Мероприятие продлилось трое суток. Фидель и Тур путешествовали вместе по пострадавшим районам — на машине, пешком или на маленьких самолетах. Они видели разрушенные дома и разоренные деревни, развалины фабрик. Они видели, как ветер дождь разорили банановые плантации. И, что немаловажно, они видели страдающих и растерянных людей.
Фидель Кастро ходил среди них, пожимал руки, обнимал, говорил слова утешения и поддержки. «Команданте, команданте», — кричали усталые и плачущие люди, как будто к ним пришел сам Спаситель.
Ураган назывался «Кэти». Пока кубинцы ждали, что он утихнет, 300 тысяч человек эвакуировали из своих домов. Десять жителей острова погибли во время стихии. Сразу стало понятно, что материальный ущерб будет велик, вырастет потребность в продуктах питания и лекарствах. Уже в первые сутки кубинские власти попросили международное сообщество о помощи. Однако ответ оказался не особенно щедрым. Помимо некоторых организаций под эгидой ООН, только Советский Союз и Ватикан откликнулись на призыв этой политически изолированной страны[520].
Эта инспекция вместе с Фиделем Кастро произвела неизгладимое впечатление на Тура Хейердала. Он увидел, как герой революции, о котором говорили столько плохого на Западе, ходил среди своих подданных и слушал их жалобы. Он принимал их признательность, когда обсуждал предстоящие восстановительные работы. Достаточно ли у них цемента? Хватает ли грузовиков? Тура поразило, что на Кубе царил тот же «дух сотрудничества в час беды», как и в тот раз, когда в конце войны он был на фронте в Финнмарке[521].
«Он не щадил себя. Я не знаю, будет ли какой-нибудь диктатор работать с шести часов утра до двенадцати ночи, не съев ни крошки», — говорил он о Фиделе Кастро в интервью газете «Верденс ганг». «Я не знаю, чем раньше занимался Кастро. Но то, что я увидел сейчас, свидетельствует о том, что это потрясающий человек»[522].
Своей бывшей невестке, Берглиот Ведберг, он писал: «Трое суток вместе с ним бок о бок, в самых разных обстоятельствах в стране, разоренной ураганом, поведали об этом человеке и его соратниках больше, чем кто-либо из внешних лиц может мне рассказать»[523].
Для Тура эта первая поездка на Кубу стала одной из многих. В последующие три года, вплоть до 1988-го, он посетил страну шесть раз. Можно сказать, что он курсировал между Колла-Микьери, Кубой, островом Пасхи и со временем также Тукуме в Перу. Когда он посещал Кубу, Кастро оплачивал большую часть его расходов, связанных с транспортом и проживанием. Тура поселили на аристократической вилле, сохранившейся со времен испанского владычества. Она находилась на окраине Гаваны, к ней прилагались бассейн и личный шофер. Лилиана, как правило, ездила с ним. Она еще не избавилась от своих проблем со здоровьем, и Кастро предоставил в ее распоряжение лучших врачей Кубы.
Во время одной из своих поездок на Кубу Тур закончил книгу «Остров Пасхи: разгаданная тайна». В остальном поездки туда носили больше рекламный, чем рабочий характер — необычное времяпрепровождение для интенсивно и много работающего Тура. Ему нравилось, что за ним ухаживают в этом приятном климате; как и Лилиана, он также охотно воспользовался услугами Кубинского здравоохранения. Кроме того, ему нравилось проводить время в обществе Фиделя Кастро. Эти двое нашли общий язык с первой встречи и называли друг друга по имени. Кастро часто заходил к ним без предупреждения и позволял Лилиане ухаживать за ним. Он не мог устоять перед ее блюдами из макарон.
Кастро читал о путешествии на «Кон-Тики» в молодости и еще тогда стал поклонником Тура Хейердала. Такой честолюбивый автор, как Тур Хейердал, был очень польщен, когда узнал, что Кастро, которого он называл эрудированным и начитанным человеком, прочитал все его научно-популярные книги[524].
