И вот тогда подумалось Нэю, а если бы эта пирамида заработала, погибли бы эти его сослуживцы?

Потому что он уже знал, что это за штука.

Первый Прорыв…

Первый Прорыв в его жизни произошёл на третий год службы за пару месяцев до Финала Турнира.

Нэй уже больше года был муляр-ташем и оттачивал свое мастерство. Вот тогда у него и появилась мысль увидеть все Форты Граничного Патруля. Само собой, Артур, которого назначили командиром пятерки, не возражал, да и Алисия ди Фурк, которую так же включили в пятерку, была не в меньшем восторге от такого приключения. Два других члена пятерки Нэю особо не запомнились. Один бугай, вполне нормальный парень, но не задержался рядом с талантом Нэя, и эльф высокомерный, имя которого Нэй точно не запомнил. Они имели право голоса, но Артур как командир был на стороне друга, поэтому Нэй и взялся за это приключение.

И еще Нэя в тот момент понесло. Точнее, уже год он не пропускал ни одной юбки. Что с ним случилось, было не понять, то ли созревание, наконец, на него обрушилось в полном объеме, то ли какие-то гормоны сыграли ретивое, в общем, в тот период своей жизни он переспал со всеми женщинами, до кого смог дотянуться и кто был не против. Насилие Нэй все-таки не приемлел…

Даже к Алисии, было дело, пристал. Она, конечно, ему ответила, очень больно, а у него сработали инстинкты, и он ее очень быстро скрутил. Ну, почти, так – игра. И еще немного…

Тогда Алисия и сказала свою знаменитую фразу, которую Нэй запомнил навсегда:

– Ты, конечно, можешь взять меня, и даже удовольствие мы получим. Но после ты потеряешь друга.

В тот момент Нэй посчитал, что друг все-таки лучше, чем одна ночь, и с той поры к Алисии больше не приставал. Но приключения свои продолжил.

Впрочем, Нэй всегда знал, что для большинства женщин он был некоей экзотикой – сошо-любовник, и очень хороший любовник, в этом что-то было, какая-то изюминка, и, можно сказать, они им пользовались, а он уже сам использовал это в своих целях, борясь со своим состоянием или просто пытаясь насытиться.

В общем, все смешалось в его доме, в его голове – и приключения, и желание увидеть мир.

Вот его и занесло в Третий форт Первого Южного Рубежа.

Команда вышла на Форт утром. Нэй, конечно, тут же завалился спать, так сказать, отсыпать свои положенные двадцать часов блокировки Леса. Это были единственные часы, когда Нэй спал беспробудным сном, и не только он, но и все муляр-таши, так и говорили – «сон муляр-таша». Впрочем, если случалось что-то экстраординарное, то, конечно, сон отпускал.

Но как это ни удивительно, в этот день Нэй проспал все положенные ему двадцать часов семь минут и тринадцать секунд и проснулся.

Проснулся он через секунду от…

Тревоги!

Середина ночи, и ревун, во все горло!

А Нэй как лег спать в комбинезоне, так и проснулся в нем. Только вспомнить пришлось, где он должен быть по тревожному расписанию. Не вспомнил… ну, бывает. Алисия помогла, спала тоже в комбинезоне на соседней кровати.

В общем, в положенное время были уже на башне.

И вроде ничего – тишина кругом.

И только гул издали от Леса.

Но Нэя привлекло не это, а Пирамида.

Он с командой уже побывал в четырех фортах до этого, да и в своем форте видел такие Пирамиды, но сегодня в этом форте – она раскрылась!

Сначала появились, как узнал потом Нэй, служки – люди, обслуживающие эту пирамиду. Что-то покрутили, дернули, и лепестки стали медленно раскрываться, причем передний лепесток, который по идее должен был закрыть собой полозья, эти служки очень быстро и споро убрали с дороги.

А когда лепестки раскрылись, то всем присутствующим открылась удивительная конструкция. И тут Нэй понял, что это такое.

Его память, смешанная с памятью Учителя, услужливо сообщила, что это огнестрельное оружие, и скорее всего, автоматическая пушка Маршала из одного удивительного параллельного мира.

Но Учитель был из другого мира. Но и он был Стрелком! Хотя никогда этого не афишировал и говорил об этом Нэю всего-то пару раз и то вскользь.

