— Заткнись, — вяло произнесла ведьма, но опровергать его слова не стала.

— Так что заканчивай за нами шпионить, — заключил убийца. — Скажи Увару — колдовать с той поры Маглейн сложнее стало. Уж больно перепугалась. Шесть трупов за раз — не шутки. Она в своей деревне хорошо, если один в год видела. И все как-то сами помереть умудрялись. Козлёнка — и того зарезать не могла. А тут сразу шесть.

— Как ты мне надоел, — вздохнула ведьма. — Врени, и правда. Я чем хочешь поклянусь, что ничего против отряда не замышляю. Силой своей поклянусь — хочешь? Дочерью. Сыном. Матерью. Сестрой. Всё будет хорошо, правда. Я видела. И корону видела, и как отряд возвращается.

— Увару это скажи, — пробурчала цирюльница. Ведьма вздохнула и того горше.

— Виль… — просяще протянула она.

— Провожу я тебя к Увару, провожу, — отозвался убийца. — Навязалась на мою голову. Уж не чаю как от тебя избавиться.

— Ты знаешь, — с неожиданной твёрдостью ответила Магда.

— Молчи уж, убогая. Трусиха ты, Маглейн. Другая бы радовалась.

— Другую бы искал, — зло отозвалась ведьма. Видно было, что они повторяют этот спор не первый раз.

— Вот дочку твою правильно воспитаю, — посулил Паук, но Магда не стала отвечать.

Они добрались до самых гор, когда Виль настоял на том, чтобы открыться Увару. Магда не хотела. Ей казалось — если кто-то узнает её тайну, её убьют или будут держать связанной или… ещё что-нибудь. Ужасное. С другой стороны, ужасней, чем сейчас, она себя никогда не чувствовала. Это было — почти как то высшее посвящение, от которого она когда-то отбилась. Высшее посвящение превращает ведьму в лишённую души колдовскую силу. Сейчас… Духи, которых наслал на неё проклятый колдун, не отставали ни на минуту. Они всё просили, требовали, умоляли, улещивали…

Дай-дай-дай. Сделай-сделай-сделай. Договорись. Согласись. Принеси жертву. Накорми. Убей. Убей. Убей!

Они сулили силу. Они обещали могущество. Они ручались, что по одному её слову могут наслать на целый город болезни или безумие. Нужна такая малость. Всего несколько человеческих жизней. Таких никчёмных и бесполезных. Дочь? Дочь — это вкуснейшее лакомство. Самая вкусная жертва. К тому же она сама обладает силой. Зачем она Магде? Магда родит других детей. Магда может жить вечно. Нужна самая малость. Чужой жизнью расплатиться за вечную молодость.

Брат, муж сестры? Прекрасная жертва. Воин, и доверяет ей, любит её, готов оберегать… его преданность будет пиршеством.

Люди. Много людей вокруг. Каждый чем-то хорош. Каждый чем-то ценен. Магда и не замечала, что у людей вокруг есть столько достоинств. Смешной монах Юлди истово верил в Заступника, обожал собак и оборотней, по вечерам сочинял стихи и выстругивал из дерева маленькие статуэтки святых. Потом он их освятит у себя в ордене и будет даром раздавать больным и нуждающимся. И делать вид, что его вовсе не прельщают восторги братьев и прихожан.

Иргай, всегда суровый и настороженный, до безумия влюблённый в свою жену — он пытается это скрыть, но у него не очень-то получается. Магда чувствовала его душу как натянутую тетиву, с которой вот-вот слетит стрела.

Дака, жена Иргая. Гневливая, смешливая, гордая. Тот, кто любит меньше — всегда сильнее, но духи нашептали Магде, что Дака без колебаний умрёт за детей или мужа — и это было для них как чаша вина для пьяницы.

Мюр с его ломаным языком и простотой характера… дома ждёт его безумная жена, чьего сумасшествия не замечает только он.

Младенец. Девочка-оборотень. Мальчишка. Все остальные. Порывистые, спокойные, обидчивые и хладнокровные, готовые драться со всем миром и предпочитающие разрешить спор спокойно… у ведьмы стучало в ушах, когда они заговаривали. Она знала, как они будут кричать, когда умрут. Она знала, что убить их будет просто.

Нет.

Она не сможет.

Она не будет.

Нет.

— Слышь, Увар, — начал разговор Виль, втолкнув ведьму в шатёр зятя. — Думаю, пришло время поговорить, а?

