Тем не менее, пока они дрейфовали, кое-что происходило. Они начали обсуждать альтернативные маршруты. Тур, Норман, Юрий и Карло — ветераны с «Ра» — особенно ощущали потребность в том, чтобы придать маршруту более конкретное содержание, а не только «Мадагаскар» или «Южная Африка». Однако, если они были едины в своей потребности конкретизировать маршрут, то их мысли о пункте назначения различались.
Карло хотел отправиться в Аденский залив Красного моря и желал, чтобы «Тигрис» завершил плавание, соединив Месопотамию, долину Инда и Египет — три древние цивилизации.
Норман предупреждал их о трудностях[274]. Среди морей Красное море пользовалось недоброй славой. Вдоль берегов тянулись острые рифы, там следовало ожидать встречного ветра и течений. Он считал, что лучше взять курс на Сейшелы — архипелаг к северу от Мадагаскара.
Юрий тоже не хотел заходить в Красное море. Он считал, что это грозит продолжением каботажного плавания, и разве он не раз слышал от Тура, что плавание вдоль берегов опаснее плавания в открытом море? Кроме того, если они зайдут в Красное море, это означает конец экспедиции. Нет, у Юрия было другое желание. Он хотел идти в Кению. Тогда они, во-первых, пересекут экватор, что само по себе является вехой, а, во-вторых, он очень хотел осуществить свое желание и увидеть диких зверей Африки[275].
Пока Тур лежал на одре болезни, у него было достаточно вре-мени на раздумья, и он решил, что в продолжении плавания до Мадагаскара смысла нет[276]. Надо идти в Красное море, как хотел Карло. Но это серьезное решение, к тому же, удастся ли привлечь на свою сторону других?
В контракте Хейердала и команды значилось, что для приня-тия трудных решений необходимо открыть дискуссию, где все смогут свободно высказаться. Кроме того, руководитель экспедиции должен советоваться с каждым участником.
Принятие окончательного решения оставалось за начальником, если только все остальные не шли против него единогласно, поэтому для того, чтобы добиться своего, ему нужен был хотя бы один сторонник. В лице Карло он уже получил эту поддержку, тем не менее он хотел, чтобы его поддержали как можно больше людей, поэтому решил не спешить.
После длительных размышлений Юрий отказался от своей мечты о диких зверях Африки. Он сослался на «научную логику» поддержал идею о Красном море[277]. Тур удовлетворенно улыбнулся, теперь у него были два сторонника.
Дискуссия закончилась «всенародным голосованием», как сказал представитель Советского Союза Юрий Сенкевич. Все проголосовали за Красное море, даже Норман, который поначалу относился к этой идее скептически, сказал «да».
«Экспедиция приобрела совсем другой характер, чем я предполагал», — писал Тур Хейердал впоследствии, объясняя, почему он не захотел продолжать свое плавание на юг, но отправился на восток, к Красному морю[278]. В то же время он подтвердил, что он планировал все это время, и от чего ему пришлось отказаться. При условии, что судно, построенное из берди, срезанного в августе, «не затонет, мы пересечем Индийский океан с попутным муссоном, и если оно по-прежнему будет держаться на плаву, то мы поплывем на юг вдоль берегов Африки и, возможно, снова пересечем Атлантику и достигнем тропической Америки. Последний этап из Южной Африки будет самым легким, поскольку ветер и течения всю дорогу будут попутными, так же, как и в тот раз, когда мы плыли на "Ра-I" и "Ра-II"».
