Жаклин написала отцу Луи, священнику, который пять лет назад рассказал ей о петроглифах в Западной Сахаре. Он с радостью согласился повенчать их, и было решено, что это случится в старинном соборе Эль-Аюна. Когда испанцы ушли из Западной Сахары, католическая вера ушла вместе с ними. Только собор остался стоять как напоминание о прежней религии в сплошь исламской стране. В этом соборе, слишком удаленном от западной цивилизации, ни журналисты, ни другие любопытствующие не смогли бы их найти.

В первый день августа 1996 года Тур сидел в комнате отеля в Эль-Аюне и ждал, пока Жаклин будет готова, чтобы пойти в церковь. Но минуты шли, а она все не выходила из ванной комнаты. Он понял, что они опоздают на венчание.

Тур взял бумагу и карандаш и написал несколько строк.

«Творение или эволюция?»

«Ты веришь в Бога или в Дарвина?»[672]

Эти вопросы волновали его со времен детства в Ларвике, когда отец рассказывал ему о сотворении мира, пока они читали вечерние молитвы, а мать отвечала рассказами о теории эволюции Дарвина. Они вели борьбу за душу мальчика, эти двое, он — христианин, она — убежденная дарвинистка. Эту борьбу он впоследствии продолжил сам с собой, будучи взрослым: от Адама ли все началось или от обезьяны?

Они опоздали в церковь на полчаса. Их встретил отец Луи вместе со своим верным другом, отцом Акацио Вальбуэна. Свидетели тоже пришли, один — католик, испанский дипломат, другой — мусульманин, врач-араб. Было приятно войти в прохладный собор из горячего пекла улицы. На скамейках не было ни души.

Тур трогал два кольца в своем кармане. Они были деревянными. Он сам вырезал их. Он не любил украшения, ни на женщинах, тем более на мужчинах, но он понимал, что кольца необходимы, это была часть церемонии, так было нужно[673].

Отец Луи начал проповедь. Он говорил о любви и сотворении мира.

«Мир был создан, когда Большой взрыв запустил всю Вселенную», — сказал он. И затем, подчеркивая, он напомнил, что библейское повествование о том, что Бог создал мир за шесть дней, нельзя понимать буквально. Поскольку для Бога тысяча лет может быть одним днем, и один день — тысячей лет.

С тех пор как Жаклин и Тур видели отца Луи в последний раз, он вел свою деятельность в маленьком городке прямо на границе с соседней Мавританией. Местное сообщение через пустыню было редким, и чтобы попасть в Эль-Аюн, ему пришлось сначала лететь на Тенерифе. Оттуда он отправился дальше вместе с будущими супругами, и уже в самолете падре начал разговор об Адаме и Еве, о сотворении мира и Большом взрыве. Ссылаясь на научные данные, Тур указал на то, что Вселенная возникла в результате сильнейшего взрыва. Но, признавал он, «необходима сверхчеловеческая и сверхъестественная сила, чтобы совершить такой удачный взрыв и затем навести порядок в последующем хаосе»[674]. Иначе говоря: нет материи без духа.

Туру уже приходили в голову подобные мысли. Еще на Фату-Хиве он размышлял о том, что он называл «добрыми силами», силой, которая могла поддержать его, если он просил об этом. В другой раз он мог ссылаться на «невидимого создателя», когда дарвинизма не хватало, и ему приходилось обращаться к метафизическим объяснениям, чтобы найти ответ на вопрос, почему все стало именно так, как есть.

Говорили оба священника, отец Луи — на французском, отец Вальбуэна — на испанском. Жаклин свободно владела обоими языками, а Тур — в достаточной степени, чтобы понять большую часть сказанного. Стоя там и собираясь сочетаться браком, он удивлялся, как эти два человека, живущие в целибате, так высоко могли говорить о любви, должно быть, они нашли это не в плоти, но внутри себя самих, где они жили «свободными, как птицы».

На самом деле перед алтарем предстала необычная компания: урожденный протестант, хоть и неверующий, Тур со своей невестой-католичкой в католическом соборе в мусульманской стране, перед двумя католическими священниками, и с католиком и мусульманином в качестве свидетелей. В то же время эта картина полностью соответствовала духу Тура Хейердала, который если и был в чем-то убежден, то это в общности сквозь границы, независимо от того, были ли эти границы религиозными, этническими или политическими. Одна из его знаменитых цитат звучит следующим образом: «Границы? Я никогда их не видел, но слышал, что они существуют в сознании отдельных людей».

Наконец момент настал. Отец Луи спросил Тура Хейердала, согласен ли он взять Жаклин Бир в жены.

Да, сказал он так громко, что раздалось эхо, его голос все еще звучал, когда Жаклин ответила согласием. Они надели деревянные кольца, и все, кто принял участие в церемонии, обнялись.

Сладкие звуки. Тур встретил француженку Жаклин Бир на Тенерифе. Она стала его третьей женой

Тур и Жаклин пробыли в Эль-Аюне несколько дней, а затем вернулись на Тенерифе. Они сняли кольца, которые были всего лишь обрядовым украшением. В свадебное путешествие они не поехали, они и так много путешествовали вместе. Но как бы Тур ни был рад своему новому браку, он по-прежнему не хотел, чтобы новость о нем стала достоянием общественности.

Он довольствовался тем, что сообщил своим близким, что они с Жаклин тихо поженились. Помимо этого, он не хотел, чтобы «трубили в фанфары, поскольку мы считаем друг друга супругами уже в течение пяти лет», писал он Петтеру Ульсену[675].

Начало. Тура Хейердала интересовало происхождение мореплавания. Он знал, что древние люди пользовались тростниковыми лодками в поисках дальних берегов

Человека, интересовавшегося, не может ли Тур Хейердал сделать ему одолжение, звали Михаил Горбачев. Бывший Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза надеялся, что знаменитый норвежец сможет привлечь глав государств и других известных лиц, чтобы они внесли свой вклад в деятельность вновь созданной экологической организации «Международный Зеленый Крест».

Хейердал подумал про Фиделя Кастро. Он знал, что кубинского президента, помимо всех прочих занятий, также волновала защита природы. Может быть, Горбачев встретится с Кастро?

Горбачеву мысль понравилась. Он предложил встретиться с Кастро, когда и где тому будет удобно. Хейердал пообещал сделать со своей стороны все возможное для встречи бывших товарищей по идеологическому оружию, предназначенной не для политики в традиционном понимании, но для такой инновационной организации, как Зеленый Крест[676].

В немалой степени благодаря экспедициям «Ра» Тура Хейердала охрана природы стала все более важной темой общественных дебатов. В 1972 году в Стокгольме состоялась первая Всемирная экологическая конференция. Она выработала множество предложений, но результатов так и не дождались. Загрязнение океана продолжалось, дыры в озоновом слое увеличивались, процесс роста населения не тормозился, нехватка чистой воды стала крайне острой во многих местах. В то же время ученые озаботились по поводу новой экологической опасности: рост выбросов CO₂.

В1983 году появилась на свет Всемирная комиссия по охране окружающей среды и развитию ООН. В 1987-м глава этой комиссии Гру Харлем Брундтланд представила доклад под названием «Наше общее будущее», где центральное место заняло понятие «устойчивое развитие». В 1992 году ООН организовала новую экологическую конференцию, на этот раз в Рио-де-Жанейро. Она собрала глав государств большинства стран планеты. Именно на этой конференции созрела идея о создании нового влиятельного международного форума по охране окружающей среды.