На то, чтобы не ответить таким же сияющим взглядом ушло некоторое усилие. Мне нельзя показывать свои эмоции, иначе все это закончится плохо, и не по моей вине.

— Потому что он ударил туда, где я не могу её оберегать. Сны — это личное, и даже находясь в её теле, я не могу её оградить. Так это сложнее, чем если бы я была сама собой.

— Так стоп, — мужчина нахмурился. — «Он»? Кто он?

— Колдун, который пытался ее убить. Припоминаешь? Ты еще сказал, что ей не о чем волноваться, потому что вы его убили. Скажи честно — просто проверял, как она среагирует на новости о смерти своего врага? — я все-таки немного сломала собственный спокойный образ ноткой язвительности, но раздражение крепло, и скрывать его становилось сложнее.

Не моя вина, что они не смогли нормально сделать дело! Зато я теперь видите-ли защитить своего же носителя не смогла!

— Не может быть, — оборотень посмотрел на меня с недоверием. — Я сам видел его тело. И это был именно труп, знаешь ли, я умею определять такие вещи.

— А ты уверен, что то был именно он? — я приподняла бровь.

Он даже открыл рот, чтобы отвечать, но запнулся. Наверное вспомнил, что в магии не особо-то смыслит, и разбрасываться уверенностью в этой сфере не стоит. А он умнее, чем я думала.

— Маркус сказал...

— А кто сказал, что Маркус не врет? — я даже не стала дослушивать, что именно там сказал Маркус. Это явно была какая-то чушь.

— Он друг, — взгляд пса стал ледяным. — Он мог ошибаться, но не стал бы мне лгать. И знаешь что. Я позову его. И мы разберемся в том, что происходит. Вместе. Потому что тебе я не доверяю больше, чем ему.

Я пожала плечами. Если он будет исполнять мои же желания, то кто я такая, чтобы этому противиться?

Говорить со своим другом оборотень пошел в прихожую. Ну и молодец, попробуй он без меня зайти на кухню, влепила бы молнию пониже хвоста. Уж вряд ли он обучен командам «Нельзя» и «место», чтобы пытаться обходиться словами, в таких запущенных случаях только грубая сила и помогает.

— Он скоро будет, — мужчина вернулся, сел в свое кресло, окинул меня мрачным взглядом. — Это очень странно.

— Что именно?

— Видеть тебя в ее теле. Ее черты, но твой взгляд. Ее тело, но твои движения. Ее голос, но твои интонации.

— Я поняла, я очень плохая актриса.

— Ты и не пытаешься ее сыграть, давай будем откровенны. Даже открывая мне дверь ты делала это с вызовом. «А что ты мне сделаешь, не навредив ей?», вот что читалось в твоих глазах. Да и сейчас читается.

— И что ты хочешь чтобы я сделала? Начала смотреть на тебя с заботливой лаской? Зачем? — я фыркнула. — Мы оба понимаем, что из этого ничего не выйдет. Ты можешь мне не верить, но все чего я хочу — вернуться в свое тело и жить своей жизнью дальше. Портить вашу мне без надобности, вы и сами с этим прекрасно справляетесь, оба. Недолюбливай меня сколько хочешь, но, в конце концов, без моего вмешательства, пусть и неосознанного, у тебя бы даже одной ночи с ней не было.

— Если из-за твоего же неосознанного вмешательства у меня с ней больше даже разговора не будет, я...

— Не говори того, что не сможешь сделать. Давай я просто налью тебе сока, кажется у нее в холодильнике есть. А потом ты заткнешься и перестанешь мешать мне думать.

Я встала и вышла на кухню. Не люблю истеричных мужчин, но и не мне с ним жить. Где там этот его абсолютно дружественный колдун, в этом времени же такие быстрые средства передвижения!

