В 1937 году начальника военно-химического управления Красной армии комкора Якова Моисеевича Фишмана арестовали и десять лет гноили в лагерях. В 1947 году его выпустили, но уже через год арестовали снова и сослали в Норильск, где он и пробыл до 1955 года. В этом году его освободили, вернули в Москву, 12 августа 1955 года присвоили звание генерал-майора, а через месяц уволили в отставку. Так что евреев в годы репрессий не щадили, истребив и пересажав почти всех, кто отличился в Гражданской войне.

Тем не менее к началу войны с немцами в Красной армии все же сохранились еще военачальники-евреи. Было их 23 человека-21 генерал-майор и 2 контр-адмирала. Все они получили эти звания в мае 1940 года, то есть тогда, когда и были вообще в СССР установлены генеральские и адмиральские чины. Впрочем, Павел Алексеевич Трайнин стал контр-адмиралом позднее — в ноябре того же года.

Почти все эти военачальники имели звание комбригов и только двое — комдивов, так что чин генерал-майора вполне соответствовал уже имевшемуся. Однако один из них, Рафаил Павлович Хмельницкий, в июне 1940 года был комкором, да и командовал он стрелковым корпусом, так что звание генерал-майора для него явилось понижением.

Итак, перед немецким вторжением военачальники-евреи находились на следующих должностях: начальник инженерных войск Красной армии Леонтий Захарович Котляр, начальник штаба Киевского округа Владимир Яковлевич Колпакчи, командующий армией Юдель Леонтьевич Городинский, заместители командующих армиями — Александр Алексеевич Бургафт, Григорий Алексеевич Зусманович, Александр Маркович Крупников, начальник штаба армии Зиновий Захарович Рогозный, командиры механизированных корпусов — Михаил Григорьевич Хацки-левич, Семен Моисеевич Кривошеий и Михаил Львович Чернявский, командиры стрелковых корпусов — Родион Яковлевич Малиновский, Иосиф Григорьевич Рубин и Рафаил Павлович Хмельницкий, начальник артиллерии армии Яков Исаакович Броуд, начальник штаба корпуса Лев Самойлович Березинский, командиры стрелковых дивизий: Анатолий Иванович Андреев, Исай Яковлевич Бабич, Лазарь Ефимович Фишман, командир авиационной дивизии Зиновий Максимович Померанцев, начальник танкового училища Михаил Львович Горрикер, начальник района ПВО Григорий Михайлович Кобленц, начальник оперативного отдела штаба ВВС Красной армии Борис Львович Теплинский, начальник технического управления штаба ВМФ Александр Григорьевич Орлов, командир Новороссийской военно-морской базы Александр Петрович Александров, командир Рижской военно-морской базы Павел Алексеевич Трайнин.

Кроме того, бригадами командовали 14 евреев в звании полковника и подполковника, полками — 43 еврея в звании от полковника до капитана включительно.

В первом периоде Великой Отечественной войны на всем протяжении советско-германского фронта сколько-нибудь опытные и умелые военачальники в Красной армии исчислялись единицами, и даже они еще не были готовы успешно командовать фронтами. Сталин, как видим, неплохо «прополол» советские вооруженные силы перед схваткой с Германией.

Но был ли той страшной осенью в СССР хоть один генерал, всем опытом своей службы подготовленный к бою на равных с германскими фельдмаршалами? Да, такой был. Он имел опыт руководства фронтами и армиями в операциях против тех же, в сущности, противников и справлялся со своими задачами вполне успешно и профессионально.

Это был Герой Советского Союза генерал-полковник Григорий Михайлович Штерн. Он родился 6 августа 1900 года в местечке Смела в семье еврея — служащего местной кредитной конторы. Окончил коммерческое училище, в 1919 году вступил в Красную армию, сначала — как рядовой кавалерист, потом — как командир, воевал под Перекопом и с басмачами в Средней Азии.

В 1926 году комдив Штерн окончил курсы высшего комсостава, через три года — Военную академию им. Фрунзе, стал комкором. Затем он служит в Наркомате обороны. В 1936 году Григорию Штерну присваивается звание командарма 2-го ранга — второе по значению в советской военной иерархии того времени.

