Но перед тем, как Нэй пошел за заказом, Сэм, чуть смущаясь, протянул ему двести дукатов четырьмя фифами и попросил купить орочью цепь.

– Цепь? – переспросил Нэй.

– Да. У меня появился нурч, то есть ты, и я должен надеть цепь, чтобы показать другим орчам, что у меня есть нурч.

– Сэм, я знаю, что такое нурч, но, видимо, только знаю, но не понимаю. Если я нурч, то кто я для тебя?

– На самом деле, нурч – это друг.

– Ты уже надевал цепи?

– Нет, у меня не было друзей, только нурчи.

Нэй открыл было рот, чтобы что-то сказать, но только воздух заглотил, махнул рукой и, взяв деньги, направился к двери в лавку…

– Если предложат цепь больше, чем за двести дукатов, то это плохая цепь! – проговорил вдогонку Сэм.

А Нэй вздохнул, мотнул головой, в очередной раз оказавшись в тупике от логики орча, и открыл дверь.

– О! Господин Вейн! – это был мастер Фан, племянник мастера Шифу. И раскланялся, приглашая Нэя в лавку.

– Заказ готов?

– О, конечно. Конечно! – Фан предложил стул и исчез за прилавком, выдвинул какие-то ящики, наклонившись, и через несколько секунд перед Нэем легли бархатные коробочки с уложенными на них колье…

Нэй похлопал себя по карманам, как бы вспоминая о чем-то, и на свет появилась небольшая коробочка, в которой лежало увеличительное стекло-пенсне. Надел его на правый глаз и принялся внимательно рассматривать работу ювелирных мастеров.

Конечно, уроков ювелирного искусства он не проходил, но служил с людьми, которые камнями промышляли и могли поведать и рассказать, как отличить поддельный камень от настоящего. Но на самом деле, Нэй рассчитывал на чисто психологический момент, если ребята ювелиры где-то напортачили, то обязательно себя проявят. К тому же камни, вправленные в колье, были куплены им самим, и он просто проверял их.

Как уже было сказано выше, Нэй заказал у мастеров два колье для двух своих самых знаковых женщин. Между ними была постель, но не было любви, поэтому и знаковые: очень много сделали для него и он любил их… хм… как сестер.

Первое с красными, как огонь, рубинами предназначалось Райсе, она обожала красный цвет, а рубины вообще были ее любимыми камнями.

Второе он собирался подарить Изабелле, и тут были изумруды под цвет ее глаз.

Эскизы же к колье выполнил, кто бы мог подумать – Файнс. Оказывается, он великолепно рисовал и не в службу, а в дружбу просто с первого раза выдал удивительно красивые рисунки. Вот его эскизы и стали основой, ну а все остальное – были бы деньги…

– Отлично, – Нэй убрал пенсне, посмотрел на мастера Фана.

Тот заулыбался и закивал. Закрыл коробки специальными крышечками с двумя замочками по бокам и выжидающе замер:

– Еще что-нибудь, господин Вейн?

– Да. Мне еще нужна цепь для орча, – ну, честно говоря, Нэй не думал, что заказ будет исполнен сразу.

– О! – восхитился мастер Фан. – Одну минуту!

Проговорил и исчез не за прилавком, а в глубине лавки. Но появился не через минуту, а чуть позже и вместе с помощником, с которым и нес огромную золотую или, скорее, позолоченную цепь со звеньями с женский кулачок.

У Нэя челюсть, кажется, решила упасть на пол. Он мотнул головой, приходя в себя.

– Пожалуйста, господин Вейн, – и цепь аккуратно легла на столик рядом с колье. – Сто пятьдесят дукатов.

Нэй выдохнул. Повернулся к двери:

– Сэм! Сто пятьдесят дукатов!

Дверь почти сразу приоткрылась, и в проеме появилось довольное лицо Сэма, все остальное осталось снаружи:

– Хорошая цена. Да, хорошая, – и исчезла, а звоночек над дверью тренькнул второй раз…

– Для вас, господин Вейн, – сто двадцать пять дукатов, – мастера Фана явно впечатлило появление орча.