После революции 1959 года Кастро позаботился о том, что первой книгой, изданной при новом режиме, стала книга о путешествии на «Кон-Тики». Режим не заботился о литературных правах, и книга нашла свой путь к восторженным читателям в качестве пиратского издания. Позднее, в 1975 году, она была опубликована в виде газеты и роздана всем школьникам Кубы, снова как пиратское издание.
Тур не знал об этих изданиях, пока Кастро с улыбкой не признался ему в этом. Тур простил это воровство, и более того, в знак дружбы он передал все кубинские права на свои научно-популяные книги в руки Фиделя Кастро совершенно безвозмездно. Он поставил только одно условие: книги не должны продаваться за границами Кубы[525].
Кубинцы, ближайшие соратники Кастро, считали, что в Хейердале он видел себя самого: он узнавал свою работоспособность, жажду деятельности, смелость и, в не меньшей степени — способностью к осуществлению задуманного[526]. Двое друзей по духу, которые, несмотря на различные области деятельности, восхищались друг другом.
В 1946 году молодой Тур Хейердал побывал в предреволюционной Кубе. Он был на пути из Норвегии в США, когда грузовое судно, на котором он плыл, перенаправили в Сантьяго-де-Куба — порт на юго-востоке острова. Оттуда он направился в Гавану и затем, на другом судне, уже в США. Во время пребывания на Кубе его поразил контраст между крайней нищетой в деревне и роскошной разлагающей жизнью богатых районов Гаваны. Когда он покинул столицу, прожив несколько дней в фешенебельном отеле «Националь», оплаченном агентом пароходства, он испытывал чувство стыда и отвращения от того, что девочки, начиная с семи-восьмилетнего возраста принуждались там к занятиям проституцией[527].
Когда Хейердал поддался на уговоры вновь приехать на Кубу спустя сорок лет, это было отчасти вызвано и тем, что он надеялся увидеть, как страна изменилась к лучшему. Его надежды сбылись. В письме к своей невестке он писал: «Я никогда не видел ни одной латиноамериканской страны с такими хорошими больницами, школами, где все дети получают бесплатное молоко, с такой чистотой и готовностью к национальному сотрудничеству, как Куба. А ведь там был ад, когда я был там в 1946 году».
Во время последующих визитов в страну он также писал своему лучшему другу Арнольду Якоби: «Нет ни одной страны в Латинской Америке, где человек ценится так высоко, где все имеют жилье и пищу, где 100 процентов умеют читать и писать; я не знаю ни одной страны во всем мире, где достигнут подобный уровень врачебного искусства и больниц и где науке, музыке и искусству уделяется столько внимания»[528].
Это восхищение недвусмысленно свидетельствует о том, что Тур Хейердал глубоко и искренне восхищался Фиделем Кастро.
Постепенно стало ясно, что у Фиделя Кастро были и другие намерения, кроме совместного времяпрепровождения, когда он приглашал Тура Хейердала на Кубу. В 1992 году мир готовился отпраздновать 500 лет со времени открытия Америки Колумбом. После краткой высадки на одном из Багамских островов Колумб бросил свой якорь в Байя-де-Барьяй на северном побережье Кубы. Это событие Кастро намеревался использовать на полную катушку, и в качестве подготовки к празднованиям грядущего юбилея он захотел начать археологические раскопки на этом историческом месте. Предполагалось, что возглавит раскопки не кто иной, как всемирно известный Тур Хейердал.
Кастро дал понять Хейердалу, что в средствах он нуждаться не будет. Среди прочею, кубинское правительство предоставляло в его распоряжение целое исследовательское судно «Улисс».
И в этот раз Туру пришлось взвесить все «за» и «против». Ему не нравилось, что его участие в таком проекте будет использоваться в политических целях[529]. Но соблазн был велик. Когда Хейердал плыл через Атлантический океан на лодке «Ра», он ставил себе задачу посмотреть, были ли древние египтяне настолько искусными мореплавателями, что могли пересечь Атлантический океан: это являлось предпосылкой для гипотезы о том, что именно египетская цивилизация заложила основы высококультурных цивилизаций Перу и Мексики. Экспедиция «Ра» не дала тогда оснований для убедительных выводов. Но если действительно египтяне когда-то плавали на запад, не находилась ли на их пути Куба? Возможно, археология сможет приоткрыть завесу тайны.