Летом того же года в Испании началась гражданская война. В связи с тем что на сторону Франко перешел почти весь испанский генералитет, Москва послала в Мадрид группу лучших своих командиров во главе с командармом 2-го ранга Григорием Штерном. Действуя под псевдонимом «генерал Григорович», он в течение 1937–1938 годов был главным военным советником командования республиканской армии. Одновременно Штерн руководил действиями интернациональных бригад и советских добровольцев.

В сущности, на протяжении двух лет командарм Г. Штерн лично управлял ходом боевых операций республиканской армии. И в эти годы франкисты и их союзники потерпели ряд серьезных поражений, их части были разбиты под Гвадалахарой и при Уэске. О боевых заслугах Штерна говорит, к примеру, то, что всего лишь за четыре месяца 1937 года он был награжден орденами Ленина и Красного Знамени.

В мае 1938 года Штерн был отозван в Союз и назначен начальником штаба Дальневосточного фронта. В этой должности он руководил разгромом японских войск у озера Хасан. В 1939 году Штерн принимает командование войсками Дальневосточного фронта. В мае того же года 6-я японская армия пересекла границу Монгольской Народной Республики (МНР) в районе реки Халхин-Гол. К району конфликта была выдвинута 1-я армейская группа, командование которой принял комкор Георгий Жуков, авиационная группировка во главе с комкором Яковом Смушкевичем и армия МНР под командованием Чойбалсана.

Для общего руководства боевыми действиями было создано Управление Забайкальского фронта, куда вошли советские и монгольские соединения. Командующим Забайкальским фронтом был назначен командарм 2-го ранга Григорий Штерн.

Японская 6-я армия насчитывала около 38 тысяч солдат и офицеров со 135 танками и 250 самолетами и представляла собой, в сущности, усиленный экспедиционный корпус. Созданная командованием Забайкальского фронта советская группировка превосходила ее по численности вдвое, по танкам — в три раза. На полевых аэродромах под командованием комкора Смушкевича была сосредоточена целая воздушная армия в составе более 500 истребителей и легких бомбардировщиков.

В условиях решающего превосходства в личном составе и технике разгром японских войск был, по сути, вопросом времени. И он завершился к 30 августа 1939 года. На Халхин-Голе была проведена не армейская, а фронтовая операция, которой руководил, естественно, командующий фронтом. Японцы понесли тяжелые потери и вынуждены отойти в глубь Маньчжурии. Славу победителей по праву разделили все основные военачальники. Звания Героев Советского Союза удостоили Штерна и Жукова, вторую Золотую Звезду получил Смушке-вич, чьи летчики завоевали абсолютное господство в воздухе и обеспечили свободу действий наземным войскам.

Но уже много десятилетий название Халхин-Гол вызывает в памяти россиян лишь имя Георгия Жукова как полководца, чуть ли не единолично разгромившего орды японцев. Почему же так сложилось, что имена подлинных творцов той победы почти неизвестны потомкам?

В оперативном отделе Управления Забайкальского фронта в то время служил присланный из Москвы офицер Петр Григоренко, впоследствии генерал-майор, известный диссидент. Книга его воспоминаний («В подполье можно встретить только крыс»), единственный, пожалуй, правдивый рассказ о событиях на Халхин-Голе, дошедший до нас. Он не оставляет сомнений, что план операции по разгрому 6-й японской армии был разработан в штабе Забайкальского фронта и утвержден командующим его войсками командармом 2-го ранга Г. Штерном, который вполне активно руководил их действиями. Да и не мог ведь Жуков, командующий 1-й армейской группой, управлять операциями воздушной армии Смушкевича и монгольских конников Чойбалсана!

По итогам операции на Халхин-Голе сотрудниками Управления Забайкальского фронта был составлен большой и объективный труд, одобренный генштабом в начале 1940 года и рекомендованный к публикации. Григоренко вспоминает: «В нем нет прямых нападок на Жукова и похвал Штерну, но каждый прочитавший поймет, кто чего стоит. Понял это и Жуков… Первое, что он сделал, став в феврале 1941 года начальником генштаба, потребовал эту книгу и начертал: “В архив. Они там не были и ничего не поняли”. Но ведь знал, что писали ее участники тех событий. Да, знал — и запомнил, и расплатился в свое время».