— Я тебе сейчас устрою прекрасный день, — откликнулся начальник. — А ну иди сюда!
И вот тут менестрель побежал. Очень шустро, и, что характерно, не к двери на улицу, а вглубь здания. Да так испуганно, что на пути исхитрялся забавно махать руками и коварно гыгыгыкать.
— Зараза! — гавкнул КириллКириллыч и побежал следом.
Мы проводили их взглядами в меру своей адекватности, и я, довольно улыбаясь, пошла на свое рабочее место.
За опоздание я перед ним оправдываться должна. Ха! Сам меня, между прочим, не разбудил.
Когда КириллКирилыч вернулся на свое место, растрепанный, все еще немного тяжело дышащий, я встретила его самой светлой из своих улыбок. И буквально проворковала:
— Добро пожаловать на свое рабочее место, Кирилл Кириллович.
— Никогда в тебе не бывает столько вежливости, как в моменты, когда ты змея, — не менее медово откликнулся начальник и махнул рукой: — Пойдем, расскажешь мне, какой я сегодня занятой.
К счастью, на сегодняшнее утро важных дел у него не обнаружилось, так что наше появление на местах позже положенного не слишком повредило. А вот после обеда нужно было ехать на встречу к партнерам, так что к тому моменту ему нужно было хотя бы документы подписать. Эти самые документы я ему тут же и вручила, после чего вернулась на свое место. И буквально тут же, овеянный гордостью и самодовольством, в приемную вплыл Шушер.
— Доброе утро, Милена, — лучезарно улыбнулся дизайнер всея нашей фирмы. — А шеф принимает?
— Хотелось бы знать, что именно принимает, — невольно хохотнула я, вспоминая утренние события. — Ты к нему по работе, или уже под начальственный стол залезть, опробовать как сидится?
— Я прибыл с важнейшей новостью, — Шушер продемонстрировал мне флешку. — Принес на обозрение и овации проект, который он поручил мне сделать в кратчайшие сроки. Ну, не молодец ли я?
— Молодец, молодец, — я бросила взгляд на внимательно наблюдающего за нами через стекло начальника и кивнула в ту сторону: — Иди, порадуй его светлость.
— Премного благодарен, — он отвесил мне церемониальный поклон и, подплыв к двери, приоткрыл створку: — Ваше сиятельство, дозволите ли войти, слово молвить и проект продемонстрировать на вашей чудо-машине, что компьютером зовется?
— А переслать все это нельзя было, а? — склонив голову к плечу, поинтересовался КириллКирилыч.
— Никак нельзя, — Шушер вплыл в кабинет. — Я хочу видеть ваше светлейшее лицо, когда вы увидите этот шедевр дизайнерской мысли!
Тут, благо, дверь закрылась, и я вернулась к работе.
Криков «Это же щедевр!» или «Я тебя этим проектом накормлю вместо зарплаты» не последовало, Шушер из кабинета со скоростью метнутого силачом ядра не вылетел, даже мир остался на месте. Хотя с тем, как именно дизайнер объявился нынче в кабинете начальства, чего-то из двух вполне следовало ожидать. Шушер вернулся через некоторое время все таким же сияющим, и оперся локтями на мой стол, лучезарнейше скалясь:
— Итак, его сиятельство принял мой проект, теперь я абсолютно свободен, так что…
— Абсолютно свободен ты будешь, когда тебя уволят, Шушер, — я лишь на миг подняла на него взгляд и снова вернулась к работе.
— Ой, ну чего ты такая буквальная, — он как-то разом потерял величественную сиятельность, вместо того надувшись как детсадовец. — Никакой с тобой романтичности!
— Я прямо-таки уже раскаиваюсь в своем поведении, — фыркнула я.
— Я вижу, — он склонился ко мне поближе и приобрел заговорщиский вид: — А знаешь, где в этот раз спрятался наш дорогой менестрель?
— А он все-таки спрятался? — я даже отвлеклась от работы, посмотрела-таки в хитрющие шушеровские глаза.
— А-а-ага, — тоном раскрывающего интереснейший секрет человека откликнулся Шушер. — За шкафом в отделе кадров. Главное знаешь, на ходу моей дверью хлопнул, а сам в отдел кадров тенью — шнырь! Не человек — фокусник!
