Помимо Лемана, Лиза (агентурный псевдоним «Вардо») завербовала служащего германского МИДа, который передавал ей копии шифрограмм и других секретных документов своего ведомства. Этот агент (псевдоним «Винтерфельд») впоследствии стал важным чиновником, что значительно увеличило ценность его информации.

В 1938 году почти все советские закордонные агенты были вызваны в СССР и в большинстве своем расстреляны. Супруги Зарубины также вернулись в Москву, и там Василия арестовали и освободили только в 1940 году, благодаря тому, пожалуй, что он остался тверд и не подписал ни одной бумажки с обвинением его в двойном шпионаже. Но ведь почти два года перед войной эти два уникальных агентурных специалиста были практически выключены из сферы сбора информации.

В октябре 1941 года Зарубины выехали в США. Перед этим Лизе было присвоено звание капитана госбезопасности (соответствовало армейскому подполковнику). По приезде она сразу же включилась в активную работу. Лиза курировала более 20 самых ценных агентов — от влиятельных дипломатов и бизнесменов до выдающихся ученых-физиков. Среди последних было немало непосредственных участников создания атомной бомбы, и Лиза с помощью другой советской шпионки Маргариты Коненковой (жены знаменитого скульптора) сумела ввести своих агентов в дом Альберта Эйнштейна, любовницей которого и была Маргарита. Эти люди раздобыли у друзей великого физика немало секретных данных о создании атомной бомбы. Через своего знакомого, физика Сциларда Лиза сумела внедрить в атомный проект двоих агентов.

Но эти сведения получили уже не Зарубины, потому что их снова отозвали в Москву в 1944 году и снова обвинили в предательстве. И снова стали скрупулезно проверять каждый шаг в Америке. Обвинения оказались беспочвенными. Василия даже повысили в чине, он стал генерал-майором, а Лиза — полковником и до 1946 года занималась аналитической работой во внешней разведке МГБ. Затем была уволена в отставку. Нет сомнений, что Елизавета Розенцвейг-Горская-Зарубина-Вардо была одной из самых выдающихся шпионок не только среди евреек, но и остальных сотрудников советских разведслужб, мужчин и женщин.

Так получилось, что в своей нелегальной работе Лиза не раз пересекалась с другой еврейкой Китти Харрис, которая родилась в Лондоне в семье выходцев из России. Когда ей было 8 лет, родители переехали в Канаду. Там она пошла работать на фабрику, активно участвовала в профсоюзной, а затем и партийной работе. Но это было уже в США, где она стала членом американской компартии.

Китти вышла замуж за известного американского коммуниста Эрла Браудера, и в 1928–1929 годах по заданию Коминтерна они работали в Китае, занимаясь нелегальной пропагандой марксизма и заодно шпионажем. Там она действовала в качестве связной, перевозя в Гонконг, Батавию и Манилу деньги, документы и партийную литературу.

Когда Китти вернулась в Нью-Йорк в 1931 году, она была завербована советским разведчиком Эйгорном и выехала в Германию. Собственно, к тому времени Китти имела солидный опыт агентурной работы, и деятельность связной для нее была привычным делом. Она перевозила информационные материалы, добытые в странах Европы, посещала явочные квартиры, изымала шифровки из «почтовых ящиков», встречалась с нелегалами, избавлялась от слежки, восстанавливала нарушенные связи. В условиях прихода к власти Гитлера такая работа была чрезвычайно опасной, тем не менее Китти делала ее охотно, работала азартно и дерзко, на грани разоблачения.

Китти дважды приезжала в Москву, где овладела радио- и фотоделом под руководством Вильгельма Фишера («Абеля»). После этой переподготовки ее направили в Париж, затем — в Лондон, где ее руководителем стал легендарный разведчик Арнольд Дейч. Китти содержала конспиративную квартиру, там происходили встречи Дейча с членами знаменитой «кембриджской пятерки». Один из них, Дональд Маклейн, стал ее любовником.

Учитывая такие близкие их отношения, Центр, когда Маклейн был переведен по службе в Париж, направил туда же Китти. Но в Париже Дональд встретил другую женщину и женился на ней. Несмотря на потрясение, пережитое Китти, их сотрудничество продолжалось, и Дональд переслал в Москву 40 коробок весьма важных документов британского МИДа.

