Я забрала из рук девушки маленькую бутылку с водой и стакан, и собиралась вернуться к Блейку, но натолкнулась на одну недовольную пассажирку, которая метала в меня гневные взгляды в течение всего полета.
— Радуешься, что Блейк разрешил тебе покататься на его игрушке? — холодно бросила она. В светло-карих глазах отчетливо читалась неприязнь. — Видела когда-нибудь подобную роскошь, официантка?
Одри была не рада мне, и не переставала напоминать об этом. Эта девушка могла бы выкинуть меня из самолета и глазом не моргнув. Вот что с людьми делают безответные чувства и порожденная ими ревность.
Я обвела взглядом салон за ее спиной, в той части сидели Эрик, Кайл и Натали — младшая сестра Кайла, с которой мы успели познакомиться и даже немного поболтать. Кто бы мог подумать, что сестра такого неприятного человека окажется милой и доброй девушкой.
Я вернула взгляд к лицу Одри и улыбнулась одними губами.
— Какую игрушку ты имеешь в виду? — начала я, наблюдая, как меняется выражение ее лица. — А знаешь что, не важно, потому что он разрешает кататься мне на каждой, более того, сам просит об этом.
Ее брови подскочили в возмущении, и она сделала шаг в мою сторону, но я не сдвинулась со своего места, смело встретив ее полный ярости взгляд.
— Я знакома с Блейком три года. Это маленький срок, чтобы хорошо узнать человека, но мне хватило этого времени, чтобы понять одно: Блейк из тех парней, кто переспит с тобой, и даже не запомнит твоего лица. То, что он трахнул тебя больше одного раза не делает тебя особенной. Ты просто глупая и немного забавная игрушка. Экзотика, разнообразие. Называй как хочешь. У него не было простых девочек, он решил попробовать новое. Но будь уверенна, совсем скоро, может быть даже завтра, ему надоест. Ты вернешься в свой отель, и будешь драить там туалеты, в надежде, что подвернется другой богатей и вытащит тебя из грязи, но никто больше на тебя не клюнет, потому что ты самая обычная, простая, такая же, как миллион других.
— Туалеты убирают уборщицы, а я официантка, — сладко улыбнулась я. Одри добилась своего, нервы были на пределе. Но я должна быть выше нее, должна контролировать свои чувства и не устраивать сцен при других людях.
— Никакой разницы, — ответила она, скрестив руки на груди.
Я покачала головой и в изумлении от ее глупости закрыла глаза рукой.
— Помолчи. Ты опускаешь себя еще ниже, прямо под тектонические плиты.
— Чего?
— Сделаю милость, куплю тебе учебник по геологии, как вернемся назад, — усмехнулась я.
— Считаешь себя умной? — рассерженно спросила она.
— А разве это не очевидно?
— Очевидно то, что твои дни под боком у моего друга сочтены, — пожала плечами она.
С моих губ сорвался смешок.
— Друга? А он знает, что вы друзья? Потому что мне показалось, что он дружит с Эриком, с Кайлом, с Майей, но не с тобой. Тебя он шпыняет, как девочку-фанатку, неясно как затесавшуюся в его тусовку, и досаждающую ему своим поведением.
— Заткнись, ты ничего не знаешь ни о нем, ни обо мне!
— Я знаю достаточно, — холодно сказала я, приблизившись к ней на шаг. — Знаешь, что нас отличает Одри? Ты ненавидишь меня, хотя объективных причин для этого у тебя нет. При всем при этом я стараюсь относиться к тебе хорошо, ведь это именно то, как учили меня взрослые. Относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе. Бедная или богатая это не важно, люди считают меня хорошим человеком, а ты, есть у тебя деньги или нет, захлебываешься в своей желчи. Другие видят это, поэтому они не хотят иметь с тобой дел, разве не это стало причиной, по которой тебя не позвали на последний показ в Париже? Ты ничего собой не представляешь, но создаешь много ненужного шума.
— Откуда ты знаешь? — нахмурилась она. Я увидела, что попала в самую цель, заставив Одри растерять все свои оборонительные щитки.
— Не важно. Когда-нибудь ты захлебнешься в этом окончательно. Деньги не делают тебя лучше меня. Ревность не поможет тебе завоевать внимание Блейка.
Ее лицо побагровело от подступающего гнева, глаза сузились, а плечи напряглись, словно она готовилась нанести удар.
