На данный момент симптомы были не так уж плохи. Единственный курс химиотерапии, который я прошла летом, замедлил прогрессирование рака, но не остановил его, не обратил вспять. В декабре мне предстоял еще один, более интенсивный раунд, и я знала, что тогда будет хуже. Одышка, зуд кожи и постоянная усталость усиливались бы бесконечной тошнотой и ломотой в костях.

Так что, на данный момент, физически я была в порядке. Я боролась, испытывая оптимизм по этому поводу, потому что это был единственный способ чувствовать себя так, если у тебя была надежда выжить в аду.

Но я жила на острове. Это был второй удар под дых от рака, то, как он изолировал вас от ваших близких, заставлял вас чувствовать, что никто не мог вас понять и что никто не хотел этого на самом деле, потому что вы превратились в какого-то пожирающего надежду монстра, зараженного кошмарами и пугающе заразного.

Не было никого, кто мог бы это понять.

Никто, как я думала, кроме моего собственного монстра-хранителя.

Прозвенел звонок, возвещающий об окончании шестого урока, разрушая мои гнетущие грезы. Риис немедленно обнял меня за плечи и наклонился ближе ко мне, его глаза встретились с моими, когда он прошептал:

— Я здесь, Луиза. Ты можешь этого не видеть и, черт возьми, ты можешь даже не хотеть этого, иногда я не могу сказать. Но ты действительно хочешь меня, я здесь.

Я молча кивнула, виноватая и пораженная тем, насколько точно он попал в цель. Он еще долго смотрел мне в глаза, прежде чем кивнуть, а затем отошел, чтобы присоединиться к толпе студентов, выходящих за дверь.

— Луиза, — окликнул меня мистер Уоррен, когда я перекинула свою сумку через плечо и направилась вслед за Риисом. — Останься на минутку.

Я кивнула, затем подождала, пока последние несколько студентов уйдут, чтобы я могла закрыть за ними дверь. Мистер Уоррен не любил разговаривать при открытой двери.

— Чем я могу вам помочь, мистер Уоррен? — спросила я своим отработанным, приторным голосом.

Мой учитель биологии не был моим любимым учителем; это место заняла мисс Айронс, моя бывшая учительница английского языка и истории IB, которая с тех пор уволилась из-за шквала сплетен о том, что она трахалась с учеником. Я не верила слухам, и любой, кто знал мисс Айронс, тоже не поверил бы. Она была воплощением благоразумия, кроткой женщиной с улыбкой, которая заставляла вас чувствовать себя ангелом, улыбающимся вам сверху вниз. Она была единственным человеком, которому я рассказала в прошлом году, когда мне впервые поставили диагноз, и я пропустила наши нечастые чаепития в ее книжном классе.

Так что нет, мистер Уоррен не был моим любимым учителем.

Но я была его любимой ученицей.

Он сиял мне своей прекрасной улыбкой, когда обошел свой стол, чтобы прислониться к стойке и засунуть большие пальцы в карманы своих ярко-синих брюк. Он был симпатичным парнем, из тех безукоризненно ухоженных мужчин, которые оскорбляли мою чувствительность, потому что разве мужчина не должен быть, ну, мужественным?

— Как поживает моя любимая ученица? — спросил он.

Я пристроила свою задницу на край стола в первом ряду напротив него и пожала плечами. — Хорошо, предвкушаю зимние обручи.

Я не была взволнована.

Быть болельщицей было тем, чем женщины в семье Лафайетт были с тех пор, как была основана академия Энтранс Бей так что у меня действительно не было выбора в этом вопросе.

Школьные цвета и помпоны были совершенно не в моем вкусе.

— Конечно, самое яркое событие осеннего семестра. — Он кивнул. — Что ж, я не задержу тебя надолго. Я просто хотел спросить, не хотела бы ты стать помощником учителя в этом году. Я знаю, что до конца семестра осталось несколько недель, но мне нравится не торопиться с этими решениями и быть уверенным, что я найду подходящего ученика для этой работы.

Я моргнула в ответ на его улыбку продавца автомобилей, но хорошо тренированная часть моего мозга уже говорила:

— Конечно. Спасибо, что обратили на меня внимание.

