— Гваатх, а ты уверен, что все запомнил? — не удержавшись, спросил Дилулло.

Парагаранец обиделся и заявил, что выучил свою роль на все сто процентов. Оставалось только надеяться, что дело так и обстоит. Чейн несколько дней упорно дрессировал гуманоида, так что тот научился без запинки произносить добрый десяток несложных фраз.

— Только не вздумай вскакивать с кресла и размахивать руками и тем более своим липовым штурвалом, — предупредил на всякий случай Дилулло. — Бегать по кабине тоже не нужно, иначе каяры сразу же углядят нас с Чейном. Ясно?

Гваатх кивнул с важным видом и так крутанул свой «штурвал», что, будь он настоящим, корабль немедленно рассыпался бы на части.

Чейн тем временем завершил подготовку к бою двух лазерных пушек, расположенных в глубоких нишах носовой части корабля.

— Все в порядке, Джон, — доложил он. — Отличные орудия, ничего не скажешь. Как только мы опустимся на центральной площади города, я сразу же выдвину оба ствола подальше, так, чтобы каяры их как следует разглядели.

— И ты думаешь, сынок, что их впечатлит наше жалкое оружие?

— Еще как! — ухмыльнулся Чейн. — Дело не в мощи пушек, а в том, куда они будут нацелены. А направлю я лазеры прямехонько на их замечательные хранилища. Даже самый тупой из каяр поймет: лучше потерять одно сокровище, чем все. И потом, я сразу же предупрежу: наша энергоустановка запрограммирована на взрыв в случае обстрела корабля. Что они тогда смогут сделать? Ничего. Им останется лишь поднять вверх свои белоснежные лапки.

«Логика Звездного Волка, — подумал Дилулло. — Наглость Звездного Волка». Он очень хотел надеяться, что расчет Чейна окажется верным.

— Только не надо забывать: операция должна быть скоротечной, — закончил свои рассуждения Чейн.

— Вот именно! — поддержал его Дилулло. — Замечательная мысль, сынок. Надеюсь, ты будешь помнить о ней, когда побежишь с Поющими Солнышками в руках мимо полок с другими сокровищами.

Прошло несколько минут, и со стороны пульта внешней связи зазвучал прерывистый громкий сигнал. Корабль был обнаружен.

Дилулло насупился и кивнул Гваатху. Тот включил видеосвязь. На небольшом экране внешнего коммуникатора появилось бледное лицо каяра. Это был пожилой человек с неестественно гладкой кожей и спокойными, холодными глазами. Казалось, он высечен из глыбы льда.

Гваатх шумно вздохнул, а затем стал монотонно излагать свою «легенду». Он рассказал о драматической гибели на Парагаре всех посевов ара от напавших на растения вредителей и о том, что перепуганный Ерон Ритхский одолжил им свой корабль с одной целью — хоть как-то умилостивить обитателей Хланна. Гваатх намекнул, что кое-что из посевов удалось спасти, но цены на корень ара отныне будут очень высокими. Вот об этом он и хотел поговорить с высокородными каярами, если те почтят его своим вниманием…

Чейн слушал болтовню парагаранца и думал о том, что такого косноязычного и глупого враля ему еще не приходилось слышать. Но в целом Гваатх оказался не так уж плох. Он обладал обезоруживающим простодушием, а это в такой ситуации дорогого стоило.

Каяр был явно озадачен. После некоторого размышления он сказал:

— Это беспрецедентный случай. Пока мы будем его рассматривать, выводите корабль на стационарную орбиту.

Гваатх был готов к такому повороту дел. Он кивнул и попросил:

— Могу я выключить пока видеосвязь, о высокородный каяр? Что-то случилось с атомными батареями, и мы вынуждены экономить энергию.

Каяр ответил презрительной улыбкой.

— Меня зовут Вланалан, — после паузы произнес он. — Очень скоро я сообщу о нашем решении. Но предупреждаю: если вы сделаете попытку высадиться на планету, то будете немедленно уничтожены.

Гваатх поспешно выключил видеосвязь, повернулся и торжествующе посмотрел на Дилулло.

— Отлично, мой мохнатый друг, — с облегчением улыбнулся пожилой наемник. — А теперь можешь всласть покрутить свой «штурвал», пока я буду выводить корабль на орбиту.