А Нэй, кстати, в кладовой Учителя, в пещере-доме обнаружил пару пистолетов. Единственное из огнестрельного, что он видел когда-либо до этой пушки вживую, и на одном, вроде маузер, было выгравировано: «Лацису Торгу за революционную преданность». Что бы это значило? В воспоминаниях Учителя был комод, или, скорее, шкаф с надписью на двери: «Кто я?», то есть Учитель, но Нэй пока так и не решился ее открыть.

Так вот Стрелки – это люди, которые могут управляться с огнестрельным оружием! Но их не просто мало, их единицы и они в основном из других хм… миров, вот поэтому автоматические пушки и стоят в бездействии. Впоследствии Нэй немного изучил этот вопрос и выяснил, что Стрелков все-таки больше, просто многие стараются вообще в мире к этому страшному оружию не прикасаться. И сами Королевства стараются не привлекать к этому внимание. Да и магия развивает свои боевые приспособления.

Но эффект потрясающий!

И жутко страшный (не дай Великий Скирия этому оружию здесь обосноваться).

А через секунды место Стрелка уже было занято, и этим стрелком оказалась женщина! Она так ловко запрыгнула в кресло стрелка, рассыпав в ночи свои белокурые волосы, что Нэй залюбовался ею.

А она надела каску, спрятав волосы, несколько раз дернула турелью ствола из стороны в сторону, рванула какой-то рычаг, и вся эта штука двинулась по рельсам к зубчатой стене башни:

– Ну и где наши гости? – послышался ее звонкий голос. – А! Вижу!

Да. Это ведь все секунды на самом деле прошли, и за это время гул уже разбился о мерное движение тысяч лап по нейтральной линии к периметру форта. Уже появился яркий свет прожекторов (сколько раз Нэй пытался понять, где они находятся, но так и не понял – просто луч света и все, как будто из воздуха). Уже заработали ловушки на нейтральной полосе.

И тут:

– Прикройте ушки, мальчики! Сейчас будет весело! – выкрикнула женщина-стрелок и добавила совершенно загадочную фразу (тогда еще для Нэя загадочную): – Эх, говори, Москва! Разговаривай, Россия!

Это было…

Это было…

Вот это было…

Кажется, уши вырвало напрочь. Теперь Нэй понял, почему у многих воинов на башне в ушах он видел какие-то затычки. Думал – зачем?

После выстрелов понял, зачем…

Но еще больший эффект виделся вдали. Выстрелы пушки, как понял впоследствии – разрывные патроны, просто скашивали тварей, как коса траву в сенокос.

Вот же дела!

Ни одна тварь не достигла периметра форта! Они просто развернулись и ушли в Лес!

Просто развернулись и ушли!

Все! Нет больше Прорыва.

Нэй ведь читал о Прорывах. Твари никогда не уходили, не достигнув периметра (что и подтвердилось во Втором Прорыве, хотя и не так, как читалось в историях). А тут взяли и ушли, намного раньше, чем должно было быть!

Нэй не удержался и высказал восхищение этой женщине-стрелку.

Она только хмыкнула в ответ.

И…

Остаток ночи они провели в объятиях друг друга.

Страсть на одну ночь.

– Красиво, – послышалось справа от Нэя.

Если не было тревоги, то все ночные дежурные располагались на нижнем этаже, а не на открытой площадке. По расписанию они должны были раз в час на десять минут подняться сюда и обойти башню по периметру, а затем снова имели права спуститься в закрытое помещение. Дежурят посменно – кто-то спит, кто-то бодрствует.

Но сейчас было время, когда тут никого, кроме Нэя, не должно было быть, и шагов он не слышал. Задумчивость задумчивостью, но подкрасться к нему незамеченным сложно.

Но можно, как сейчас…

Нэй повернул голову в сторону говорившего.

Это был человек чуть выше ростом. Одет как обычно в военной среде – сапоги, штаны, широкий пояс, военный камзол, а на голове совершенно неуместная к одеянию ковбойская шляпа.

Нэй даже головой мотнул.

А о какой красоте тот говорил?

Нэй обернулся на Королевский лес вдали, и да в восхищении цокнул языком.