Он пристально смотрел на меня в течение минуты, а затем кивнул.

— Так. Повернись, нагнись и держись за свои гребаные лодыжки.

Я моргнула, потому что, хотя мое тело уже стало влажным, моему мозгу потребовалось больше времени, чтобы понять.

— Прости?

Он наклонился ко мне с мягкой усмешкой и сказал:

— Наклонись и держись за свои гребаные лодыжки. Я собираюсь трахнуть тебя в этом наряде чирлидерши, как только я сделаю это здесь, так что когда ты вернешься и порвешь с этим парнем, у тебя внутри будет моя сперма.

Дрожь пробежала по моему телу с такой силой, что я потеряла равновесие. Боже, он был почти слишком горяч, чтобы с ним справиться.

Хорошо, что я всегда была готова к вызову.

Я посмотрела на него, даже когда отпрянула в сторону и легко потянулась вниз, чтобы схватить свои лодыжки за белые носочки с оборками. И тут же его рука оказалась на моей заднице, разминая ее под своими мозолистыми пальцами, легко, как баскетбольный мяч, нащупывая всю щеку. На мне были трусики из группы поддержки, слишком толстые, чтобы их можно было легко сорвать, поэтому он стянул их с меня, и ткань исчезла в его кармане. Затем он задрал мою юбку и провел большими пальцами по шву моей задницы, раздвигая меня, чтобы он мог видеть все от моей задницы до скользкой половой щели.

Он взял всю меня в свою большую ладонь.

— Теперь это мое. Моя киска, чтобы есть, трахать и играть с ней. Моя, чтобы брать, когда я захочу.

— Да, — прошептала я, когда два его пальца скользнули внутрь меня и уперлись в мои стенки, скручиваясь и потирая медленно, но сильно, так, что у меня задрожали ноги.

— Это для меня, девочка. Я трахаю тебя как напоминание и не хочу, чтобы ты от этого кончила. Ты меня слышишь?

О Боже, я едва могла слышать сквозь грохот крови в ушах. Я смутно различала танцевальную музыку, под которую мои товарищи по группе поддержки разминают свои тела для шоу в перерыве. Мне нравился этот контраст, нравилось осознавать, что я напрягаю свое тело, держу его открытым в приватном шоу в перерыве для одного мужчины.

Резкий треск разорвал воздух за секунду до того, как боль пронзила мою задницу.

— Лу, — прорычал он. — Не кончать, ты поняла?

Его пальцы играли на мелководье моей мокрой киски, погружая один внутрь, затем второй и третий, но никогда глубоко, как я хотела. Я переминалась с ноги на ногу, мое лицо было горячим от стыда и возбуждения.

— Да, — прохрипела я, потому что знала, что он не станет трахать меня, пока я не соглашусь, а мне нужно было, чтобы он был внутри.

Я слушала тихий лязг расстегиваемого ремня и металлический звук застегиваемой молнии. Как только его руки вернулись на мои бедра, я подалась назад к нему.

— Так жаждешь моего члена, — прорычал он, прежде чем ворваться в меня по самые яйца.

Я закричала, и мой крик слился с возгласами толпы, когда команды вернулись на площадку для разминки перед вторым таймом. Моя киска конвульсивно извивалась вокруг него, борясь и не в силах принять его обхват без боли. Мне нравилось, как больно, как головка его члена ударяется о мою шейку матки. Он медленно вытащил себя из моей тугой киски, еще более тугой, потому что я была сложена пополам, а затем крепко обхватил мои бедра, снова войдя в меня.

Хныканье вырвалось из меня, когда я изо всех сил пыталась удержаться на лодыжках, когда я пыталась не кончить.

— Дай мне послушать тебя, Лу. Может быть, кто-то над нами заметит, как ты стонешь и умоляешь меня трахнуть тебя. Может быть, они возбудятся и спустятся сюда, чтобы попытаться найти источник этих сексуальных стонов. Может быть, они застанут тебя согнутой вдвое, принимающей мой член в свою сладкую подростковую киску.

— Черт, — выругалась я, когда его следующий толчок толкнул меня вперед.

— Моя хорошая девочка такая чертовски грязная. Заводится от мысли, что ее узнают, — продолжал дразнить меня Зевс своим грубым голосом, звук которого был похож на дополнительную пару рук, поглаживающих мою горящую плоть.