У меня не было времени быть помощником его учителя. Я тренировалась в танцевальной студии четыре раза в неделю, пока мое тело еще могло выдерживать такую напряженную работу, я проводила по крайней мере несколько часов каждую неделю со своим подопечным, страдающим аутизмом, Сэмми, и я проходила полную программу международного бакалавриата в школе, что было эквивалентно получению университетского уровня курсы.

Как у Лулу, у меня был столь же плотный график, и теперь нужно было разобраться с проблемой Зевса и тратить дополнительные часы каждую неделю на обдумывание.

Но мистер Уоррен был лучшим другом моего отца.

И то, чего хотел Бенджамин Лафайетт, он получил.

Поэтому я не потрудилась отказать ему, потому что было очевидно, что они вдвоем уже говорили об этом, приняли решение, и это была просто формальность.

— Отлично. — Он ухмыльнулся и шагнул вперед, чтобы быстро обнять меня. — Я так рад, что в моей команде есть такая способная молодая женщина. Ты будешь нужна мне каждую среду после школы в течение двух часов. Ты можешь работать здесь со мной.

— Круто.

Его улыбка немного смягчилась, и я поняла, что он стоял слишком близко после того, как неловко обнял меня. Я слегка вздрогнула, когда его рука поднялась, чтобы заправить прядь волос мне за ухо.

— Рад видеть, что ты не теряешь волосы, — пробормотал он.

— Я тоже, — сказала я несколько резко, потому что мне не нравилось, что он находится в моем пространстве.

— С нетерпением жду возможности провести с тобой время, Луиза. Было приятно так часто видеть тебя прошлым летом, — сказал он, имея в виду бесчисленное количество раз, когда меня заставляли посещать церковные службы, благотворительные пикники и политические мероприятия с моими родителями. — Ты выросла в очень красивую и умную молодую женщину.

Робкий стук в дверь заставил его отойти от меня прежде, чем я смогла отреагировать отрицательно на его чрезмерную фамильярность.

— Извините, я могу войти, — сказала Лили Фостер, девочка из класса младше меня с красивыми желтыми волосами, от двери.

— Да, Лили, ты же знаешь, у меня всегда есть время для тебя. — Мистер Уоррен улыбнулся ей той же улыбкой, теплой и фальшивой, как искусственный свет. — Луиза как раз уходила.

Горячие и холодные вспышки пробежали по моей коже, когда я снова взвалила на плечо свою сумку и прошла мимо нетерпеливо выглядящей Лили, направляясь к двери, и я не могла сказать, было ли это обычным побочным эффектом лимфомы или потому, что мистер Уоррен серьезно напугал меня.

Луиза

Я не обращала внимания.

Позже я не стала бы винить себя, потому что все еще не оправилась от полной потери кумира моего детства, от разбитого сердца, которое я лелеяла, осознав, что моя первая любовь была всего лишь мечтой.

Тем не менее, я выносила мусор в плохо освещенный переулок за баром для сисек. С моей стороны было прямо-таки глупо не обращать внимания на то, что меня окружает.

Я поплатилась за это, когда что-то тяжелое впечатало меня в кирпичную стену. Мешок для мусора упал на землю рядом со мной, когда я попыталась поднять руки, чтобы оттолкнуться, но кто-то сильный схватил их одной рукой и прижал к пояснице.

— Тупая сука, — прошипел Квентин Кейд мне в ухо. — Думаешь, ты слишком чертовски хороша для меня, чтобы трахаться, да?

Я попыталась сбросить его с себя, но подходящего момента не было.

— Блять, да, — выпалила я, взбешенная своей беспомощностью, так зла на себя за то, что ничего не заметила в темном гребаном переулке.

Он усмехнулся мне в ухо.

— Не волнуйся, сучка, я не собираюсь засовывать свой член в горькую киску. У меня есть идея получше. Мы собираемся сыграть в маленькую игру, хорошо? Чертов Зевс Гарро думает, что может запугать меня? Он больше не единственная игра в городе, и ему давно пора это понять.