— Это объясняет, почему он у нас работает и как до сих пор жив, — важно покивала я, стараясь спрятать улыбку.
— Только частично! Зато вот знаешь, в такие моменты я подозреваю, что его настоящее имя звучит очень по-азиатски. Ибо здесь же все задатки ниндзя! Представляешь, маленьким его прибило в лукошке к берегам острова, его нашел ниндзя из тайного клана и воспитал как сына! А теперь он путешествует по миру, притворяясь музыкантом и…
— Шушер, место, — по громкой связи объявил КириллКирилыч.
Парень скривился, потянулся к кнопке, включающей канал с моей стороны, и возмутился:
— Вот вы всегда на самом интересном месте, Кирилл Кириллович!
После чего гордо вздернул подбородок и удалился, распространяя ауру официального разочарования в начальстве.
Я хмыкнула и вернулась к финальной подготовке документов на сегодняшнюю встречу.
На которую пришлось ехать вместе с шефом, потому что «Я тебя одну надолго не оставлю, ты опять вляпаешься в неприятности!», и никакое «Кирилл Кириллович, да вы, оказывается, истеричка» мне не помогло.
— Кирилл Кириллович, — уже когда он заводил мотор, мрачно поинтересовалась я. — А вы теперь ко мне и жить переедете, да?
— Очень подумываю над этим, — выводя машину с парковочного места, откликнулся начальник. — Не хочу, знаешь ли, поутру получить от тебя сообщение, что ты не принесешь мне пончики в обед, потому что лежишь в больнице с каким-нибудь переломом или проломленным черепом.
«Я хочу его ударить. Ударь его за меня, пожалуйста, — проворчала Варнава. – Между прочим, я предугадываю серьезные удары и защищаю, так что его слова оскорбительны».
— Вы оскорбляете мою ведьму, — мило улыбнулась я. — Я, как бы, теперь умею колдовать, так что…
— Как бы! — нарицательно повторил шеф.
— Она меня защитит, — я сложила руки на груди.
— Я видел, как она защищала тебя в Фениксе, — он скривился, не отводя взгляда от дороги.
— В клубе я не позволила себя защитить, — я нахмурилась.
— А что будет, если ты снова не позволишь себя защитить? — он притормозил на светофоре и посмотрел на меня.
Внимательно так посмотрел, ощутимо. Я аж впечатлилась. Но взгляда не отвела.
— Если она будет именно защищать, а не пытаться убить обидчика моими руками посреди толпы народа, я не думаю, что смогу это не позволить. Это разные процессы, Кирилл Кириллович. Так что уймитесь.
«Гаргулья».
— Что? — я невольно моргнула, проигрывая спонтанную игру в гляделки с начальником, и принялась оглядываться по сторонам. — Где?
— А это стремно, когда ты так делаешь, — сообщил КириллКирилыч.
«Там, на стене, у крыши. Угловая — настоящая. Мы можем попытаться добыть ее чешую, сойдет для ритуала».
Я выглянула в окошко, стараясь успеть все увидеть — шеф уже тронул машину с места, среагировав на смену цвета светофора.
Как раз с моей стороны обнаружился реконструирующийся храм, облепленный лесами по самую крышу, и вот у этой крыши на широких навершиях встроенных в стены колонн и сидели по углам здоровенные гаргульи, а между ними — более мелкие, но и более оскаленные, рычащие.
— Крайняя слева или справа? — уже почти потеряв храм из виду, уточнила я.
«Слева».
— Сегодня я точно ночую у тебя, — постановил КириллКирилыч, явно уловив суть происходящего.
— Это вторжение в личную жизнь, — вздохнула я, снова садясь ровно.
— Это обеспечение твоей защиты от глупостей, — откликнулся мужчина.
— Я не пущу вас в квартиру.
— Тогда я буду спать на коврике под дверью.
— Вы невыносимы.
— А ты упряма. Но как-то же мы друг друга терпим, — он бросил на меня косой взгляд и лукаво улыбнулся.
Я отвернулась, гордо вскинув подбородок. С ним разговаривать — проблемы наживать.
Мы добрались до нужного места за пять минут до встречи, что тоже не прибавило мне настроения. Это были явно не те переговоры, на которые можно было опаздывать, и мы с шефом горными козлами поскакали до дверей громадного здания с не менее громадным логотипом на боку.
