— Вообще-то я уже знаю, чем она занимается с постояльцами отеля, — тихо сказала я.

При мысли о ней и Эрике меня укололо где-то в районе мозжечка. Не думаю, что это могла быть ревность, или грусть от того, что я, когда-то питающая к нему чувства, оставалась для него невидимой, чего не скажешь о Салли. Просто эта новость стала для меня неприятной неожиданностью, как когда ты приходишь в магазин с намерением купить перчатки, но все имеющиеся у них цвета совершенно не подходят ни к одному пальто из твоего гардероба.

Глаза Барбары засветились неподдельным любопытством, она отставила стакан с минеральной водой в сторону и уставилась на меня в ожидании продолжения.

— Помимо того, что она раздает свой номер посетителям, она спит с Эриком.

Глаза подруги округлились на секунду, но затем она нахмурилась и покачала головой, словно не понимала о ком я.

— Погоди, что за Эрик? — спросила она.

— Эрик Лоусон, — шепнула я.

Ее брови моментально подскочили, а рот приоткрылся, как если бы ей недоставало воздуха, и она срочно нуждалась в глубоком вдохе.

— Лоусон? И ты говоришь мне об этом только сейчас? — удивленно спросила она.

Пришел мой черед хмуриться.

— Ты же видела его тогда в ресторане. Он был в компании Блейка.

— Где я могла его видеть, Джоанна? Я не выходила из той комнаты за баром до двух ночи! Я видела только Блейка, и то, потому что он решил подойти к барной стойке! — гневно зашептала она, посылая мне свой немного безумный взгляд.

Сильно удивленная или рассерженная Барбара была похожа не на красавицу Барби, а на злобную куклу Чаки.

— Я думала, ты видела, — спокойно ответила я, поправляя пряди волос упавшие на щеки.

Разве я не говорила об Эрике?

— Не видела, и ты не упоминала о нем. Только о Маккензи. Я бы запомнила, если бы ты рассказала мне, что друг Блейка это твоя первая школьная любовь!

Маккензи. Маккензи это фамилия Кайла. О династии Маккензи я не слышала ничего раньше, в отличие от династии Джефферсон.

— Он не был моей школьной любовью! Это была простая симпатия, — решила оправдаться я.

Барбара напряженно выдохнула, и откинувшись на спинку сиденья, сложила руки на груди.

— Ладно, это не важно. Если Блейк все еще не в курсе, что ты Хэтфилд, значит Лоусон тебя не узнал, — медленно протянула она, на ходу обдумывая свои слова.

— Не узнал, но из друзей Блейка он больше всех интересовался мной, — сказала я, вспоминая вопросы Эрика о моей биографии. Он никак не мог меня узнать. Как можно узнать того, кого ты и не знал вовсе.

— А если притворяется? Вдруг он узнал тебя с самого начала, а сейчас разыгрывает какой-то спектакль? — хмуро спросила она.

— Не думаю, что он мог меня узнать, мы даже знакомы с ним не были, — ответила я.

— Но он дружил с твоим братом.

— Я бы не назвала это дружбой, это скорее были просто приятельские отношения, — объяснила я.

— Если он тебя узнает, это разрушит наш план, — заметила подруга.

Ей не о чем было переживать. Эрик не замечал меня тогда. С чего бы ему замечать меня сейчас? Я сильно изменилась за эти восемь лет, что мы не виделись. Но основное, то, что никогда не привлекло бы его, осталось прежним: большой зад, маленький рост, маленькая грудь. Я не была в его вкусе.

Сам Эрик был высоким, таким, как Блейк около ста девяносто сантиметров и таким же накаченным. К нему выстраивалась очередь из девчонок. В его тесном графике не нашлось бы и минутки для меня.

— Он не узнает. Не узнал, — продолжала уверять подругу я.

Барбара задумчиво провела пальцем по своей щеке и кончиком языка прошлась по нижней губе.

— Очень интересно, никто из них не подумал, откуда у простой официантки деньги на развлечения, которые ей не по карману?

Кстати об этом.

— Пока я была с ним, мне не приходилось ни за что платить, — призналась я.

Барбара удивленно ахнула.

— Ты же не позволяешь платить за тебя. Кто ты и что сделала с моей подругой?

Я рассмеялась.

