Я вжалась в сиденье и отвернулась от мужчины.

— Пару недель, — выдавила из себя, разглядывая мелькающие здания и машины.

— А где работала до этого?

— Это допрос? — В голосе моем было заметно раздражение. Но Блейк либо не смог его распознать, либо предпочел проигнорировать.

— Мне интересно, почему нам не удавалось встретиться раньше, — спокойно ответил он.

Я не знала, что сказать, и тогда решила сделать то, что делала всегда в подобных ситуациях — я решила промолчать. Молчание — прекрасная тактика, молчанием можно вывести человека на эмоции, влюбить его в себя, или оттолкнуть. Мне хотелось последнего.

— Мы приехали, — сказал Блейк, подъезжая к высотному зданию. И я была благодарна вселенной, что он не стал развивать тему, связанную с моей работой.

Джефферсон привез нас во французский ресторан — один из самых дорогих ресторанов города. Бронь здесь оставлялась за месяц, да и попасть в этот ресторан было проблемно даже для меня.

— Давно ты заказал здесь столик?

— Сегодня.

— Но как тебе это удалось? Я слышала о том, что здесь нужно оставлять бронь за несколько недель.

Либо он заказал столик месяц назад либо… Либо мы возвращаемся к разговору о единорогах.

— Да, но не в случае, когда ты знаком с владельцем ресторана, — пожал плечами Блейк.

Я невольно закатила глаза. Естественно. Джефферсон был знаком с хозяином. Стоило ожидать от него другого?

Ресторан располагался на последнем этаже здания. Окна занимали практически все стены, открывая вид на город. Внутри дизайн был сдержанным. Белые и бежевые цвета прекрасно сочетались с золотом.

По периметру помещения были расставлены столики со стеклянными столешницами, у половины из них, что находились в центре, были стулья из светлого дерева со вставками золотистых вензелей в спинке. У другой половины столов, расположенных по краям зала, были большие кресла, обитые кремового цвета кожей. Все выглядело роскошно и кричаще дорого.

Приветливая девушка сопроводила нас к столику, который располагался прямо у окон. Ресторан находился так высоко, что у меня закружилась голова. Но нужно признать, вид был поистине захватывающим. Яркие лучи закатного солнца освещали зал, отражаясь от поверхностей, покрытых золотым напылением. Туч практически не осталось, все они трусливо сбегали, словно боялись красного светила. Даже и не верилось, что утром в городе бушевала стихия.

— У тебя волосы переливаются, — послышался голос Блейка.

— Что? — спросила я, поворачивая голову в его сторону.

Он стоял рядом, и пока я следила за небом, кажется, он разглядывал меня. Рука его медленно потянулась к моему лицу, и Блейк коснулся моих волос: аккуратно взял темную прядь и пропустил через пальцы. И тогда я обратила внимание на то, о чем он говорил. В оранжевом свете солнца мои волосы действительно стали переливаться золотом: завораживающее зрелище.

Мне не всегда удавалось увидеть закат. Солнце, лежащее у горизонта, часто скрыто за высотными зданиями. А работать я обычно заканчиваю уже после заката. Это минус проживания в большом городе.

— И правда, — зачем-то ответила я, улыбнувшись мужчине.

Лучи солнца играли и на его лице, теперь я могла разглядеть едва заметные маленькие веснушки на его щеках и у носа, и родинку на лбу, у самой кромки волос Блейка. В детстве мама говорила мне, что люди с родинками на лице — посланники небес, солнце любило их. Не могут же посланники небес быть плохими. Не может же солнце ошибаться.

Прикусив губу, я скользнула взглядом по его грудным мышцам, рельеф которых виднелся под одеждой, крепким рукам, накаченному животу, и волевым усилием остановилась на пряжке ремня. Может именно это привлекало женщин в его образе? Любая на его фоне выглядит маленькой и хрупкой. Меня он мог обхватить и сломать пополам как тростинку, хотя я не являлась излишне худой.

Блейк помог мне расположиться в большом кресле у окна. Я выпрямила спину, и аккуратно сложила ноги, как учили меня в детстве на уроках этикета. Блейк сел в точно такое же кресло напротив меня. Нас разделял стол и огромнейшая пропасть разности мировоззрения.