Маркус постучался в дверь спустя каких-то полчаса. Все это время я благоразумно скрывалась на кухне, дабы не слушать собачий скулеж. И, честно говоря, ожидала увидеть на пороге какого-то идиота, подходящего в друзья истеричной псине, но на пороге стоял.. воу. Мужчина оказался немного выше и немного младше, даже если брать возраст Милены. Черно-красные волосы были собраны на затылке и с такого положения доходили как раз до плеч, а по краю скручены жгутом, ведущим к, собственно, «хвосту». По краю — потому что виски у него оказались выбриты, и по ним шли татуировки символов, формирующих магический щит. Для обывателя красивые «иероглифы», для знающих людей... Зачем только подбривает постоянно, логичнее было бы спрятать под отросшими волосами. Одет он был в простые брюки, перехваченные на бедрах декоративными ремнями, футболку с надписью «Колдунства в каждый дом» и легкую куртку, из-под рукавов которой выглядывали браслеты явно магического характера. Под футболку с шеи уходила пара ремешков амулетов. Даже серьги-гвоздики, пробивающие края ушных раковин, вместо мочек, были явно зачарованы.

— Здравия, — колдун очаровательно улыбнулся. — Меня призвали в этот дом по важному делу.

— Ну и как ТЫ мог так опростоволоситься? — выпалила я, недоуменно разглядывая его с подозрительным прищуром.

Неужто вся эта волшебная подготовленность только ширма, за которой скрывается мальчишка, навешивающий на себя что попало, лишь бы сойти за крутого чародея?

— А вот с этим мы сейчас и разберемся, — его взгляд посерьезнел. — Если в дом конечно пустишь, не в дверях же ритуалы проводить.

Я отступила, позволяя ему войти. В прихожей тут же организовался недовольный оборотень.

— Времени у нас мало, — заявил он. — Надо разбираться быстро.

— А когда у тебя были случаи «медленно и обстоятельно»? — приподнял бровь Маркус, огибая его и уходя в гостиную.

И даже интуитивно занимая свободное второе кресло, оставляя тем самым нам наши привычные места.

— Мне нужно понимать ситуацию, — уже устроившись, добавил чародей.

— Она утверждает, что колдун в маске жив! — тут же нажаловался пес.

— Ситуация такова, — игнорируя его обвинения, спокойно сообщила я. — Я уже пять сотен лет заключена в этом ожерелье, мое тело находится под заклинанием в особом месте. Это ожерелье — ключ к моему освобождению. В силу общей крови, я могу общаться с настоящей хозяйкой этого тела, поэтому мы заключили договор, согласно которому она меня освобождает, и тем самым возвращает себе свою спокойную жизнь. Иным способом снять ожерелье нельзя, и со временем моя личность захватила бы ее тело. На данный момент я проснулась в этом теле «одна», и посредством ритуала выяснила, что Милена находится под воздействием чужого заклинания, удерживающего ее в мире снов. В процессе я узнала силу заклинателя — это тот самый колдун в маске, которого ты якобы убил буквально позавчера. Объяснения?

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться, пока сам не получу подтверждений, что это действительно его заклинание, — фыркнул Маркус.

— Я на пять сотен лет старше тебя, сопляк, — ядовито оскалилась я.

— Ты эти пять сотен лет непонятно где отлеживаешь себе бока, уже все забыть могла и хватку потерять, — невозмутимо откликнулся чародей. — Да и не пытайся меня убедить, что в твое время хоть кто-то из колдунов верил незнакомцу просто на слово.

Я одобрительно улыбнулась, предлагающим жестом разводя руки:

— Хорошо, приступай, коли хочешь.

На самом деле всегда интересно наблюдать за работой другого колдуна. Какое заклинание и ритуал он выберет? Каким путем пойдет? Магия разнообразна, одну и ту же проблему или задачу зачастую можно решить несколькими способами. Порой именно в такие моменты узнаешь что-то новое и интересное, почерпываешь для себя неожиданные приемы.

Маркус посмотрел на меня с подозрением, потом махнул рукой оборотню:

— Освободи-ка нам диванчик, друже.

Псина послушно поменялся с ним местами, чародей приглашающе похлопал рядом с собой:

— Давай, старушка, присаживайся, лапать тебя буду. Уж не сочти за непотребства, все сугубо ради ритуала.

— А не прикасаясь — ловкости не хватит? — я пересела на диван и сочувственно посмотрела на него.

— Хватит, просто хочется потрогать старую ведьму.

Он протянул ко мне руки, осторожно взял голову в ладони.

— Если начнешь вертеть и заглядывать, я тебя ударю.

Глаза Маркуса вспыхнули, губы беззвучно зашевелились и от пальцев потекло искристое тепло. Я знала это заклинание, и не могла не одобрить его выбор. Более подходящего в такой технике и не найти, пожалуй.