Я громко стонала ему, когда он вколачивал меня все сильнее и сильнее, громкое шлепанье нашей кожи и тяжелый звук моего дыхания были единственными ясными звуками в приглушенном, темном пространстве под трибунами.

Я вздрогнула, словно меня ударило током, когда один из больших пальцев Зевса скользнул в складку моей задницы и погладил мою влагу вокруг складчатого входа в мою задницу. Наслаждение закрутилось спиралью в нижней части моего живота, притягивая все мои мышцы вверх, как мощный магнит, так что я почувствовала, что центр тяжести находится в моей пизде, а мое тело напряглось вокруг нее.

— Зевс, пожалуйста, трахни меня, — пробормотала я.

— Хочешь кончить? — его большой палец сильно надавил на мою задницу, так что она оказалась внутри и горела. — Моя грязная болельщица хочет кончить на мой член?

— Да, блять, да, ублюдок, — проклинала я его сквозь стиснутые зубы, затем отпустила лодыжки, положила руки на пол и раздвинула ноги еще шире, чтобы он мог трахать меня сильнее, а я могла, наконец-то — трахать в ответ.

Его усмешка была глубокой, темной, злобной и гордой.

— Я позволил тебе кончить, Лу, ты выходишь и не покидаешь этот зал, не закончив с этим трахом.

— Да, да, хорошо. Только пожалуйста, — хныкала я, когда большой палец в моей заднице повернулся, и он слегка опустил свою позицию, чтобы он мог войти в меня под таким углом, что его член задевал это чувствительное место внутри меня. — Пожалуйста, ты, позволь мне кончить.

Он снова засмеялся, поднял меня так, что я балансировала на полу только кончиками пальцев ног и рукой, обхватившей мою талию, и сказал:

— Давай, Лу.

Я кончила, взорвавшись в суставах и швах моего тела так, что я чувствовал удовольствие даже от корней волос до кончиков пальцев ног. Я кончала так долго, что чувствовала, как мое тело распутывается, как клубок ниток, ослабевая от напряжения предклимакса к расслаблению экстаза. Мои задыхающиеся вздохи и проклятия исчезли под грохот болельщиков на трибунах, которые поднялись на ноги и закричали, когда прозвучал сигнал к началу второй половины игры.

Зевс кончил молча, толчок его члена в моей киске и сжатие его рук на моих бедрах были единственным признаком его освобождения.

Мне больше нравилось, когда он рычал.

Он провел большими пальцами по внутренней складке моей задницы, затем провел ладонью по каждой щеке и грубо сжал их.

— Обожаю эту задницу.

— Я заметила.

Я попыталась встать и почувствовала, как кровь болезненно прилила к голове.

Зевс подхватил меня на руки, прежде чем я потеряла равновесие и упала, но мне потребовалась секунда, чтобы переориентироваться на его грудь, прежде чем я смогла посмотреть на него с улыбкой.

Он нахмурился.

— Ты в порядке?

— Ну, мой мужчина только что тщательно оттрахал меня, чтобы доказать свою точку зрения, так что я бы сказала, что я в полном порядке, — сказала я с огромной ухмылкой.

Он уставился на меня на мгновение, прежде чем удовлетвориться, затем притянул меня к своей груди и сказал:

— Иди сюда.

— Я здесь, — сказала я ему очевидное, но еще плотнее прижалась своими изгибами к его твердым плоскостям и запустила руку в его волосы, а другую положила на крутой выступ его бородатой челюсти.

— Да, но сегодня я еще не целовал свою девушку. Хочу, чтобы ты носила мой поцелуй на своих губах, чтобы даже если я не смогу иметь тебя рядом с собой, как я хочу, каждый раз, когда я буду смотреть на тебя в твоей милой юбочке чирлидерши, трясущей помпонами, я буду знать, что это я нанес красный цвет на твои губы.

Я проглотила комок в горле.

— Тогда поцелуй меня.

Он поцеловал.

Его рот закрылся над моим, как врата в ад, заливая меня пламенем и дымом, сжигая мои внутренности, пока все, кроме сердца, не превратилось в пепел, и все, что у меня осталось, это пульс, который бился только для него.

Когда он закончил, а он не торопился, мои ноги были без костей, а во рту был ожог от его вкуса и ощущения.