Так что прежде чем что-либо воровать, Сэм бы наделал шума на весь дом и его бы взяли на месте преступления. А не через сутки после…

В общем, рост спас Сэма.

И умение экономить тоже пришлось кстати, так как завещание Дрона оказалось на редкость скупым на денежные средства – только то, что в доме и сам дом, все остальное составляли его долги. Дрон вообще жил в долг, хотя за постройку красавца дворца Герцога Арсийского получил внушительную сумму, которой должно было хватить не на один десяток лет (да и за другие постройки он получал немалые гонорары)! Но при этом денег ему всегда не хватало…

А вот Сэм экономил и к смерти своего нурча сумел скопить довольно внушительную сумму – целых три тысячи пятьсот сорок три дуката! Где хранил? Ну, конечно же, у Хранителей! Сначала думал, в кубышке, в подвале дома Дрона, где и жил, но со временем, главное вовремя, понял, что это не лучшая идея.

В общем, как только его отпустили, Сэм тут же ушел и из Бархатного района (Дрон по протекции Герцога Арсийского сумел купить тут участок земли, старое строение, не имеющее ценности, разрушил и построил свой красавец-дом), и покинул сам Мир Рошанский. Столица навевала ему хорошие воспоминания, когда он строил, но и плохих оказалось достаточно. И для равновесия он решил покинуть это место и продолжить изучение мира и свое путешествие.

Правда, теперь он подолгу не задерживался нигде. Денег ему хватало на спокойную жизнь и путешествие, ну а чтобы орч не стал маленьким и глупым, он теперь таскал с собой большую каменную глыбу, похожую на столб, сам ее выточил для таких вот упражнений. И двигаясь по дорогам, в основном пешком, нес и этот камень то на левом, то на правом плече.

Конечно, побывал он в Аркете, но город ему не понравился – узкий и вонючий. Прожил некоторое время в Орсе. Дошел до Старо-Холма, в библиотеках которого и обнаружил орчьи книги, на их чтение он потратил целых десять лет!

Ну а после, по тракту, соединяющему Орсу и Мальвинор, двинулся в этот удивительный и Великий город.

Приближаясь к нему и переходя через мост Великую реку – Мальву, жутко испугался собак и выронил свой «умный камень».

Собаки…

Тут вот какая история приключилась с Сэмом.

Сэму было лет десять, полных десять (правда, понять его возраст для людей было уже невозможно, ко всему прочему, он уже в этом возрасте был выше отца, но для орчей еще совсем ребенок), когда по каким-то делам они с отцом в Ахен заехали. Камень-лонг в тот раз они продали раньше, вроде посредникам, а в Ахен заехали даже непонятно, зачем, может, просто отец сыну решил город показать. Можно сказать, что Сэм впервые оказался в городе, где много и людей и орчей.

Правда, как оказалось, отец сам-то не очень Ахен знал, так как они заблудились в этом маленьком городе (ну, по сравнению с Мир Рошанским, Ахен – это один квартал этого великого города). А дело к вечеру было, нужно возвращаться на постоялый двор, где они остановились, а куда идти? И так совершенно запутались. И ведь спросить не у кого!

И тут вечер уже, ночь, а в орчьих землях ночи всегда темные, очень темные, из темноты лай собачий и с таким остервенением. Сэм сам-то испугался, а вот отец его просто в ступор впал. Стоит как истукан и не докричаться! Благо собаки были в больших клетках, а не на свободе, поэтому обошлось без потасовки. Хотя Сэму больше хотелось бежать, чем с этими животными драться. Да и отец…

Привел его в чувство смотритель псарни, тоже орч, подошел и в лоб так кулаком. Отец очнулся и давай с кулаками на смотрителя, только Сэм и сумел скрутить руки за спину. А смотритель только посмеялся и дорогу указал.

С тех пор, заезжая в Ахен, сын с отцом дальше постоялого двора и пары кварталов от него в город не заходили.

А когда память отца Сэму перешла вместе с Памятью сердца, он понял такую странную реакцию отца, да и свой страх перед собаками прояснился.

Точнее пришло это понимание много позже на том мосту через Мальву, просто раньше не попадались ему собаки на пути. Или инстинктивно обходил их или просто шел, не обращая на них внимания.