Он был заветным желанием миллионов женщин. Взрослые девочки заказывали себе такого мужчину у Санта Клауса. Возможно, он и правда, не был виноват в том, что девушки строили на него планы. Рядом с ним любая автоматически становилась королевой бала.

Хотя о чем это я? Рядом с ним никогда не будет королевы. Потому что Блейк прекрасно понимал все свои преимущества, он любил жизнь, наслаждался женщинами и ценил свою свободу.

Мой взгляд привлекла девушка за соседним столиком, не ней было шикарное золотистое платье, светлые волосы уложены в аккуратные завитки, а лицо сияло так, словно ее породили сами небеса. Я оглянулась по сторонам: в этом зале так выглядела каждая. Изысканные платья, туфли и босоножки от известных брендов. Я не подходила этому месту. Была грязным утенком среди прекрасных лебедей. Знала бы, что Блейк приведет меня именно сюда, оделась бы соответствующе.

В простом пуловере и джинсах я казалась человеком, который и мечтать не мог о таких местах, как и о том, чтобы находиться в окружении подобных Блейку людей.

— Нужно предупреждать, когда приглашаешь девушку в такое место.

Мой голос сквозил недовольством. Рановато я решила прервать свой многолетний ритуал соблюдения правил. Не стоило отказываться от дресс-кода на работе именно сегодня, этой неловкости можно было бы избежать.

Блейк с любопытством оглядел меня с ног до головы, в глазах его показался удовлетворенный блеск.

— Ты выглядишь потрясающе, я уже говорил тебе это.

— Я выгляжу другой, — выпалила я, прикрывая рот ладонью, чтобы не услышали посторонние. Всегда ненавидела высшее общество, из которого происходила. Но еще больше не любила, привлекать к себе внимание подобных снобов.

— Это мне и нравится. — Блейк сдержанно улыбнулся, но в уголках его глаз появились маленькие смеющиеся морщинки, на секунду мне показалось, что он говорит искренне.

К моим щекам прилила краска и с напускным безразличием я отвела взгляд.

Почему это происходит? Почему я не могу выдерживать прямого взгляда Блейка? Я никогда не смущалась мужчин. А сейчас пытаюсь укрыться за папкой с меню, только бы не видеть его глаз.

Я всем видом показывала, что наша встреча совсем не волнует меня, но это было не так. Блейк определенно был мне симпатичен. Пора бы это признать.

— Заказывай что угодно, я плачу, — сказал он, вырывая меня из собственных мыслей.

— Обычно я плачу за себя сама.

Мир устроен так, что люди, которые вкладывают что-то в других людей, после, обычно, требуют отдачи. Это может быть чье-то время, энергия, ресурсы, в конце концов, деньги. Не важен предмет, важно, что после всегда придется отдавать долги.

— Родители всегда говорили, что мужчина должен платить за даму. Так что, сегодня заплачу я, — уверенно отрезал он.

Меню из моих рук буквально выпрыгнуло и резко опустилось на стол, я взглянула на него с вызовом в глазах.

— Забавно, потому что, мои учили меня платить за себя самостоятельно.

Блейк сжал зубы, кажется, ему не нравился наш разговор или не нравилась я. Передумал?

— Хорошо, давай так, тебя пригласил я, значит, плачу я. Так будет честно.

— И во сколько это мне обойдется?

Его брови взлетели в удивлении, затем он прикусил губу, стараясь не улыбаться.

— Ты думаешь, что я пришел тебя покормить, а затем взять оплату сексом?

Мне казалось, что именно так он и хотел сделать, но его удивленный с долей иронии тон, говорил об обратном. И может дело в мужском обаянии или моей физической усталости, но мне хотелось верить ему.

— То есть ты обещаешь, что после ужина не будет продолжения?

— Все как ты пожелаешь. После ужина я отвезу тебя домой.

Домой? Мне не нужно домой, ведь тогда он увидит, что простая официантка живет в элитном комплексе на Манхэттене.

— Я живу в отеле.