После прихода в Париж немцев Дональд уехал в Лондон, а Китти вывезли в Москву. В ноябре 1941 года она прибыла в США, что явилось весьма смелым и рискованным поступком, потому что в Америке она была известна как советская шпионка. Тем не менее советский резидент в США Василий Зарубин счел возможным задержать ее там на целый год, используя в роли связника для выполнения важнейших заданий.

Зимой 1942 года Китти прибыла в Мехико, где резидентом был Лев Василевский, и приступила к работе в качестве связника. В Мексике она пробыла до 1946 года, после чего возвратилась в Москву, где ей пришлось восстанавливать советское гражданство, и, пока она это делала, ее как иностранку выела-ли в Ригу. А там в конце 1951 года американскую еврейку Харрис арестовали и, обвинив в предательстве, два года держали в тюрьме. И бывшие ее начальники из московского Центра не заступились за своего преданнейшего агента. Такова была советская благодарность за риск, за смелость!

В Москву Китти так и не вернулась никогда. Из тюрьмы ее освободили только в 1954 году и поселили в Горьком, предоставив квартиру и работу переводчика. Она не получила никаких правительственных наград и скончалась в 1966 году. Никто из окружающих не знал о ее прошлом, поэтому удивление вызвали прибытие на похороны гражданки Харрис военного почетного эскорта и ружейный салют над ее могилой.

В декабре 1994 года Указом российского президента Бориса Ельцина звание Героя России было присвоено Леонтине Коэн. К тому времени она уже год как ушла из жизни и награждена была посмертно, через 20 лет после того, как перестала быть агентом Первого Главного управления КГБ — центра зарубежной советской разведки.

А начался исполненный риска ее шпионский путь еще в 1941 году, когда молоденькая Лона Перке из Бруклина вышла замуж за Морриса Коэна. Ее жених к тому времени уже не один год был советским нелегальным агентом. Сразу же после женитьбы Моррис признался Леонтине, что он советский агент-нелегал, и она согласилась ему помогать. Однако в 1942 году Моррис был призван в армию, воевал в Африке и в Европе и в Нью-Йорк вернулся только в 1945 году. Во время отсутствия мужа его обязанности агента-связника выполняла Ле-онтина. А они заключались в получении и передаче сведений о разработке атомной бомбы, которая велась в главной ядер-ной лаборатории в Лос-Аламосе (штат Нью-Мексико).

Для прикрытия своих поездок Леонтина посещала туберкулезный санаторий в городе Альбукерке. Туда же приезжал сотрудник Лос-Аламосской лаборатории физик Т.Халл, работавший на советскую разведку под кличкой «Млад». Он привозил и передавал Леонтине чрезвычайно важные документы, чертежи и схемы, относящиеся к конструкции атомной бомбы.

После возвращения из армии Морриса Коэна советский резидент в Нью-Йорке Яцков сформировал агентурную группу «Волонтеры». Группу возглавил Моррис («Луис»), в нее входили многие физики и инженеры, работавшие над созданием бомбы, а также Леонтина («Лесли»).

В 1949 году Яцкова сменил Рудольф Абель, и эта группа стала работать на него. Однако меньше чем через год по Америке прокатилась волна разоблачений, были арестованы многие советские агенты, в том числе работавшие в Лос-Аламосе, и их связники. Из Москвы потребовали срочного вывоза супругов Коэнов, на которых завязаны были важные контакты с агентурой. Их перебросили в Мексику, оттуда через Голландию, Австрию и Чехословакию в апреле 1950 года они добрались до Москвы.

Коэнов поселили на конспиративной квартире МГБ и почти 4 года готовили к новому заданию. Им предстояло работать в качестве радистов и связников с одним из опытнейших шпионов Кононом Молодыем. Коэны получили новозеландские паспорта на имя супругов Питера и Хелен Крогер и в 1954 году приехали в Лондон. С помощью Молодыя, действовавшего под личиной Гордона Лондсдейла («Бен»), они приобрели неподалеку от военно-воздушной базы Нортхолт домик и оборудовали в нем радиоквартиру.