Дилулло начал маневр разворота, а сам думал о другом: как во время спуска в космопорт резко изменить траекторию и посадить корабль в самом центре города? Это сделать будет очень трудно, но подобные действия могут ошеломить каяров.

Прошел час, другой, а разрешения на посадку все не было. Чейна охватило ощущение тревоги. Что-то шло не так…

И тут Чейн почувствовал, будто в него ударила молния. Его нервная система завибрировала от страшной перегрузки. Краем глаза он заметил, что Дилулло обмяк в соседнем кресле, выпустив штурвал из рук. Чейн попытался дотянуться до пульта управления, но не смог. Вся его варганская сила не могла противостоять невидимому, но неодолимому воздействию. Чейн почувствовал себя младенцем, содрогающимся в смертельной агонии. Со стоном он упал лицом на пол и задергался в судорогах. Он, рыдая, катался по полу, даже не пытаясь подняться на ноги. Мельком он увидел, как Гваатх, спотыкаясь, пошел к двери, но все же упал на колени и, раскачиваясь из стороны в сторону, стал дико выть.

Чейн попытался заставить себя действовать. Надо было встать на ноги, добраться до пульта управления и увести корабль с орбиты прочь от Хланна, пока они все не погибли или не сошли с ума — а до этого остались считанные минуты.

Собрав всю свою волю в кулак, Чейн медленно встал и тут же со стоном упал лицом на палубу.

— Глупо, очень глупо, — зазвучал во внешнем коммуникаторе голос Вланалана. — Неужели вы надеялись, что мы не просканируем корабль сенсорными лучами? Но мы это сделали, узнав, что земляне хотят захватить наши Поющие Солнышки. Конечно, мы могли вас мгновенно уничтожить, но это было бы слишком милосердно с нашей стороны. Тот, кто посмел посягнуть на собственность каяров, должен изведать всю бездну мук. Вскоре вас отвезет на Хланн наш корабль, а пока попробуйте лишь небольшую дозу того, что вас ожидает в дальнейшем.

Чейн ощутил новый приступ жуткой боли, которая, казалось, прожигала его нервы насквозь. Дилулло стал корчиться в кресле, а Гваатх безумно заорал и бросился на стену, словно пытаясь пробить ее головой.

Впервые в жизни Чейн не выдержал и еле слышно завыл, словно побитый щенок. Такой невыносимой боли он никогда еще не испытывал, даже его железная воля не выдерживала.

— Ну что, нравится? — спокойно спросил Вланалан. — А ведь это только начало.

Чейна охватил дикий гнев. Ему не раз приходилось получать болезненные раны в бою, но даже самая страшная боль не выводила его прежде из себя, потому что он знал: схватка есть схватка, и воин должен быть готов ко всему. Но впервые его так хладнокровно пытали, словно ставили научный эксперимент над каким-то низшим животным. Тихий, холодный голос Вланалана вызвал у варганца бешеную ненависть, которая, накапливаясь и разрастаясь, начала противостоять боли. Отныне он ненавидел всех каяров. Настанет день, и он отплатит им за все! Но сначала надо выжить.

Сначала выжить, а затем отомстить.

Выжить!..

Но для этого надо уйти с орбиты до прибытия каярского корабля.

Чейн попытался разорвать путы агонии, терзавшие его мозг, парализующие всю нервную систему. И понял: ему не удастся добраться до пульта управления. Мускулы не слушались его, они словно окаменели.

На Дилулло, неподвижно сидевшего в кресле с поникшей головой, тоже не было надежды. Возможно, он уже умер.

Оставался Гваатх. Могучий гуманоид катался по полу и вопил, колотя руками в мохнатую грудь. Катался?

Ну конечно, ведь каяры наверняка настроили свои болезнетворные лучи на поражение нервной системы людей. А Гваатх был гуманоидом, представителем иной расы. Он безумно страдал, но все же мог двигаться, кричать…

Чейн хотел крикнуть: «Гваатх!», но из его пересохшего рта вырвался лишь еле слышный хрип. Пришлось ждать, пока парагаранец окажется ближе.

Прошло несколько минут, и продолжавший кататься по полу гуманоид случайно приблизился к Чейну. Тот напрягся и выдавил из себя:

— Управление, Гваатх… Уводи нас… с орбиты…