«Хельге сначала потерял дар речи, прочитав новое выступление Хейердала. Он не мог представить себе подобного в самых своих смелых фантазиях».

Несмотря на возмущение, он дал себе время подумать. Отвечать или нет? Своей дочери он сказал: «Ты знаешь, я могу уничтожить его своими аргументами, но он был хорошим другом»[692].

Возможно, Хельге вспомнил один случай, произошедший несколько лет назад. Когда американская организация «Сыны Норвегии» в 1986 году оказала Туру Хейердалу честь титулом «Норвежец года», Хейердал выступил в Концертном зале Осло с докладом под названием «Колумб и Лейф Эрикссон». В присутствии кронпринца и других знаменитостей, в том числе Хельге Ингстада Хейердал еще тогда заявил, что «у нас есть очень явные указания на то, что Колумб рассчитал ширину Атлантики не волей случая и не на основе догадок, а на основе знаний о христианских древнескандинавских поселениях по другую сторону океана»[693]. Он также сослался на тех, кто утверждал, что Колумб бывал в Исландии и слышал о Гренландии и Винланде.

Раздор. Хельге Ингсгад показывает на Ньюфаундленд и место, где находилась Винландия викингов. В острой борьбе с Туром Хейердалом из-за Колумба и норвежских поселений в Гренландии погибла давняя дружба этих выдающихся норвежских деятелей, изучавших традиции географических открытий. Фото: архива Норвежского телеграфного бюро, UPI, Scanpix

«Афтенпостен» напечатала доклад в своей хронике. Высказывания Хейердала вызвали международный интерес, в том числе в британской и американской прессе. В США доклад прокомментировал сам «Нэшнл джиогрэфик», на первых страницах[694].

Двумя годами позже Ингстад поехал в турне с выступлениями по Мексике, где он вместе с Анне-Стине говорил о Лейфе Эрикссоне и открытии древнескандинавского поселения в Ньюфаундленде. Турне было частью национальных мероприятий в рамках подготовки к 500-летнему юбилею открытия Америки Колумбом. По прибытии репортер газеты «Дагбладет» Арвид Брюне попросил его об интервью.

Ингстад не ответил на этот вопрос. Брюне показалось, «будто тяжелая туча нашла на открытое, морщинистое лицо».

Гротескное, ненаучное и дурацкое.

Тяжелые слова. Мог ли Хельге Ингстад действительно так считать? Да, мог. Но если взвесить все за и против, хотел ли он этого?

Брюне много раз пришлось переписывать статью. Между редакцией «Дагбладет» и домом в Браттахильд шло бесперебойное сообщение. Ингстад зачеркивал и переписывал, вырезал и добавлял, пытаясь добиться наиболее точных формулировок. Но заявить официально о Хейердале, друге, что он как исследователь ведет себя ненаучно и по-дурацки?

Текст приобрел окончательную форму и был готов к печати. Цитаты взяты из этой рукописи. Но интервью так и не опубликовали. Вмешался не Ингстад, а Арне Скоуен, старейший журналист «Дагбладет». Он прямо заявил:

«Арвид, остановись! Мы не можем поссорить наших величайших людей. У нас нет на это средств!»[696]

Ингстад был расстроен, когда узнал, что «Дагбладет» не опубликовала интервью. Он настроился на то, чтобы поставить Хейердала на место[697]. За несколько дней до планируемой даты выхода интервью Ингстад написал Хейердалу письмо и предупредил его об этом: «Поскольку твое понимание такого важного аспекта истории Норвегии приобрело международную известность, я, в свою очередь, считаю, что и другая точка зрения должна также появиться в прессе. <...> Как старый друг я хочу заранее предупредить тебя об этом...»[698]

Но ничего не случилось. Ингстад подчинился решению газеты и отложил свой меч.

Когда этот вопрос вновь возник спустя семь лет, и Хейердал теперь заявлял еще и то, что Колумб плавал проливом Дэвиса, а португальские работорговцы вывезли скандинавское население Гренландии, Ингстад, как пишет его дочь, сначала решил молчать. Но новые заявления Хейердала были не менее дурацкими, чем в прошлый раз. Они не выходили у Ингстада из головы, и, хорошо подумав, он решил пойти в атаку, несмотря на дружбу.

Они дружили давно, еще с тех времен, когда Тур жил в Осло, до того как тот в конце 1950-х годов эмигрировал в Италию. Тур и Ивонн часто встречались с Хельге и Анне-Стине, совместные ужины в доме Тура на Майорстуевейен, 8, были одно время постоянными. Тур и Хельге уважали друг друга как ученые, и после участия в конгрессе американистов в Буэнос-Айресе в 1966 году, где Анне-Стине и Хельге впервые представили результаты раскопок в Ньюфаундленде для широкой научной публики, супружеская пара отправилась дальше в Перу и на озеро Титикака. Но поскольку Тур редко бывал в Норвегии и имел при этом очень плотную программу, их контакты с Хельге со временем стали весьма редкими.

Хельге Ингстад имел дом в Скотёй на хуторе Крагерё. Там он провел большую часть лета и писал статью, в которой собирался разгромить утверждения Хейердала. По словам Бенедикте Ингстад, отец боялся, что Тур, с его авторитетом в мире, получит «несправедливую поддержку своих необоснованных теорий, и поэтому, в худшем случае, поставит подножку той научной работе, которую он и Анне-Стине кропотливо выполняли в Ньюфаундленде»[699].

Ингстад достиг девяносто четырех лет, поэтому он уже не хотел ввязываться в это дело так, как раньше. Если он должен что-то сказать, то он скажет это сейчас, «четко и ясно, один раз для всех»[700].

Лето сменилось осенью. Начался октябрь, листья пожелтели. Шестого числа этого месяца Туру Хейердалу исполнился восемьдесят один год. Седьмого октября был день рождения его дочери Мариан, и они организовали совместное празднование в индийском ресторане в Осло. В воскресенье, 8 октября, в газете «Афтенпостен» вышла ответная статья Хельге Ингстада. Газета предоставила целую полосу для этой статьи под названием «Колумб и скандинавская Гренландия», с иллюстрациями из карты Кантино. Газета также нашла фотографию Хельге Ингстада с трубкой во рту, сделанную во время путешествия по скандинавским деревням Гренландии.