Магда кожей чувствовала подозрительный взгляд наёмника. Раньше он был готов за неё умереть. Теперь — думал, что она хочет скормить его отряд вампирам.

— Дыру протрёшь, — ничуть не смутился убийца. — Ты ж вроде хотел узнать, что такое у нашей Маглейн случилось. Заметил, небось, что она сама не своя.

— Говори, — предложил Увар.

— Ну так вот. Врать не буду. Беда у нашей Маглейн. Она очень хочет убивать. Но не умеет.

Виль сказал это таким тоном, будто речь шла о верховой езде и он пришёл просить для названной сестры лошадку посмирнее.

— Перестань, — попыталась вмешаться Магда, но убийца отмахнулся.

— Цыц. Сама попросила.

Виль был единственным человеком, которого духи не уговаривали убить. При нём они немного отставали — иногда просто шептали чуть тише, а, бывало, даже отлетали и не мучили Магду целых полдня.

— Я по-простому объясню, — продолжил Виль. — Встретили мы тут одного человека нехорошего. Он Маглейн проклял… от души так проклял. Теперь она видит разное. То полезное, корону, например, отлично разглядела. Хочешь, расскажет, как она выглядит? Или дорогу. Отлично дорогу видит. А то вредное. И ещё слышит. Тоже разное. Человек этот проведал, куда нам надо, и туда и направился. Вот мы его найдём — и Маглейн сразу полегчает.

— А зачем он туда направился? — не понял Увар. — Ему тоже нужна корона Тафелона?

— Нет, — постаралась сосредоточиться и объяснить ведьма. Прошлый её разговор с зятем вышел неудачно. Она пыталась его успокоить, не раскрывая своих секретов, и он так и не поверил ей. Теперь Виль заставлял её рассказывать всё. Или почти всё. — Это другое колдовство. Не такое, как у нас. Корона ему не нужна, ему нужна кровь и смерти людей. Он кормит этим своих… своих идолов. Богов и духов, которым поклоняется. А они делятся с ним властью. Князь, к которому мы идём, может развязать войну, которая нужна колдуну.

— Ты такого наговоришь, Маглейн, что тебя в ближайшем лесочке сожгут — и будут правы, — перебил её Виль. — Увар, слушай. Это всё колдовские дела, они вашего отряда не касаются. Мы сейчас до перевала дойдём, через него большому отряду не пройти. Перевал охраняют. Сам князь часто там охотится. Иногда тайком, иногда открыто, как правитель. Маглейн видела, что князь тебя в замке примет, значит, нас пропустят. Ты ж посол от своего Дюка малолетнего. Договариваешься со всеми. Вот и приди как посол. Союз там предложи. Посули помощь. Торговлю. Что ещё тебе поручили, сам лучше меня знаешь.

— Ты же поставил условие, что на юге мы не договариваемся, — напомнил Увар.

— Поставил. И сейчас говорю. Но где ты видел князя, который с бандой наёмников договоры ведёт и свои цацки им дарит? А послов, глядишь, он и живыми отпустит. Непокусанными даже.

— А ты выкрадешь корону? — уточнил Увар. Виль закатил глаза.

— У вампира, — едко произнёс он. — Выкупите. Зря баб-то не взяли. Глядишь, на какую бы и польстился.

— У него другой вкус, — тихо сказала ведьма. Она-то помнила своё видение, в котором на коленях перед князем стоял юноша — и кровь текла по его коже.

— Цыц, — цыкнул на неё убийца. Увар задумчиво посмотрел на него, потом на сестру.

— Почему этот колдун тебя проклял? — спросил он ведьму.

— Он хотел меня убить, — пояснила Магда довольно спокойно. Она покосилась на названного брата, тот кивнул. — Виль предложил, чтобы я у него поучилась. Я сказала тебе, это другое колдовство, чуждое нам. Виль думал, что я смогу его освоить. Я пыталась. Когда колдун вызнал то, что ему было нужно, он решил нас убить, чтобы откупиться от своих духов. Как я поняла, он много… как сказать… вроде как в долг наворожил. И теперь они требовали платы.

Увар осенил себя священным знаком.

— Это посланники Врага? — уточнил он.

— Это я посланник Врага, — хмыкнул Виль. — Чего так смотришь, даже в твоей грамотке написано, что я еретик и проклятый. И его баронская милость обещает мне прощение — если я ему верну его бабу. Так что тебе и вовсе грех на меня коситься.