Приняв участие в академической трепке Хейердала, профессор Гру Стейнсланд не успокоилась. В статье в местной газете университета «Униформ» она выступила с критикой организаторов семинара, который, по ее мнению, носил характер почитания героя. Даг Хессен, профессор биологии, один из организаторов семинара, счел нужным ответить. В течение своей долгой жизни Хейердал более чем кто-либо другой из ныне живущих норвежских исследователей внес свой вклад в стимулирование интереса общественности к таким предметам, как история и антропология. «Когда Хейердал пришел с книгой об эпохе викингов, не хватало только того, что он не смог бы представить ее в Университете Осло».

Хессен понимал, что специалисты находили настойчивость Хейердала и недостаточный интерес к работе других ученых «трудновыносимыми». Но, считал Даг, «чуть больше академической вежливости, элегантности и ясности сделали бы критику гораздо более весомой среди большинства других слушателей»[741].

Даг Хессен также писал, что Хейердал «чувствовал себя практически раздавленным после дискуссии». Полный энтузиазма, Тур вернулся в университет, где все началось, и которому он был «так премного благодарен», как он сказал во время дискуссии. Полный ожиданий, стоял он перед студентами и преподавателями университета, который наградил его первого из норвежцев званием «Почетного доктора» в 1961 году.

А теперь они его забили.

Они забили его так же, как и тогда, когда он вернулся домой из плавания на «Кон-Тики».

«Загнан в ловушку». Именно так он себя чувствовал.

Он вернулся на Тенерифе через три дня. С тех пор Тур Хейердал больше не бывал в Норвегии.

Он в это не верил, но все-таки готовился. Врач, который летом 2001 года прооперировал его от рака глазницы, сказал, что ему осталось жить год. Он не сказал об этом никому, даже Жаклин[742].

Испанский врач поставил диагноз 10 июля, месяц спустя после того как Хейердал вернулся домой из археологической экспедиции в Азов. Четырнадцатого числа он лежал на операционном столе. Операция продолжалась четыре с половиной часа. «Моя вера спасла меня. Умер и родился снова», — записал он в своем дневнике, когда очнулся от наркоза.

В конце августа он начал курс лучевой терапии. Всю осень его мучили сильные боли в области глаза и в левой части лица.

Тринадцатого октября, спустя неделю после его восемьдесят седьмого дня рождения, он написал завещание[743]. Он не мог больше игнорировать тот факт, что врач оказался прав.

Тур Хейердал не представлял себе, что это будет так. Он еще многое собирался сделать. Как всегда, задачи выстроились в очередь. Пока он проходил курс лучевой терапии, он, при высоком давлении, работал с Пером Лиллестрёмом над завершением рукописи книги «В погоне за Одином». Не успели ее сдать, как он с новыми силами взялся за другой проект, который долго вынашивал, но вынужден был отложить, так как Один позвал его в Азов. Он хотел переработать и модернизировать свой обширный труд о путешествии на «Кон-Тики», изданный в 1952 году под названием «Американские индейцы в Тихом океане» с подзаголовком: «Теоретические основы экспедиции на "Кон-Тики"»[744]. В новой редакции этой книги Хейердал также хотел частично реализовать свои намерения 1980-х годов, когда он собирался написать грандиозный труд об эмиграции культур, но этому помешала экспедиция на Мальдивы. Книга должна была выйти под новым заголовком и называться «Затерянные следы в Тихом океане». Он хотел написать ее вместе с археологом Дональдом Райаном, которого он хорошо знал по работе в Фонде исследования проблемы происхождения культур (FERCO) и в Парке пирамид на Тенерифе и который оказался одним из немногих ученых, полностью поддержавших его теорию миграций.

Несмотря на боли, Тур Хейердал сохранил свою неистощимую работоспособность. Одиннадцатого декабря 2001 года он отправил факс Райану, где перечислил все задачи, которые поставил себе на будущие годы. С Райаном в качестве советника и правой руки он собирался завершить рукопись «Затерянных следов». Затем он хотел осуществить еще одну археологическую экспедицию, на этот раз на остров Самоа в Тихом океане. Там он хотел исследовать ступенчатую пирамиду, известную как самое высокое каменное сооружение в Тихоокеанском регионе[745]. Он с нетерпением ждал возможности ухватить за красную нить и замкнуть кольцо всех своих исследований в Тихом океане со времени путешествия на «Кон-Тики»[746]. В том же факсе он подчеркнул значение результатов проекта Самоа для будущей книги.

Несмотря на серьезную критику книги «Погоня за Одином», Хейердал планировал продолжить раскопки в Азове.

Через десять дней он снова обратился к Дональду Райану. На этот раз дело касалось отношений с компанией Фред. Ульсена. Отношения не улучшились. Конфликт по поводу статуса FERCO так и не был разрешен. В одном из электронных писем Хейердал написал, что ощущал себя так, будто его совершенно отстранили от дел. Судовладелец действовал так, будто Фонд работал, как и предполагалось, но на самом деле «он полностью игнорировал все свои обязательства консультироваться и подчиняться научному комитету. Так дело продолжаться не может, и теперь, когда мы вступаем в 2002 год, я вынужден предпринять решительные шаги в отношении Фреда»[747].

Тур попытался. Но в результате он отказался от сохранения остатков дружбы с Фред. Ульсеном — своим многолетним покровителем.

Тур с нетерпением ждал Рождества. Он планировал провести его в Египте вместе с Жаклин и Мариан. Там они собирались всей семьей в прошлом году, и этот визит так удался, что на следующий год они решили его повторить. Но перед самой поездкой ему стало хуже[748]. Врач посоветовал ему остаться дома, и он последовал его рекомендации.

В новом году Тур получил скорбное известие о смерти своего друга с детских лет Арнольда Якоби. Тур тут же сел за письменный стол и написал некролог. Он так и видел Арнольда, идущего по улицам Ларвика. «Медленно и неслышно будет он ходить там всегда, для меня и всех, кого он оставил, его преданных друзей и многочисленных почитателей». Он вспомнил, как они вместе росли, их школьные годы, как они в юности «обсуждали эволюционную теорию Дарвина, Руссо с его возвратом к природе и основателя религии Иисуса, который пошел против господствовавшего в то время учения о кровной мести и "зуб за зуб"».

Тур и Арнольд выбрали разные жизненные пути, но несмотря на то что с географической точки зрения между ними было огромное расстояние, они никогда не теряли друг друга из виду. «Вероятно, нас связывали вера в добрые силы в жизни и за ее пределами, умение радоваться красоте в природе и искусстве, а также наша общая способность смеяться в самых наихудших ситуациях».

Память об Арнольде будет жить и дальше, «в вечности». Поскольку «как бы бессмысленно одинокими мы бы себя чувствовали, если бы отказывались верить, что есть кое-что, хотя мы этого и не видим. Неподвластный времени мир памяти — существенная часть реального мира для всех нас. Не требуется быть моряком или иностранцем, чтобы знать, что куда бы ты ни шел, за тобой всегда следуют твои любимые, как невесомый багаж».

Боли в лицевой части ненадолго отступили. В начале февраля 2002 года он чувствовал себя достаточно бодро, чтобы принять приглашение Фиделя Кастро. В Гаване планировалось провести книжный фестиваль, и кубинский глава государства хотел, чтобы Хейердал его открыл.