— Я бы на твоем месте, не разбрасывалась нравоучениями, — раздраженно выдала она.
На моих губах появилась улыбка: ну до чего Одри была смешна.
— Ты больше всего на свете мечтала бы оказаться на моем месте, поверь.
Я говорила не о Блейке, а о своей семье. Отец, который не хотел, чтобы его дочь работала и делала что-то помимо простого существования. Безлимитные карты, трастовый фонд, наследство. Не об этом ли мечтала Одри?
— Мне пора, Блейк заждался, — сказала я, и прошла мимо Одри, задев ту плечом.
Ну, я смогла сдержать свои порывы, бутылка с водой все еще у меня в руках, целая и невредимая, как и голова Одри.
В начале первого пассажирского отдела, в больших креслах, обтянутых светлой кожей сидели Кайл и Эрик, кажется, они выпивали.
Я поймала на себе взгляд Эрика и поспешила убраться от него подальше.
Что-то изменилось. Когда я зашла в самолет, Эрик, заметивший меня, странно улыбнулся. Как бывает, когда ты знаешь какую-то тайну. А после он взглянул на Блейка, с такой же загадочной улыбкой. Но Блейк даже не обратил на него внимания. А я теперь снова опасалась и сторонилась Эрика.
Кайл в этот раз не донимал меня, не бросал презрительные взгляды и даже поздоровался, когда я с опозданием прибыла к самолету.
Это было что-то вроде: «Опаздываешь официанточка», но думаю, можно считать это вполне дружелюбным приветствием, ведь он даже улыбнулся.
Сестра Кайла — Натали сидела позади брата и кажется, слушала музыку. Глаза ее были закрыты, но при этом она покачивала ногой, словно подстраивалась под такт музыки.
Натали была женской копией Кайла. Ее от природы светлые волосы длиною до середины шеи были тонированы пепельным оттенком, на их фоне выделялись красноватые щеки. Полагаю, Натали не больше шестнадцати лет, ведь ее лицо говорило о том, что она все еще прибывала в подростковом возрасте.
С другой стороны расположились Майя и Джимми, они разговаривали и даже не обратили на меня внимания.
Мне нравился сегодняшний образ Майи: волосы она убрала в два пучка, которые возвышались над ее головой, как рожки. Она была похожа на большое облако в этом голубом свитере и серых шерстяных брюках.
Я прошла во второй пассажирский отдел, который был оформлен в точности как первый.
Взгляд скользнул по крупной фигуре мужчины: Блейк сидел, раскинувшись в кресле, правая рука лежала на подлокотнике, а левая на моем месте.
Глаза закрыты, а ресницы еле заметно подрагивали, губы не искривлены в ухмылке и не сжаты в белую линию недовольства, а просто расслаблены. В уголках глаз, между бровей и на лбу нет ни морщинки.
От этой картины невозможно было сдержать улыбку. Я подошла к сиденьям, слегка подвинула его руку и села в свое кресло, в котором провела весь полет.
В проходе показалась Одри, недовольный взгляд скользнул по мне, розовые губы скривились. Она собиралась занять место рядом с Эриком, а это значит, что ей пришлось бы отвернуться. Но она не решалась прервать зрительный контакт между нами.
Блейк пошевелился рядом, и обвил рукой мою талию, прижимая к себе. Глаз он так и не открыл. Одри заметила его руку, на моем теле, и ее перекосило от злости. Но меня не волновало ее мнение.
От теплых прикосновений Блейка в моем животе зашевелились бабочки, я расположила голову у него на плече и улыбнулась, на это раз я не стала загонять крылатых обратно в коробку. Пусть летают.
Этот уикенд должен продлиться три дня.
Что заставило меня согласиться на эту поездку? Друзья Блейка, конечно, не самые худшие люди, некоторые из них, даже приятные собеседники, но все же, эта компания мне далека.
Снег я любила, но кататься на лыжах совсем не могла. Что я только не пыталась освоить: сноуборд, коньки, бобслей, ничего у меня не получалось. Выходит, дело было в Блейке.
В салоне раздался голос стюардессы, которая попросила всех занять свои места, потому что самолет заходил на посадку. Из окна иллюминатора уже было видно заснеженные сопки, подсвеченные красновато-розовым светом закатного солнца и курорты Аспена, светящиеся яркими желтыми огоньками.
