разговаривал по телефону, пока меня забирали.

Может там была полиция.

Вместо этого раздался скрипучий стон, когда кто-то присоединился к Жнецу на металлической платформе снаружи, а затем дверь открылась, и он шагнул внутрь с дикой ухмылкой.

Это не полиция.

Но я все еще ахнула, чуть не подавившись кляпом, когда увидела, как папа слегка наклонился, чтобы шагнуть в дверь, из-за его огромного присутствия трейлер казался невыносимо маленьким.

— Привет, малышка, — тихо пробормотал он, его языческое лицо скривилось в легкой улыбке.

Боже, папа.

Я так мгновенно превратилась в маленькую девочку, что даже не пыталась сдержать слез.

Прошли недели с тех пор, как я видела, как его красивое лицо улыбалось мне. И теперь это происходило в трейлере на грузовой площадке в присутствии ебаных психов.