Нэй улыбнулся, выложил на стол три фифы, взял коробочки, а цепь через плечо перекинул:

– Не стоит. Работа-то хорошая, – а про себя ужаснулся, цепь еще фимт десять весила. Куда ему столько тяжестей?

А когда Нэй вышел, Сэм заулыбался так, как будто новую игрушку заполучил. Очень быстро снял с себя жернова, уже никаких разговоров о тесноте, нацепил на себя цепь, причем оставил поверх огромной рубашки, и снова жернова на плечи. Интересно, он когда-нибудь краснеет от удовольствия?

– Давай я колье понесу, у меня надежней будет.

Нэй протянул коробочки, и Сэм ловко их в карманы жилета-разгрузки положил. Не потерять бы их потом в его карманах.

Ну, да. Тоже жилет-разгрузку надел, как и Нэй. Вот вчера портные как раз заказ этот и закончили, за пару дней управились. Но больше никакой одежды – только штаны, широкий ремень, рубаха на выпуск и теперь еще жилет-разгрузка, разноцветная, как лоскутное одеяло. Нэй бы не надел, слишком пестрая для него, а Сэму в самый раз. Свою растерзанную псами шубу, хм… тонкая и совсем не теплая куртка, но орч ее шубой называл, как раз отдали тем портным на ремонт.

Обувь?

Никакой обуви, даже в холод, ну вот нравится орчам ходить голыми пятками по брусчатке городов, у них там кожа, как хорошая подошва. Но вот в подвале временного своего дома, возвращаясь, всегда ноги в такие огромные скатерти заворачивает и ходит только в них.

Ну, вот где тут логика?

А через натиру Файнс появился – дембельнулся. Но когда Сэма увидел чуть не… ну, в общем, сильно испугался. Вот увидел и испугался.

Когда маленьким был, еще до встречи с Сатром Леко, вот такая махина чуть его не… съела. Лок в дом забрался, а там орч жил и вместо того, чтобы украсть, что поесть, чуть не пообедали им самим.

Кажется, в этот разговор Сэм впервые обиделся, заявив, что орчи людей не едят. На что Файнс попросил прощения и сказал, что в тот момент он об этом не знал, а орч очень так красноречиво показывал, что хочет сделать с маленьким воришкой. И бежал тогда Лок долго, очень долго.

И хоть и знает теперь, что орчи не людоеды, но страх остался.

В общем, помирились, выпили за встречу.

А через три дня отправились в Орсу.

На дилижансе первого класса. Весь его выкупили на двоих. А Сэму и его жерновам, с которыми он не расставался, заказали тяжеловоза – усиленный фургон и двойку хриков. Так и ехали – впереди дилижанс, а позади него фургон.

А что одиночество?

Ушло, как и не бывало.

Или просто остановиться нет возможности?

Или просто нельзя пугаться, когда на тебя смотрят столько глаз, которые уверены в твоей силе и даже не думают о твоих страхах.

Вот-вот, он уже давно не один.

А значит, жизнь продолжается.

Хм… А про какие послания Райса ему в последний раз писала?

Ну, не минуты покоя.

Система дилижансов появилась в Ликсии лет триста назад.

И сначала, как и везде, всё предприятие основывалось на крови и положении человека в обществе.

Поэтому третий класс повозок предназначался для низшей крови – сошо, простолюдинов и низкого воссияния.

Второй класс для вполне обычного воссияния – мелких дворянчиков, промышленного и купеческого сословия, просто путешественников или тех, кто ищет приключения.

А вот первый класс существовал для высокого воссияния и аристократии.

Идея была понятна, и дилижансы очень быстро стали очень популярны, особенно третьего и второго класса. А вот с первым классом начались проблемы.

Проблемы в финансовом смысле.

Еще задолго до появления дилижансов, и с дилижансами никак не связанными, стали возникать вопросы к платежеспособности аристократии. Удивительное дело, но обладание высоким общественным положением часто никак не помогало финансовому обеспечению этой самой аристократии. Иначе говоря, с каждым годом ее платежеспособность падала.

Дилижансы просто подняли ту проблему, из-за которой они и появились. У людей высшего сословия, и не только, просто исчезла или начала исчезать возможность передвигаться по Ликсии на своем личном транспорте – карете, тарантасе, кибитке, фургоне и так далее и тому подобное.