Штурмовыми авиаполками командовали: 7-м гвардейским — подполковник Хаим Янкелевич Хашпер, 23-м отдельным — майор Евсей Аронович Плоткин, 24-м истребительным авиаполком в начале войны командовал подполковник Юрий Беркаль, 45-м истребительным авиаполком — подполковник Давид Ефимович Нехамин, 512-м истребительным авиаполком — майор Лев Исаакович Бинов, 16-м гвардейским авиаполком дальнего действия — подполковник Анатолий Маркович Цейгин, 511-м разведывательным авиаполком — подполковник Семен Давидович Берман, 34-м авиаполком специального назначения — полковник Яков Моисеевич Немировский, 6-м отдельным авиаполком ПВО — полковник Иосиф Михайлович Гоберман. И все эти полковые командиры были великолепные пилоты, как правило, сами водили свои полки в рейды и налеты, умело командовали ими и награждены многими боевыми орденами.

Во время сентябрьского наступления в 1943 году на Украине советские наземные войска надежно обеспечивали от ударов воздушного противника летчики 282-й истребительной авиадивизии, которой командовал Юрий Михайлович Беркаль, всего лишь подполковник. Успешно действовала эта дивизия и в Бобруйской операции, и в боях за взятие Познани, когда Беркаль уже стал полковником. За время войны он награжден 10 орденами, и после ее окончания ему было присвоено генеральское звание.

К началу войны в советских ВВС было всего два высших командира-еврея: генерал-майоры Зиновий Померанцев и Борис Теплинский. С первого дня войны авиационной дивизией командовал полковник Борис Романович Писаревский, уже в октябре 1941 года ставший генерал-майором и в ходе дальнейших боевых действий занимавший ответственные посты в руководстве военно-воздушных сил. Также продвинулись по службе командиры авиадивизий: 211-й смешанной — Зиновий Максимович Померанцев и 261-й гвардейской бомбардировочной — Илья Давидович Удонин, ставшие в ходе войны генерал-майорами. Другой командир бомбардировочной авиадивизии Давид Слобожан генеральские погоны получил уже перед самой Победой.

А всего звание генералов авиации было присвоено в годы войны 16 евреям. Пять из них командовали авиадивизиями. Заместителями командующих воздушными армиями стали генерал-майоры Израиль Гиллер, Зелик Иоффе, Авраам Златоцветов (Гольдфарб) и Давид Слобожан. Александр Рафалович командовал авиацией общевойсковой армии, Григорий Гуревич был главным инженером ВВС Балтийского флота, Зиновий Померанцев — заместителем командующего авиацией фронта. Начальником штаба Дальней авиации был генерал-лейтенант Марк Шевелев. Самый высокий пост занял генерал-майор Борис Писаревский, назначенный в 1943 году командующим авиацией фронта.

«Феноменом русских» — так называли западные исследователи тараны, совершенные советскими летчиками. В общем, определение правильное. Потому что такие подвиги не были запланированы заранее, как удары камикадзе, штатных, так сказать, смертников японской армии во Второй мировой войне.

Тараны советских летчиков были актами героизма, самопожертвования в сочетании с высоким мастерством пилотажа. Но, хотя совершались они и по собственной воле, причиной, однако, служили обстоятельства вполне материального свойства: нехватка боеприпасов или горючего, повреждение своей машины.

Естественно, таранные удары не стали массовым явлением: далеко не каждый летчик мог решиться на такой подвиг, даже если у него окончились боеприпасы и горючее. В подавляющем большинстве пилоты просто старались выйти из боя, спасти машину, дотянуть до своих или прыгали с парашютом.

Определение «феномен русских» объединяет всех, кто совершил таран, как бы в одну нацию. В общем виде оно и верно — такие пилоты были в основном русскими. И никто не смеет поставить под сомнение их мужество. Но есть еще один аспект, если речь идет о тех, кто совершил таран, — вы не найдете в официальной советской, да и в российской военной историографии ни слова о евреях, которые уничтожили врага таранным ударом. И если упоминание о таком воздушном бойце и появится, то уж точно не будет сказано, что он еврей.