Условие о плавучести было уже выполнено: «Тигрис» продержался «гораздо дольше, чем требовалось для пересечения океана». Но непредвиденные и долговременные стоянки в Бахрейне и Омане, а также вынужденный заход в Пакистан подорвали финансовое положение и лишили последней возможности поймать благоприятный ветер. Чтобы задать экспедиции новую научно-оправданную цель, Тур решил по пути в Красное море плыть мимо Африканского Рога и затем вдоль северного побережья в Сомали — в страну, которую древние египтяне называли Пунтом. Около 2500 года до н.э. V династия правителей Египта установила ставшие впоследствии довольно оживленными торговые отношения с Пунтом, осуществлявшиеся не только по суше, но и на судах по Красному морю. Таким образом, Тур хотел замкуть кольцо цивилизаций — Месопотамии, долины Инда и Египта с помощью «общего для них» типа судов.
Обладая блестящим даром убеждения, Тур Хейердал продолжал: «Раньше мы уже плавали из Африки в Америку (на "Ра") и из Америки в Полинезию (на "Кон-Тики"). Если мы достигнем Африки из Азии, то свяжем мостами океаны, разделяющие долину Инда и остров Пасхи».
В качестве одного из аргументов он также подчеркивал, что долина Инда и остров Пасхи являются антиподами. Это означало, что если ты начнешь бурить в долине Инда и пройдешь через центр Земли, то на другой стороне бур выйдет на острове Пасхи. Как антиподы на земном шаре эти два места не могут не находиться далеко друг от друга. Тем не менее, пишет Хейердал, расстояние между долиной Инда и островом Пасхи «не больше, чем разделяющие их океаны, которые могут служить живыми эскалаторами для доисторических судов, плававших по солнцу»[279].
Такие мысли наводят на размышления. Однако они свидетельствуют, в том числе, и о том, что Тур Хейердал больше не считал необходимым с научной точки зрения плыть на «Тигрисе» вокруг Африки в Америку, чтобы доказать наличие культурных связей. Сложив вместе результаты плаваний на «Ра» и «Тигрисе», он считал, что с моральной точки зрения уже сделал это. Более того полагал, что этап Южная Африка — Америка будет самым легким, и это действительно так. Северная Атлантика — спокойная акватория, там редко случаются штормы и ураганы, и постоянный юго-восточный ветер несет суда под парусом в объятия Мексиканского залива. Однако тростниковой лодке шумерского типа предстояло еще обогнуть мыс Доброй Надежды. Для «Тигриса»,с его слабыми навигационными качествами шансов осуществить его практически не оставалось, о чем Тур был заранее предупрежден. Чтобы проверить, насколько это все-таки возможно, был только один способ — попробовать.
Именно попробовав, Хейердал смог разрушить научный догмат о том, что бальзовый плот не способен продержаться на плаву столько времени, чтобы доплыть из Перу в Полинезию. Именно попробовав, он опроверг утверждения экспертов о том, что судно из папируса не сможет достичь Атлантики, поскольку оно затонет раньше. Однако, решив пойти в Красное море, он окончательно отказался от попытки пройти на «Тигрисе» вокруг Африки.
Плавания на «Кон-Тики» и «Ра» проходили в низких широтах, при попутных мягких пассатах и морских течениях, которые Хейердал сравнивал с реками. На «Тигрисе» ему пришлось бы в лице мыса Доброй Надежды в качестве поворотного пункта впервые бросить вызов высоким широтам, где ветер, течения волны отличались гораздо более суровым нравом. Но, вынужденный подчиниться обстоятельствам, он больше не был себе хозяином, и ему пришлось отказаться от этого эксперимента, не выяснив, служило ли море «живым эскалатором» и в этих неспокойных районах.
К вышеупомянутым обстоятельствам относилось также и здоровье Тура Хейердала. Болезнь почек значительно ослабила его. Лечение Юрия устранило боль, но он не скрывал, что состояние Тура вызывало серьезные опасения. Устанавливая географическую цель для своего плавания, Тур получал более или менее сносное представление о том, когда они вернутся, что было важно не только с медицинской, но и с психологической точки зрения.
То же самое касалось Карло Маури. Он серьезно повредил ногу, рана не заживала. Юрий с его ограниченным запасом медицинских средств не мог провести серьезное и полноценное лечение.