А тут…

Вот и пришли воспоминания. Оказывается, когда они убегали от орков, их догнала стая молчаливых псов, так называемая «немая свора». И как это ни удивительно отец вот, как и в случае с лаем собачьим, встал в ступоре, но при этом женщина, найдя какую-то палку, некоторое время отгоняла псов от их двоих. По видению можно было понять, что псы только делали вид, что атакуют, но совершенно не собираются серьезно нападать и рвать зубами. Видимо, в их задачу входило остановить беглецов, а не убегать.

Было видно, что женщина чуть не плачет и уже из сил выбивается, а отец Сэма как стоял, так и стоит столбом. А потом было видно, как женщина, Солна, мать его будущая, в отчаянье подбегает к отцу, что-то крича, и неожиданно бьет его палкой по лбу! Палка ломается, но при этом отец в себя приходит, как ото сна, хватает женщину на руки и дает такого деру, что псы даже на своих четырех лапах не могут его догнать. На самом деле, они не отставали от убегающих ни на шаг, но отсутствие хозяина не давало им возможности напасть по-настоящему.

Спасла убегающих небольшая река, так как псы напрочь отказались пересекать водную преграду. Стояли так на берегу и только скулили, так ни разу и не обозначив себя лаем.

А затем был Змеиный язык и тропинки, ведущие к людям.

В своих путешествиях Сэм не думал о собаках, поэтому не расспрашивал встречаемых орчей о них. Только вот когда…

Все он к этому мосту возвращается. Ну, на самом деле, это очень важная точка в его путешествии.

Без собак и «страха предков», как он назвал этот страх, Сэм бы не уронил свой умный камень. А не уронив его, не пошел бы по закуткам Мальвинора искать что-нибудь тяжелое, чем можно было бы заменить свою ношу. И он бы не встретил тогда Нэя.

Все-таки его отец был провидцем! Сказал ведь «не суйся в Мальвинор, пока не поймешь, нужен ты ему или нет». Вот подумал, что нужен, и пришел.

А придя…

Нэй!

Он же совсем забыл про него, про друга своего. Лежит тут под грудой камней, вспоминает свое детство, путешествие и глупость, а Нэй где?

Сэм зарычал, рванулся вверх, разрывая в песок камни, его приятно кутавшие, ну, любят орчи тяжесть, млеют от нее и порой забывают о главном. О друзьях!

Камни разлетелись в разные стороны, и из-под них, наконец, появилась сначала голова орча, а затем и он весь сам.

Встал, огляделся, совершенно не узнавая место ночёвки. И, недолго думая, закричал или зарычал:

– Нэй?!

– Нэй?! Ты где?!

Так несколько раз…

И, наконец, где-то на грани слышимости какой-то звук, то ли отклик, то ли просто не связанный ни с чем звук.

Но еще зов и снова почти не слышимый.

Где? В какой стороне?

Там? Или там?

Сэм ведь не муляр-таш, может заблудиться в трех каменных соснах, и это его мало удивит. А тут хоть и открытое пространство из наваленных камней, даже на равнине столько не видел никогда, но ведь это в любой момент может измениться. Все изменится.

Было страшно двигаться, но и стоять было еще страшнее. Потому что где-то там его друг, его самый великий нурч, может, умирал в эту минуту.

Нет!

Смерть и Нэй? Это невозможно!

– Нэй!

И третий раз отклик или просто эхо его зова?

Сэм вздохнул, очень правильно перекрестился (орчи тоже скириане и в этом нет ничего удивительного) и, никуда не сворачивая, так прямо и пошел, как стоял.

Десять ярдов прошёл. Снова зов.

Двадцать ярдов прошел. Снова зов.

Тридцать прошел…

И отчетливое:

– Сэм?!

Совсем рядом, как будто он стоял, а Нэй был под ним. Где под ним?

Сэм заозирался и с удивлением понял, что только что перешагнул расщелину небольшую в половину ярда шириной, и именно из нее доносился голос его друга.

Сэм упал на камни и попытался засунуть голову в эту каменную щель, но тут камни зашевелились, и орч испуганно отпрянул от расщелины. Не хватало еще, чтобы друга завалило камнями окончательно.