— Риис, Риис, Риис!

Мы, спортивные фанаты, не были творческой группой, но у нас был энтузиазм.

Риис хлопал в ладоши и поддерживал своих товарищей по команде, затем повернулся к трибунам, и я поняла, что он идет за мной.

Мои ладони вспотели на помпонах.

Прошла неделя с тех пор, как я уступила свою вишенку президенту мото-клуба падших.

Неделю я проводила каждую ночь с ним в его постели в хижине, которую он построил голыми руками. Когда он сказал мне об этом, я заставила его снять рубашку на холодном ноябрьском воздухе и нарубить дров для меня. Я уговаривала его, говоря, что не верю, что он сам будет выполнять такую рутинную работу, но действительно, какая девушка не хотела бы увидеть своего мужчину потным и голым, рубящим дрова?

Однако хижина была не только этим. Это была глава в жизни Зевса, о которой я никогда не знала, и которую моя маленькая девочка не поняла бы, какой бы догадливой я ни была.

Похоже, у моего мужчины были дерьмовые родители. Не такое дерьмо, как Бенджамин и Филлипа с их пренебрежением и поверхностностью. Дерьмовые родители, как отец, который пил не мог удержаться на работе и воровал деньги у матери, которая в плохие дни била собственного сына, потому что была уже на пределе.

Тот факт, что кто-то избил маленького мальчика Зи, заставил мое нутро бурлить, как бурное море, и если бы он не заверил меня, что они уже мертвы, я бы использовал свои недавно приобретенные навыки обращения с оружием, чтобы выследить их и использовать в качестве мишени.

Его дядя Крукс приютил его так, как только может приютить ребенка холостяк, вице-президент клуба вне закона. Крукс, как выяснилось, был отцом Юджина, что объясняло сходство размеров и грозного вида Зевса и владельца бара. Когда Зевс стал достаточно взрослым, чтобы съехать из родительского дома, Крукс дал ему все необходимое и сказал подростку Зевсу Гарро, что единственный способ сделать что-то самому — это сделать это голыми руками.

Так что Зевс построил себе дом, а затем, как и его дядя, занялся разведкой мото-клуба Падших..

Никто, кроме Юджина и Зевса, не знал о маленьком домике, поэтому, несмотря на то, что он был до крайности деревенским, три комнаты с ванной, в которой не хватало удобств, мне нравилось проводить там ночи.

Но между поздними вечерами и ранними утрами с Зевсом в домике, последней неделей занятий балетом перед химиотерапией, общением с Сэмми и Мутом и подготовкой к выпускным экзаменам у меня не было времени увидеть Рииса.

Это означало, что я была бывшей девственницей целую неделю, а мой парень все еще не знал об этом.

— Охуенно эпично, да? — спросил он с широкой мальчишеской ухмылкой, подхватывая меня на руки и прижимая к моим губам самодовольный поцелуй.

— Эпично, — вздохнула я, потому что сквозь чувство вины я также почувствовала, как что-то опасное попало в поле моего зрения.

Незаметно для себя я оглядела переполненный зал через плечо, когда по моей коже побежали мурашки.

— Детка, будь готова к дикой вечеринке, когда я принесу это домой для команды, — пропыхтел Риис мне на ухо, прежде чем сжать мое бедро и уйти вслед за своей командой в раздевалки для командного разговора.

Я смотрела ему вслед, но чувство неправильности осталось, и прежде чем Кэссиди, мой капитан группы поддержки, успела собрать нас на шоу в перерыве, я скрылась в толпе людей, идущих в умывальную и концессионную комнаты.

Я осмотрела трибуны, пытаясь разглядеть лицо среди моря зеленых и желтых цветов, поддерживающих Энтранс бей академиюи красных и белых на стороне школы, но ничего не бросилось мне в глаза.

А вот кого я заметила, так это мистера Уоррена.

Он был частично скрыт трибунами, но я узнала его, потому что он был единственным знакомым мне мужчиной, который носил галстуки-бабочки. Я подошла ближе, обогнув угол скамейки, чтобы увидеть, как он разговаривает с Талией Маккатчон, его прошлогодней помощницей учителя, которая теперь училась в местном колледже, и Лили Фостер, девочкой из класса ниже меня, которая появилась как раз в тот момент, когда я выходила из его класса на прошлой неделе.

