— Но в твоем маршруте был указан Трейс.

— Конечно. Но мы и не собирались туда. Может быть, потом, на обратном пути. Прыжок из Кираноки, прохождение дрейфа и снова прыжок… — И он щелкнул Белое Солнце жестом человека, махнувшего рукой на прощанье. — Я все еще помнил об этом миллионе кредитов, Секма. И я смог бы это сделать.

Секма бормотал про себя:

— Гурра, Твайн, Киранока, Трейс. Это маршрут Сери тоже.

— Да. Но он тоже не намеревался следовать им.

— Кроме, — подсказал Секма, — кроме ка на обратном пути?

Секма сгорбившись изучал карту, старательно вытянув шею.

Кеттрик непонимающе возразил:

— Но им не за чем лететь в Трейс. Мне приходилось возвращаться с Белого Солнца…

Он осекся, открыв рот. Секма взял указку и повел ей по карте как рапирой, которой он хотел прогнать звезды с небосклона.

— Куда бы ты отправился после Кираноки, если бы хотел отравить звезду? Не на Трейс, конечно, потому что ты уже объявил, что летишь туда. — Указка проткнула планету. — Сюда? Возможно. Но эта система густо населена, а на этом этапе нашей игры — это было бы слишком крупной жертвой. Страх надо подпитывать осторожно. В больших дозах он может вызвать рвоту. Итак… — Указка снова проткнула звезду. — Здесь? Или здесь? Оба варианта возможны, но тоже слишком многолюдно. Но даже отвлекаясь от психологии дурацкого человеколюбия, населенные системы неудобны — много транспорта, людей, всюду глаза, уши, а пока еще… пока еще, Джонни, им приходится работать в темноте. Гораздо легче и безопаснее отравить солнце, у которого немного детей и те где-то на задворках.

И он ткнул указкой в Белое Солнце.

— Кто-то должен погибнуть во время демонстрации, иначе грозная сила Роковой Звезды не будет столь явной и убедительной. Но нет необходимости, и просто нежелательно убивать большое количество жертв. Да и завоеватели понесут экономические потери. Ведь густонаселенные системы богаты и являются источником богатства. А вот кринны идеально подходят для этих целей. Они достаточно человечны, чтобы умереть, как люди, но это не будет большой потерей. Даже их драгоценные камни не будут слишком дорогой ценой. А Сери знает все о Белом Солнце и о криннах, потому что его бывший партнер когда-то интересовался этим народом. Логично было бы подчеркнуть правильность своего выбора своим сообщникам. Туда нелегко добраться, но в случае успеха можно совершенно спокойно и беспрепятственно установить свой смертоносный аппарат.

Секма положил указку, отошел в сторону и остановился спиной к Кеттрику.

— Я не прав, Джонни? Скажешь, что я цепляюсь за любую соломинку, потому что не могу и не хочу признать свое поражение?

Кеттрик ответил тщательно произнося каждое слово:

— Не думаю. Я думаю, теперь я точно знаю, в какой именно момент Сери решил избавиться от меня.

Секма резко вскинул голову.

— Я сказал ему, — пояснил Кеттрик, — что я направляюсь на Белое Солнце. И он спросил меня, что будет, если он откажется участвовать в моем плане. Я ответил, что смогу найти других помощников, которые согласятся взять половину добычи. И вот тогда-то он и пообещал мне «Звездную Ласточку», зная, что я не доживу до следующего утра.

Секма повернулся лицом к Кеттрику. Они смотрели друг на друга, за окном где-то далеко приземлялся корабль, неся с собой такой громоподобный шквал звуков, что стены кабинета задрожали.

Гудок селектора на столе Секма прозвучал неестественно громко и очень близко.

Секма ответил на вызов. Сообщение было коротким, и Кеттрик подумал, что, оно наверняка было шокирующим.

— Хорошо. Да, — сказал Секма и повесил трубку. Он бросил на Кеттрика странный взгляд и направился к двери.

Секма открыл дверь и замер на пороге в ожидании. Вошла Ларис.

Она поздоровалась с Секма за руку. Женщина держалась неуверенно, голос ее звучал чуть слышно, она не смела поднять глаз, будто боялась чего-то. На ней было одеяние из тончайшего темного шелка, туго подпоясанное на талии, со свободными рукавами, прикрывающими полностью ее руки и плечи. Такое платье могла бы одеть женщина, которой не хотелось выделяться. Но Ларис не может слиться с толпой, подумал Кеттрик.

