Отец Сергиус снова кивнул и покосился в угол, где стоял его сливающийся с тенью спутник.

— Что скажешь, Вивьен? — спросил он.

Парнишка вышел на свет, бережно сжимая в руках дюкскую корону. Её обруч представлял собой стилизованную змею, обвивающуюся вокруг головы носителя. Голова змеи заменяла центральный зубец. Из хребта змеи шипами росли мелкие зубцы короны. Такого венца не было ни у одного правителя мира.

— Очень старая вещь, — облизнул алые губы юноша. Увар невольно попятился. Светлые глаза парнишки были слишком умные и порочные для его юного лица. — Очень старая. Странно, что князь отдал вам её. Я бы не отдал.

Он засмеялся невесть чему и госпожа Вейма повторила его смех. Она не глядя протянула руку, Вивьен передал ей корону. Женщина тоже облизнулась.

— Да, — сказала она, вертя венец в тонких хрупких пальцах. — Очень старая. Её сделали ещё для самого первого Дюка, который завоевал эти земли.

Она поморщилась.

— Мастер был ювелир, бежавший из погубленной варварами Терны, — подхватил Вивьен, забирая корону и протягивая её отцу Сергиусу. — Ему отрубили руки, когда он закончил, чтобы он никогда больше не сделал подобного.

Госпожа Вейма снова поморщилась.

— Варвары, что с них взять, — пожал плечами Вивьян. — Но это подлинная корона Тафелона, отец.

— Мы нашли изображения короны в старых свитках, — добавила Вейма. — И спросите кого угодно — секрет этой чеканки утрачен вместе с Тернской империей. Подделать корону просто невозможно.

Дюк Клос размял свои широкие плечи. Рассуждения о невесть когда замученных ювелирах ему были неинтересны.

— Тогда пора думать о коронации, — сказал он.

— Мы вернёмся в Сетор и разошлём баронам[25] приглашения, — сказал цур Фирмин. — Увар, ты можешь идти.

Оберст личной гвардии Дюка не тронулся с места.

— Что тебя смущает? — спросила госпожа Вейма, глядя на него своими чёрными глазами.

— Так а с княжнами что прикажете? — выпалил Увар на одном дыхании.

Вивьян покосился на него и вдруг расхохотался, ничуть не смущаясь присутствием знатных и уважаемых людей. Его никто не остановил.

— Какими княжнами? — медленно спросил Клос. Увар отлично знал, что этот тон Дюка предвещает приступ гнева.

— Так мы же говорили, что ваше высочество собирается братьев женить, — пояснил Увар, — чтобы людей про корону расспрашивать. Вот они с нами и отправились. Рехор племянницу отправил, сосед его, князь Имриц, дочку младшую. У магната, у которого мы гостили, был родственник, у того дочки на выданье, одну с нами отправили, и ещё две княжны в землях язычников.

— И их так просто отправили, без слуг, без сопровождения?! — ахнула Вейма.

Увар не выдержал и почесал в затылке.

— Да почему уж без слуг?...   С каждой княжной две девки для услуг и ещё слуга для всякой работы. А сопровождение было. До Пустоши с нами доехали, а оттуда обратно свернули. Вы не сомневайтесь, с ними грамоты всякие прислали, да приданое. Сундуков столько — еле довезли! Этот… волшебник… Лонгин всё записал, у кого сколько и чего, говорит, попозже доставит куда скажете. Хочет, мол, поупражняться в этой, как её. Логике… а, нет! В логистике. А чужаков не пропустил. Они и уехали.

Вейма застонала.

— Да вы не сомневайтесь, мы им всякий почёт оказывали, — спохватился Увар. — Они и не в обиде. Тепло сейчас, мы шатры раскинули шёлковые, подушек туда натаскали, еды достали поизысканней, питья там всякого. Лонгин к ним девиц своих приставил, волшебниц. Такого сопровождения ни у кого больше и нету даже. В белом все, сияют, чудеса показывают. Всё честь по чести. Рехор-то, я думаю, ждёт, что его племянницу за вашего старшего брата отдадут. Он же графом станет. А остальным вроде как всё равно.

— Рехор? — переспросил напряжённо соображающий Клос. — Вампир. Прислал свою племянницу, чтобы я с ней породнился? Чтобы я взял в невестки вампира?!

Он покосился на Вейму и осёкся.