Между тем таких героев было немало. Их число, естественно, несравнимо с количеством русских, но ведь и пилотов-евреев было во много раз меньше. Кроме того, не могу поручиться, что собранные мною сведения о евреях, пошедших на таран, полные. Вместе с тем 21 пилот — число вполне внушительное, почти целый авиаполк героев! И я расскажу лишь о некоторых из них.

Первым совершил таран грузинский еврей, уроженец села Цели Боржомского района, Моисей Ефимович Табатадзе. Перед войной он окончил Сталинградское авиационное училище, получил звание младшего лейтенанта и был направлен в полк, дислоцированный в Смоленске.

Моисею было всего лишь 20 лет, когда на 18-й день войны он вылетел на прикрытие позиций своих войск. Молодой летчик имел весьма небольшой опыт не то что воздушных поединков, но и просто полетов на истребителе И-153. Он быстро расстрелял боезапас, а германские пикировщики уже выстроились в круг для захода на бомбежку. И тогда Моисей, подойдя вплотную к ближайшему «юнкерсу», ударил винтом по его хвостовому оперению. Бомбардировщик врезался в землю, но и самолет Моисея развалился в воздухе, и уцелеть храбрецу не удалось.

Абрам Георгиевич Левин был сержантом: в первые два года войны пилотам при выпуске из авиашкол присваивали только такое звание. Он прибыл в 11-й истребительный авиаполк во время немецкого наступления на Москву. В авиации существует практика «облетывания» новичков, когда более опытные приучают их к приемам воздушного боя. Но зимой 1941 года времени для натаскивания неоперившихся летчиков не было.

И сержант Абрам Левин буквально на второй день после прибытия в полк получил истребитель И-16 и в составе своего звена вылетел на прикрытие столицы. Первые два вылета он хотя и не сбивал самолеты сам, но благополучно возвращался в полк.

В третьем вылете 4 декабря 1941 года, когда московское небо потемнело от лавины германских бомбардировщиков, Абраму удалось сбить один из них, но он израсходовал все патроны. И товарищи увидели, как его самолет, подойдя сзади к стабилизатору «дорнье», рубанул его плоскостью винта. Бомбардировщик рухнул на землю, но погиб и сержант Абрам Левин.

Не стал офицером и старший сержант Анатолий Ионович Шагал. Он родился в деревне Македоново Калининской области, в 1943 году окончил авиашколу. Служил в 34-м истребительном авиаполку, прикрывавшем дальние подступы к Москве. 4 августа 1943 года, патрулируя в зоне, Анатолий заметил группу тяжелых бомбардировщиков, направлявшихся к столице. Он устремился на перехват, но открыл огонь с дальней дистанции и израсходовал боекомплект, не поразив ни одного самолета. И тогда Анатолий доложил по радио: «Патроны кончились, иду на таран!» — и врезался в головной бомбардировщик.

При таранном ударе погибали не только неопытные летчики. На счету пилота 128-го истребительного авиаполка Льва Самуиловича Редичера было уже три сбитых немецких самолета, когда в августе 1943 года на подходах к городу Чугуеву он сопровождал группу бомбардировщиков. Над немецкими позициями их встретили две девятки «мессершмиттов». Два пилота вступили с ними в бой, отвлекая от своих бомбардировщиков. Им удалось сбить двух «мессеров», когда был подожжен самолет ведомого. Но Редичер продолжал сражаться и подбил еще один немецкий самолет.

На очередного он пошел в лобовую атаку. Но немец не повернул назад. Страшная картина, когда два самолета несутся прямо навстречу друг другу. Что испытывают пилоты, ведь гибель неотвратима, если один из них не свернет. На сей раз оба не проявили слабодушия…

В мемуарах генерал-майора авиации А. Ворожейкина сообщается, что наблюдавший поединок германский генерал приказал похоронить советского летчика с воинскими почестями. Не знал он, конечно, что отчаянный храбрец — еврей!

Гвардии капитан Гедалий Давидович Микитянский имел большой боевой опыт, когда пошел на таран. Его группа истребителей прикрывала позиции своих войск, атакованных германскими пикировщиками. Гедалий сбил одного из них, но подоспевшие «мессеры» подожгли и его самолет. Тогда он врезался горящим истребителем в немецкий «юнкере».