Любопытство сжигало меня насквозь, даже когда в голове звучала поговорка «любопытство убило кошку».

Тем не менее, я подошла ближе.

В наполненном эхом спортзале было слишком шумно, чтобы услышать, о чем они говорят втроем, но обе девочки изогнулись по обе стороны от мистера Уоррена, как скобки, и слушали тихо и внимательно.

У меня не было ни малейшего представления о чем они могли говорить.

Мистер Уоррен взял руки Талии в свои и притянул ее к себе так, что ее тело заслонило мне обзор. Через несколько секунд она отодвинулась с глубоким румянцем на красивом лице и стала быстро возиться со своей сумочкой, а затем, пригнув голову, скрылась в толпе.

Лили задержалась, выглядя бледной и страшно взволнованной. Мистер Уоррен не торопился с ней, притягивая ее все ближе и ближе, пока не обхватил ее, но не касаясь. Она прижимала свой лаймово-зеленый рюкзак к груди, словно не хотела, чтобы он подходил ближе, и я был уже близок к тому, чтобы вмешаться, когда она скрылась в толпе.

Мистер Уоррен стоял там с минуту, на его лице играла улыбка удовлетворения, руки он держал в карманах, а вес держал на пятках. Он выглядел как человек, собирающийся объявить шах и мат своему противнику, и это послало пульсацию тревоги по моему позвоночнику.

Я подумала, не тот ли это человек, из-за которого я вижу предупреждающие сигнальные ракеты везде, куда бы я ни повернулась.

Затем я почувствовала руку на своей руке и еще до того, как грубые, широкие пальцы сомкнулись вокруг меня, поняла, что пришла настоящая опасность.

Не поворачивая меня лицом к себе, Зевс повел меня, придерживая рукой за спину, а другой за руку, вглубь тени, которую только что покинул мистер Уоррен. Но вместо того, чтобы остановиться на этом, он толкнул меня еще глубже, в небольшую щель между металлической обшивкой трибун и стеной спортзала. Мы вошли в темное пространство, и шум площадки сразу же стих.

Зевс перевернул меня и прижал к столбу, прежде чем мои глаза успели привыкнуть к темноте.

— Ты все еще видишь этого ублюдка? — спросил он меня голосом, который был ниже, чем грохот, и настолько контролируемым, что я понял, что у меня проблемы.

— Ну, технически, я не знаю, встречались ли мы вообще, — попыталась объяснить я. — Логистика современных свиданий довольно сложна.

— Ты издеваешься надо мной, маленькая девочка? Ты играешь со взрослым мужчиной ради спорта, чтобы научиться нескольким вещам, пока ты не вернулась к хромоногому подростковому члену?

— Зевс, — позвала я его сквозь ярость и прижала руку к его груди, покрытой футболкой AC/DC, прямо там, где, как я знала, был его шрам. — Я не порвала с ним, потому что каждую свободную минуту на этой неделе я проводила с тобой, а когда я не была с тобой, я была так занята тем, чтобы сделать все, чтобы быть с тобой, что у меня не было времени увидеться с ним. Остынь, Зи

Его тело превратилось в камень под моей рукой.

— Ты думаешь, если мужчина видит, как его женщина целуется с другим мужчиной, ему нужно остыть? Я запомню это в следующий раз, когда ко мне будут приставать сучки в клубе, ладно?

— Ладно, это справедливо, — признала я, потому что мысль о том, что любая из этих женщин может прикоснуться к Зевсу, вызывала у меня маниакальную ярость.

— Ты чертовски права. Прихожу посмотреть, как мои девочки болеют, а вместо этого вижу Харли, которая носит форму, но сосется со своим парнем-мусором за спортзалом. Потом я прихожу сюда и думаю, по крайней мере, моя хорошая девочка поднимет мне настроение, надев этот красивый наряд и делая сплиты так, чтобы напомнить мне, как я заставил ее делать их голой вокруг моего члена только сегодня утром, а вместо этого я вижу ее сосущей лицо с другим парнем-мусором. Ты видишь эту гребаную тему?

— Я вижу, определенно, — торжественно согласилась я, но затем приподнялась на цыпочки, чтобы взять его подбородок между зубами и нежно прикусить. — Мне жаль.