— Джоанна — управляющая отелем не позволяла, Джоанна — официантка позволяет.

— Надо же, звучит как раздвоение личности, — усмехнулась Барбара.

— Мне и самой так кажется, в тот вечер я вошла во вкус и играла свою роль очень хорошо. Не Оскар, но и не Золотая малина#_ftn1. Это одновременно и радует и пугает меня, — ответила я.

— Это мелочь. В любом случае на Блейке это не отразится, — поспешила успокоить меня подруга.

Я нахмурилась.

— С чего ты взяла, что я думаю о нем? — подозрительно спросила я.

— У тебя на лице написано, — пожала плечами Барбара.

— И что же там написано?

Подруга задумчиво приложила палец к губам.

— Словно ты отобрала леденец у ребенка, — усмехнулась она. — Расслабься, и получай удовольствие.

Я потянулась к стакану, чтобы смочить горло.

Почему-то я совсем не чувствовала себя расслабленной. При мысли о том, что Блейк все узнает, мне становилось не по себе.

— Он все еще без ума от тебя или стал терять интерес? — вдруг спросила подруга.

Вспомнив его нетерпеливые, полные жара и желания прикосновения я коротко улыбнулась: ох, он совсем не терял интерес, а скорее наоборот, его интерес рос в геометрической прогрессии.

— Он не без ума от меня, но я все еще его любимая игрушка, — вызывающе ответила я, наблюдая, как губы Барбары кривятся при слове «игрушка».

— Отвратительно, — выплюнула она.

— Сама подбила меня на это, — пожала плечами я.

— Я говорю о том, что это звучит отвратительно, но раз мы говорим о Блейке, твоя правда, ты для него игрушка, — ответил Барбара, разводя руки в стороны.

Игрушка.

Я для него игрушка. Кукла, с которой он еще не успел поиграть как следует. Но когда Блейк получит свое, то переключится на новую игрушку. А меня постигнет участь всех ненужных вещей. Хорошо, если он хотя бы голову мне не свернет.

Хотя если узнает об обмане, то точно свернет.

От этой мысли мне стало грустно. Не то, чтобы я хотела иметь какие-то настоящие отношения с ним, но и быть лишь игрушкой меня не прельщало.

Я никогда не была игрушкой для кого-либо. На самом деле мой опыт в любовных делах был сопоставим с размером нашей Солнечной системы в галактике Млечный Путь: он был ничтожно мал.

— А он игрушка для меня, — добавила я, наивно полагая, что от этих слов мне станет легче. Но легче не стало.

Барбара улыбнулась, дернув плечиком.

— Раз так, то продолжаем? — спросила она.

Я коротко кивнула, вспоминая некоторые эпизоды прошлого.

— Да.

Мои первые отношения можно назвать самыми серьезными из тех, что у меня когда-либо были. Парня звали Стив, мы были ровесниками и вместе ходили на математику и историю. Я не помню, как мы познакомились, казалось, мы знали друг друга всегда.

Стив был блондином с зелеными глазами. Ростом около ста семидесяти восьми сантиметров, он был атлетического телосложения, но все же его нельзя было назвать крупным.

Он был моим первым парнем и первым мужчиной. Я, как оказалось, тоже была его первым сексуальным опытом. Мы встречались год до выпускного и три летних месяца после, и разошлись, когда нас обоих захватила учеба в университете. Находясь на разных концах страны выстраивать отношения было трудно.

Стив был превосходным парнем, мне было хорошо и комфортно с ним. Эти воспоминания отзывались теплом в моей груди и вызывали улыбку на губах, однако с моей стороны это была не любовь. Тогда мы оба слишком мало понимали в этом.

На самом деле я понятия не имела, почему вообще стала встречаться с ним, Стив был не в моем вкусе, но он постоянно бегал за мной хвостиком, чем и заставил обратить на него внимание.

В школе у меня была соперница — Амелия Стрэнд. Она была влюблена в Стива, но он не замечал ее. Я начала ходить на свидания с ним, чтобы в очередной раз обойти Амелию, разозлить ее. Но потом все стало слишком сложным. Мне понравился Стив, в отличие от других игроков из футбольной команды он не был тупым. С ним было интересно, кроме того, Стив относился ко мне как к принцессе. Это подкупало, поэтому я не хотела отказывать ему.