А сам Черняк, продолжая руководить своей группой, в 1942 году получил новую задачу и перебрался в Лондон, оттуда был переправлен в Америку. Здесь в это время активно действовали несколько советских шпионских организаций, направлявших свои усилия на получение информации о создании атомной бомбы. Две из них были направлены НКВД. От ГРУ ГШ «атомным делом» руководил полковник Николай Заботин, канадский резидент. Однако контрразведка этой страны через некоторое время изобличила Заботина в попытках сбора информации по «урановому проекту». Резидента немедленно отозвали на родину.

Заменивший Николая Заботина Черняк вошел в дело с ходу, перестроил работу агентуры, нашел новые источники информации, и уже вскоре в московский разведцентр стали поступать масштабные сведения по «атомному делу». И, как свойственно было этому гениальному разведчику, в составе таких «отправок» были не только документы. Вот краткий перечень одной из них:

— доклад о ходе работ по созданию атомной бомбы с указанием научно-исследовательских объектов США и Канады, исходных материалов для бомбы и техническим описанием установки для разделения изотопов урана;

— доклад об устройстве уранового реактора, чертежи графитного «котла»;

— образцы урана-235, урана-233 и плутония.

Думается, даже неспециалистам понятна высокая ценность для советских исследователей и разработчиков ядерного оружия присланных Черняком документов и образцов. А «отправок» такого рода он успел сделать немало.

Но дни его в Америке были сочтены. В связи с переходом на сторону США сотрудника советской шпионской резидентуры, который знал некоторых агентов Черняка, было принято решение о его немедленном вывозе. С этой целью использовали военный корабль СССР, находившийся с визитом вежливости в американском порту. Вывоз прошел без инцидентов, и в январе 1946 года Черняк сошел на советскую землю в Севастополе.

В мае 1946 года Ян Черняк приобретает советское гражданство, становится референтом ГРУ ГШ, а затем получает и открытую, так сказать, должность переводчика ТАСС. Он пробыл в этой ипостаси до 1969 года, когда в 60-летнем возрасте был уволен на пенсию. Под «крышей» переводчика ТАСС за 13 лет Черняк совершил немало заграничных поездок, проводя весьма непростые разведывательные операции, о которых, впрочем, сотрудники нынешнего ГРУ категорически отказываются даже упоминать.

Однако и после 1969 года он еще более десяти лет работал в ТАСС переводчиком, но и по этому периоду его деятельности не имеется абсолютно никаких конкретных сведений. Кое-что теперь стало известно о личной жизни этого супершпиона. В Москве он познакомился с двадцатилетней студенткой мединститута Тамарой и вскоре женился на ней. Она была верной подругой, прожила с Черняком почти пятьдесят лет и проводила его в последний путь на Преображенское кладбище в Москве.

И в самом деле, все выдающиеся шпионы, советские и западные, были людьми из лагеря противника. Можно привести в пример Кима Филби и всю знаменитую «кембриджскую пятерку» или того же Олдрича Эймса. А среди западных агентов — Пеньковского, Гордиевского и др.

Итак, думается, даже из того немногого, что удалось выяснить уже после смерти Яна Черняка, вполне очевидно — это был разведчик высочайшего класса, один из крупнейших (если не самый крупный) руководителей шпионских резидентур. Сведения и материалы, отправленные его группой, оказали весьма существенное влияние на ход боевых действий во Второй мировой войне и еще большее значение имели бы, если верховное командование всегда доверяло бы этой информации. Но и после войны шпионская деятельность Черняка приносила вполне масштабные результаты, как, например, данные об атомной бомбе.

И конечно, у читателей этого очерка не возникает сомнений, что он был высоко оценен и благодарное государство не пожалело для Черняка званий и наград. Тем больше будет ваше изумление, когда узнаете, что это совсем не так. Гениальный разведчик за свою долгую и беспорочную службу, по сути, и не получил ни одной награды.

