Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Пока события развивались таким образом, время истекло. И пришлось искать убежища в Аденском заливе, который представлялся им слепым отростком.

Этот слепой отросток оказался воспаленным аппендиксом.

Надлом

Тур Хейердал вернулся обратно в Колла-Микьери 8 апреля 1978 года, через пять дней после сожжения «Тигриса». В первый раз почти за полгода он оказался за обеденным столом Лилианы. Он также смог порадоваться приветственной телеграмме Генерального секретаря ООН Курта Вальдхайма, который заверил, что его обращение ко всемирной организации не останется без внимания.

Пребывание в Колле продлилось недолго. Уже 14 апреля он отпавился в Осло. Тому было две причины. Австрийский президент Рудольф Кирхшлегер прибыл с государственным визитом в Норвегию, и по этому поводу во дворце устроили торжественный прием, куда пригласили и Хейердала. Кроме того, король Олаф попросил путешественника провести экскурсию в Музее «Кон-Тики» для себя и высокого гостя[312]. Однако для Хейердала было также важно прибыть в Норвегию, чтобы дать отпор критике, а также и насмешкам, которым он подвергся на родине после экспедиции «Тигрис». Пока он был в Колле, он слышал от «некоторых из Норвегии», что там царило «крайне негативное отношение ко всей экспедиции»[313].

Критики считали, что экспедиция оказалась неудачной, потому, что «Тигрис» часто зависел от буксира, а Тур Хейердал ничего не доказал и сжег свое судно как «последнюю отчаянную попытку заявить о себе» и привлечь к себе внимание[314].

Возможно, газетный репортер Альф Хартманн, писавший под псевдонимом «Скорпион» в газете «Верденс ганг», лучше всех сформулировал то, что многие чувствовали. Поводом послужила выставка судов «Море для всех», которая ежегодно проводится в Осло, и он по этому поводу отчасти с безысходностью, отчасти с иронией, отметил: «Пока мы тут говорим об этом море для всех, норвежцы узнали, что Тур Хейердал сжег свою шхуну "Тигрис» в знак протеста против политической ситуации в Джибути <...> Туру Хейердалу следует поскорее вернуться домой без всяких там тростниковых лодок, мы больше не можем писать о Туре Хейердале и о тростнике»[315].

Хейердал исполнил свой долг перед королевским двором и только потом обратился к журналистам. Двадцатого апреля, рез день после отъезда главы австрийского государства, он встретился с отдельными представителями «Дагбладет», «Верденс ганг» и «Афтенпостен».

На следующий день «Верденс ганг» опубликовала огромую статью во всю передовицу под названием «Законы мещанской морали в действии». «Законы мещанской морали по-прежнему действуют в Норвегии, — сказал Хейердал журналистам. — Mеня критиковали после экспедиций "Кон-Тики" и "Ра". С "Тигрисом" я также столкнулся с противодействием. Но теперь такие вещи меня уже не расстраивают».

Как и конкурирующие издания, «Дагбладет» также вышла с передовицей: «Тур Хейердал о сожжении "Тигриса"»: "Только Норвегия меня не понимает. Люди говорят, что это пиар-ход. Я не рассчитывал, что такая миролюбивая страна, как Норвегия, отреагирует на это таким образом"».

Газета «Афтенпостен» была скромнее. В статье в две колонки о «Тигрис» назвали «Факелом мира». В более развернутом интервью на четвертой полосе Тур Хейердал не скрывал, что он думал о норвежском мнении: «Равнодушие хуже всего».

С плохо скрываемым раздражением он продолжал: «Те, кто хочет надсмехаться над миротворческим посланием, потому что оно исходило от небольшой команды на маленьком тростниковом судне в охваченном войной уголке мира, пусть смеются. Мы живем в свободной стране, и это хорошо, и слава Богу».

Однако, хотя «Афтенпостен» любезно предоставила Хейердалу место, ранее она опубликовала передовицу под саркастическим заголовком «Костер в Джибути». О научных результах экспедиции будут рассуждать специалисты. Однако «именно хорошо срежиссированное сожжение судна делается сейчас предметом пристального внимания. К сожалению, все говорит о том, что вряд ли сожжение судна в Джибути получит желаемый резонанс». Газета также не верила в то, что страны — члены ООН «почувствуют себя каким-то образом задетыми по той причине, что "Тигрис" окончил свои дни в языках пламени»[316].

