Сайкс восхищался Туром Хейердалом и думал, что в доказательствах, лежащих в основе его теорий, что-то определенно есть. Он возмущался, что академические ученые, будучи, в целом, воспитанными и тактичными, использовали имя Хейердала как обидное слово, презирая его результаты. Поэтому Сайкс решил более тщательно исследовать теории Хейердала[759].

Сайкс раньше сотрудничал с Эрикой Хагельберг. Он пришел к тем же результатам, что и она. Полинезийцы имели азиатское, а не американское происхождение. Он почувствовал «укол разочарования», так как не сумел доказать правоту Хейердала — «человека, вдохновившего целое поколение своим путешествием на "Кон-Тики"». Но ничего не поделаешь. Теории Хейердала «разрушила безжалостная генетика»[760].

Хейердал не отрицал ДНК-анализ как метод. В «Афтенпостен» он высказался по этому поводу, что генная технология сделала «морские контакты в Тихом океане в доевропейское время еще более актуальными для исследований, чем когда-либо». Но что эта технология потопила «Кон-Тики», этого он признавать не хотел[761].

Метод радиоуглеродного анализа показал, что костные останки, которые исследовала Эрика Хагельберг, относились к более позднему периоду истории острова Пасхи, то есть к тому времени, когда, по мнению Хейердала, там поселились полинезийцы. От более раннего периода, когда, как он полагал, остров населяли индейцы Южной Америки, скелетных останков не осталось по одной простой причине: индейцы сжигали своих покойников.

Хагельберг не исключала, что такая связь существует, и оставила дверь для Хейердала приоткрытой.

В 2007 году норвежский профессор медицины Эрик Торсби приоткрыл дверь еще шире. Он представил результаты исследований, демонстрирующих, что южноамериканские индейцы оставили генетические следы на острове Пасхи.

В 1971 году профессор был руководителем международной научной экспедиции на остров. Они хотели узнать больше о происхождении его населения и взяли пробы крови у нескольких избранных островитян. Научные методы того времени были еще не настолько развиты, чтобы ученые смогли сделать какие-то выводы. Однако эти пробы хранились до тех пор, пока современные технологии анализа ДНК снова не привлекли к ним внимание. В группу ученых, которую снова возглавил Торсби, входила и Эрика Хагельберг[762].

Образцы крови не оставили никаких сомнений, что полинезийцы первыми поселились на острове Пасхи. Но Торсби смог заявить, что на острове были и американские индейцы и что с большой долей вероятности они пришли туда до того, как первые европейцы бросили там якорь в 1722 году. Индейцы, по-видимому, добрались до острова Пасхи на собственных средствах, а не на борту европейского судна, что могло бы быть альтернативным объяснением. Если находки Торсби не поддержали теорию Хейердала о том, кто был первым, то они, в любом случае, подтвердили наличие морских связей между Южной Америкой и островом Пасхи в доколумбову эпоху, о чем также свидетельствовали находки рельефов из Тукуме.

Но в том же 2007 году международная команда ученых под руководством новозеландского археолога Элизабет Матисуу-Смит предъявила новые сенсационные материалы. Команда сообщила, что они нашли костные останки цыплят в Эль-Аренале, на юге центральной части Чили. Датировка куриных костей показала, что эти цыплята бродили в этом районе в XIV веке. Это исключало тот факт, что их могли завезти испанские конкистадоры, начавшие свои завоевательные походы в Южную Америку через пару столетий. Общеизвестно, что куры не водились в Южной Америке до прибытия европейцев, поэтому, должно быть, этих цыплят кто-то привез. Но кто?

Генетический анализ показал, что родиной этих цыплят была Полинезия. Поскольку куры не могут ни летать, ни плавать так далеко, вероятно, их привезли с собой полинезийские мореходы[763].

Похоже, что полинезийцам не понравилось на Южноамериканском побережье. Археологи до сего дня не нашли следов, указывающих на наличие постоянных поселений. Спустя некоторое время они вернулись обратно в Полинезию. Если это действительно так, то теория Тура Хейердала становится с ног на голову. Если цыплята говорят правду, и действительно между Полинезией и Южной Америкой существовали связи, то плавания осуществлялись не в том направлении, как он считал, а в противоположном. Если Элизабет Матисуу-Смит и ее коллеги правильно интерпретировали свои находки, то это объясняет и то, как сладкий картофель, батат, попал из Южной Америки на полинезийские острова до того, как европейцы начали плавать по Тихому океану. Это также объясняет и то, почему батат, который называется кумар у индейцев, называется кумара в Полинезии. Возможно, это также объясняет и то, что, согласно исследованиям Эрика Торсби, южноамериканские индейцы были на острове Пасхи до европейцев. Они могли попасть туда вместе с полинезийцами, которые возвращались обратно на свои острова.

В то же время находки цыплят опровергают непоколебимую уверенность Тура Хейердала в том, что полинезийцы не могли достичь своих островов с запада, поскольку они не могли плавать против ветра. Но чтобы добраться в Южную Америку с острова Пасхи, вовсе не обязательно следовать прямым маршрутом. Если они сначала придерживались более южного курса, то затем и ветер, и течение были им попутными. Поэтому они легко могли добраться до тех районов Чили, где были найдены куриные кости, считает Элизабет Матисуу-Смит[764].

Но здесь легенды Хейердала не заканчиваются. Гуманитарные науки не являются точными, новые находки постоянно вносят изменения в условия и заключения. Одним из важнейших пунктов дискуссии о происхождении полинезийцев было также и то, в какое время они добрались до своих островов, в каком веке. В этой дискуссии центральное место занимал, в особенности, остров Пасхи — в немалой степени благодаря Туру Хейердалу.

Сам Хейердал считал, что остров Пасхи был заселен около 400 года до н.э. Среди археологов и других исследователей общепринятым является мнение о том, что это произошло между 800 и 1200 годами н.э. Теперь ботаники из Университета Барселоны значительно отодвинули этот срок назад. Изучая пыльцу, взятую из иловых осадков одного из озер на острове, они сочли, что могут кое-что сказать о том, когда люди начали «беспокоить растительность». Сравнив изменения флоры острова Пасхи за последнюю пару тысяч лет, с того времени, как там был лес и до тех пор, пока его не сменил исключительно травяной покров, они вывели время начала деятельности человека на острове — 450 год до н.э. Таким образом, они продлили историю населения острова Пасхи примерно на 1500 лет, и, если это действительно так, то кто-то пришел на остров до полинезийцев.

Исследователи из Барселоны не скрывают, что эти «другие» в таком случае, должно быть, народы Южной Америки[764].

В представленном ими докладе они подчеркивают, что выводы еще не окончательные, и для этого требуются дополнительные исследования. Но если они на верном пути, тогда теории Тура Хейердала получат солидную подтверждающую базу.

Так споры о научных достижениях Тура Хейердала продолжают свою жизнь, и последнее слово еще не сказано. В любом случае, ясно одно: каждый раз, когда археологи, антропологи, биологи, ботаники, медики и другие ученые находят что-то новое в Тихом океане, всеобщее внимание тут же обращается к Туру Хейердалу.

Прав он был или нет?

Судя по тому, что мы знаем на сегодняшний день, он, скорее, неправ. Но история науки показывает, что исследования продолжаются непрерывно, поэтому, кто его знает?

Вскоре после того, как ему исполнилось восемьдесят лет, в 1995 году, обеспокоенный Тур Хейердал написал письмо своим внукам. Он хотел дать им напутствие на дальнейшую жизнь и поделиться своими взглядами. Возможно, это письмо подразумевалось как завещание всем нам.