Она вошла в кабинет, увидела его и застыла на месте. Ее глаза широко раскрылись в удивлении, и она смущенно развела руками. Ларис произнесла его имя едва различимым голосом.

Кеттрик поприветствовал:

— Здравствуй, Ларис.

Она беспомощно переводила взгляд с Кеттрика на Секма и обратно. Потом она покачала головой и села.

— Минутку, — попросила она. — Я не была к этому готова. — Она глянула на Кеттрика, и он заметил, как в ее глазах сверкнула слеза, хотя губы ее улыбались. — Ты всегда появляешься в самый неожиданный момент… — С этими словами она повернулась к Секма. — Я говорила ему, что этим все и кончится.

Секма сказал:

— Я скоро вернусь. — И вышел.

Кеттрик стоял, глядя на Ларис с высоты собственного роста. Женщина сидела ровно, сжав руки, ее голова была склонена так, что ему видны были только ее медные завитушки ее волос.

— Я же говорила тебе, Джонни, — наконец произнесла она. — Я надеялась, что этого не произойдет, но я предупреждала…

— А где Сери?

— Он ушел от меня. Или я от него. — Ларис поднялась и отошла в сторону, остановившись возле занавешенного окна. — Я кажется, совершила огромную ошибку, но мне от тебя ничего не нужно, ни упреков, ни утешения, ни мудрых советов.

— Достаточно справедливо.

Она повернулась к нему с внезапной яростью.

— Почему ты не ушел, когда я просила тебя? Почему ты так упорствовал? Тебя словили вместе с нами всеми…

— Словили?

— Даже, если бы тебе удалось сбежать, то все равно, было бы поздно. Я бы оплакивала тебя, Джонни.

— Правда, ларис? — Он протянул руку и прикоснулся к ее волосам на затылке, который теплом обдал ее ладонь, кольнув упругой жесткостью нежных волос. Он сомкнул ладонь на ее шее, она вскрикнула, но он заставил ее повернуться лицом к нему.

— Ты плакала в ту ночь, когда узнала, что я погиб?

— Я и не знала, что ты погиб. Ты о чем? — Ее глаза твердо глядели на него, с вызовом и злостью.

— Прекрасно, — сказал он. — Рад слышать это. И ты не полюбопытствовала? Не спросила Сери, что случилось и куда я исчез?

— Конечно, спросила.

— И что он сказал тебе?

— Сказал, что отказался помогать тебе и что ты отправился искать кого-то другого, но он не знает, кого и где.

— И ты поверила?

— А почему я не должна была верить ему?

— Да, ответил Кеттрик, — почему бы и нет. — Он отпустил ее, и она сразу же отступила, но не ушла, продолжая смотреть на него. — А что он сказал тебе о Киту и Чай?

— Ничего.

— А ты не заметила, что они исчезли?

— Я не вернулась в дом. Сери уехал рано утром, через несколько часов после тебя… — Ларис перевела дыхание, глядя куда-то поверх его головы. Чай зашевелилась при упоминании имени Киту, и Ларис, кажется, только сейчас заметила ее присутствие. — Не понимаю, Джонни. Ничего не понимаю.

С порога донесся голос Секма. Кеттрик не знал, как долго Секма был в комнате, слушая их разговор. Теперь Секма зашел и прикрыл за собой дверь.

— Почему бы тебе не сказать ей, что произошло, Джонни? Я уверен, что это будет интересно нам обоим.

— Нет, — возразила Ларис. — Не сейчас, сейчас это не важно. — Она подошла к Секма. — Я узнала кое-что о Сери, совсем недавно. Когда приехала сюда, чтобы встретиться с ним. Я не знаю всех подробностей. И об этом небезопасно говорить. Он предупредил меня. — Женщина помолчала, перевела дыхание и снова заговорила.

— Он уже давно занимается этим. Теперь он с остальными… некоторые из них занимают очень высокие посты, Секма, прямо здесь в Акерне… Они затеяли что-то, что готовилось годам. И теперь они начали.

И снова пауза, после которой ее голос зазвучал несколько по-другому.

— Вы слышали о Роковой Звезде?

— Да, — ответил Секма. — Слышал.