Либеральная и обычно миролюбивая «Дагбладет» не прокомментировала на своей передовице сожжение Хейердалом своего судна. Вместо этого газета попросила высказаться людей, разбирающихся в политике и борьбе за мир. Они с симпатией отнеслись к акции Хейердала. Она могла способствовать привлечению внимания к серьезной ситуации на Африканском Роге. Но в то, что она сможет привести к миру, не верил никто.

Эффект от протеста Хейердала, однако, зависел от того, насколько он оказался замеченным. «Дагбладет» рассказывала, что, как известно, только в Норвегии сожжение «Тигриса» вызвало резонанс: «В остальном мире это событие осталось незамеченным»[317].

Это наблюдение оказалось справедливым. Крупная газета «Нью-Йорк таймс», которая уделяла Туру Хейердалу много внимания в течение нескольких лет, удовлетворилась лишь тем, что упомянула о сожжении в небольшой заметке в колонке о знаменитостях: «Заметки о людях». В тот же день в этой же колонке появилось сообщение о том, что сердце актера Джона Уэйна хорошо работает после операции по замене сердечного клапана[318].

Отсутствие резонанса разозлило Тура Хейердала. В письме директору Би-би-си Гуннару Ругхеймеру он критиковал британскую телерадиокомпанию за то, что мир в целом не получал информацию об экспедиции, несмотря на проделанный им основательный труд по написанию пресс-релизов с «Тигриса».Тур подчеркивал, что это отсутствие информации в новостях было причиной критического отношения, царившего в общественном мнении Норвегии. Он также добавил, что и в Италии, «где он живет», ни газеты, ни радио, ни телевидение не сообщали об экспедиции практически ничего. Поэтому сложилась такая ситуация, что «об экспедиции ничего не знают, что представляет собой значительный контраст по сравнению с моими прошлыми проектами».

Разочарованный директор Ругхеймер не хотел углубляться в то, что он называл несправедливыми нападками Хейердала на тех, кто работал, по его мнению, сутками, чтобы экспедиция увенчалась успехом. Вместо этого он прочитал Хейердалу нотацию о том, что защищал консорциум. Его участники финансировали экспедицию, и чтобы минимизировать потери в том случае, если экспедицию по той или иной причине придется прервать и им не удастся получить киноматериалы для создания полноценного фильма о «Тигрисе», консорциум с согласия Хейердала создал собственный синдикат для дальнейшей продажи эксклюзивных прав на материалы об этом путешествии. Ругхеймер подчеркнул, что синдикат был в первую очередь заинтересован в получении прибыли и не собирался работать в качестве пиар-агентства экспедиции. Ключевым словом в этой связи было слово «эксклюзивность», поскольку без нее не найдется покупателей[319].

У консорциума был пресс-секретарь по имени Алан Протеро и именно он в первую очередь должен был заниматься продвижением материалов об экспедиции. Он быстро столкнулся с проблемами. Еще в конце 1977 года, практически сразу после того как «Тигрис» вывели в Персидский залив, он отправил срочный телекс продюсеру Дэйлу Беллу, с копией в том числе Гуннару Ругхеймеру. Пытаясь найти клиентов среди газет, журналов и телеканалов, он испытал серьезное разочарование, столкнувшись почти повсеместно с полным отсутствием интереса. Насколько он понял, средства массовой информации мира больше не интересовались тростниковыми судами[320].

вернуться

312

 Тур Хейердал в письме к Норману Бейкеру от 24 апреля 1978 г.

вернуться

313

 Тур Хейердал в письме к Гуннару Ругхеймеру от 11 апреля 1978 г.

вернуться

314

 Верденс ганг, 21 апреля 1978 г.

вернуться

315

 Верденс ганг, 5 апреля 1978 г.

вернуться

316

 Афтенпостен, 5 апреля 1978 г.

вернуться

317

 Дагбладет, 5 апреля 1978 г.

вернуться

318

 Нью-Йорк Таймс, 6 апреля 1978 г.

вернуться

319

 Из переписки между Туром Хейердалом и Гуннаром Ругхеймером в период с 11 апреля по 24 мая 1978 г.

вернуться

320

 Телекс Алана Протеро Дэйлу Беллу, Гуннару Ругхеймеру и др., 29 ноября 1977 г.

37
{"b":"819767","o":1}