— Так она не вампир, ваше высочество, — заверил его Увар. — С ней и Бертильда говорила, когда очнулась, и брат Юлди про Заступника рассказывал. Она человек. Девка-то… княжна то есть, красавица. Вроде как только рада из дому-то уехать. Рехор с ней и племянника прислал, наследника своего. Тоже человека. Сказал, пусть мальчик в чужих краях уму-разуму наберётся.

— Прекрасно, — процедил Клос. — А потом мохнатые… как ты их назвал?...   магнаты тоже прислали невесту. Чтобы у меня в роду были ещё и оборотни.

— У тебя в роду были оборотни, — холодно произнесла Вейма, косясь на мужа, — пока не умер твой старший брат Арне.

Клос отмахнулся.

— Мы им на это намекнули, — отозвался Увар. — Не по нашему, сказали, обычаю, если жена хвост отращивает. Они говорят, родственница-то она дальняя. У них на земле и люди-магнаты есть, мало их только. Оборачивается она плохо и дальше звериную кровь не передаст.

— И на том спасибо, — пробормотал Клос. — Удружил ты мне, Увар! Удружил!

— Так ведь надо же было договариваться! — запротестовал наёмник. — Я им про дорогу, про выгоды, они слушают, да всё как-то не верят. Чужие мы для них, с чего им нам поверить? А как только я намекнул, что братьям вашего высочества невесты нужны, сразу повеселели!

— Я посмотрю на них, — предложила госпожа Вейма. — И на слуг их посмотрю. Вдруг шпионы? Может, и нам к ним невест отправить, твоё высочество? У графа цур Абеларина, помню, внучки на выданье.

Клос успокоился и развеселился. Графа цур Абеларина он, как и все, сидящие в этой комнате, не любил.

— А где Медный Паук? — спросил молчащий до того Вир.

— Сбежал, — пожал плечами Увар. — Дождался прощального пира у Рехора и исчез. Только его и видели. Кому он был нужен?

Вивьен перехватил взгляд отца Сергиуса, кивнул и опять облизнулся.

— Ты расскажешь мне ещё раз о своём путешествии, оберст гвардии? — вкрадчиво спросил он. — Надо нанести на карту земли, которые ты посетил.

Увар покосился на госпожу Вейму. Она еле заметно покачала головой. Рыцарь Вивьен не зря был похож на неё бледностью и повадками, он был из тех тварей, которые пьют человеческую кровь и читают мысли, таящиеся в душе человека. Говорил же Паук: нельзя, чтобы вампиры в Тафелоне проведали, как себя в других странах кровососы поставили!

— Я сама нанесу новые земли на карту, — пообещала Вивьену Вейма. — Тебе ни к чему беспокоиться.

Вивьен фыркнул, изящно поклонился и… исчез.

— Не беспокойтесь, — заверил отец Сергиус, — он со мной и никому не причинит вреда. Я полагаю, надо организовать приём для невест, если братья его высочества согласятся на них жениться. Будет удобно обвенчать все пары в Сеторе после коронации. А после отправить в те земли послов и миссионеров. Я правильно понимаю, что Дарилика лежит за землями оборотней-магнатов?

— Если южнее взять, то да, — пояснил Увар, а если по северу пройти, то там язычники какие-то живут, магнаты на них набеги устраивают.

— Значит, до Дарилики нас пропустят, — заключил отец Сергиус. — А там мы уже сможем поторговаться.

Он поклонился присутствующим и покинул таблиний, за ним вышел Вир и Вейма, и Увар остался наедине с бароном цур Фирмином.

— Что она говорит? — спросил барон, глядя прямо перед собой. Увар замялся.

— Ничего не говорит, ваша милость, — ответил он. — Только вот когда сюда приехали, а вас не оказалось, разрыдалась. С тех пор так ни слова и не сказала, даже когда Серый… господин Вир привёз мальчишку… Львёнка… сына её, одним словом.

— Где она?

— В лесу осталась, — с досадой ответил Увар. Ему не понравилось, что обожаемая сестра его жены в самом деле поселилась в лесной хижине и не собирается вести себя как полагается дочери рыцаря и сестре такого важного человека как оберст дюксой гвардии.

— Хорошо, иди.

Увар шагнул к двери, но барон остановил его, стянул с пальца тяжёлый изумрудный перстень и протянул наёмнику:

— Я тебя не забуду, — пообещал цур Фирмин.