Назвав Яна Черняка Героем, Россия таким образом, признала все-таки его выдающиеся подвиги на поприще военного разведчика. Но почему же так поздно? Ведь о его деятельности те, кому положено, знали вполне достоверно и своевременно. Думается, не ошибусь, если скажу, что не получал он наград лишь потому, что был евреем. Ведь не получили никаких наград другие руководители основных советских разведгрупп — евреи: Леопольд Треппер, Шандор Радо, Анатолий Гуревич и Рахиль Дюбендорф. Известен случай, когда Брежнев, узнав, что в списке разведчиков, представленных к званию Героя, два человека — Маневич и Черняк — евреи, вычеркнул Черняка. Мол, двух Героев многовато будет для евреев.

Ян Черняк жил и действовал в обстановке махрового государственного антисемитизма, и тем, кто проводил такую политику, было вовсе не по душе объявлять еврея самым выдающимся советским разведчиком Второй мировой войны. Они тем более могли не делать этого, что о его делах не было известно почти никому. Он как бы и не существовал реально для общества. Вот и вычеркивали из представлений к наградам, стремились вообще забыть о существовании этого уникального человека. Все, что сделал Ян Черняк, безжалостно перечеркивалось коротким и тяжким словом — еврей.

Среди представительниц прекрасного пола шпионок было предостаточно во все времена и во всех регионах планеты. Мой очерк, однако, ограничен сравнительно коротким периодом истории — 1917–1952 годами. Потому что речь в нем пойдет исключительно о еврейках, работавших на советскую разведку. А после 1952 года их там почти не осталось.

Кроме этнической принадлежности, их объединяет еще одна черта — все они работали не ради денег или других материальных благ. Это были, так сказать, идейные борцы, которые шли на смертельный риск ради определенных идеалов. Другое дело, что идеалы эти далеко не всегда были истинными, а жертвы — оправданными. Многие из них погибли от рук сталинских палачей.

Самым, пожалуй, характерным примером пути евреек в советской разведке может послужить судьба Марии Сахновской, на самом деле — Мирры Гетц, которая родилась в 1897 году в г. Вильно. К началу Гражданской войны она была членом Российской компартии и стала командиром Красной армии. Начав с отряда, Мирра в 1920 году командовала кавалерийским полком в Первой конной армии.

В 1921 году она — первая и единственная женщина — слушатель Академии Генштаба, которую окончила в 1924-м и была направлена в Разведывательное управление Полевого штаба Красной армии. Как опытного специалиста, Мирру посылают в Китай, где она с 1924 по 1926 год работала в штабе Южной группы войск и преподавала в военной академии ВАМПУ. И конечно же, вела активную разведывательную работу, создав разветвленную агентурную сеть.

По возвращении в СССР Мирра вышла замуж за комбрига Иосифа Сахновского и продолжала служить в Разведуправле-нии. Ей было присвоено звание комбрига. В 1932 году Мирра Сахновская назначается начальником учебного отдела Военно-технической академии РККА, становится комдивом, что соответствует современному званию генерал-майора. Таким образом, она была первой и единственной еврейкой, носившей генеральское звание в СССР. В 1935 году комдива Сахнов-скую назначают начальником Симферопольской разведывательно-диверсионной школы. Она была награждена орденом Красного Знамени, но через два года Мирру арестовали, обвинили во вредительстве и расстреляли.

Если Сахновская имела самое высокое звание, то самой результативной из всех евреек-разведчиц Второй мировой войны была Рахиль Дюбендорф. Впрочем, эта ее оценка относится и ко всем вообще шпионкам того времени. Не зря же в западной прессе Рахиль Дюбендорф называют «королевой шпионажа». Она родилась в Варшаве, в семье польских евреев по фамилии Геппнер, в 1900 году, в 18 лет стала членом германской компартии и была завербована советской военной разведкой. В совершенстве владея немецким и французским языками, Рахиль вначале занималась сбором военной и экономической информации самостоятельно. Будучи весьма привлекательной женщиной, она заводила знакомство с теми, кто мог стать источником необходимых ей сведений.