Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Муравьев Михаил НикитичБедный Демьян
Глинка Федор Николаевич
Прутков Козьма Петрович
Попов Михаил Михайлович
Нахимов Аким Николаевич
Давыдов Денис Васильевич
Пушкин Александр Сергеевич
Жуковский Василий Андреевич
Измайлов Александр Алексеевич
Крылов Иван Андреевич
Вяземский Петр Андреевич
Сумароков Александр Петрович
Озеров Владислав Александрович
Дмитриев Иван Иванович
Батюшков Константин Николаевич
Чулков Михаил Дмитриевич
Хемницер Иван Иванович
Херасков Михаил Матвеевич
Державин Гавриил Романович
Тредиаковский Василий Кириллович
Пнин Иван Петрович
Майков Василий Иванович
Аблесимов Александр Онисимович
Кантемир Антиох Дмитриевич
Ломоносов Михаил Васильевич
Богданович Ипполит Федорович
Фонвизин Денис Иванович
Суханов Михаил Дмитриевич
Степанов Николай Леонидович
Княжнин Яков Борисович
Пушкин Василий Львович
Алипанов Егор Иванович
 > Русская басня > Стр.57
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
56
57
58
...
134

АМУР, ГИМЕН И СМЕРТЬ

                        Амур, Гимен со Смертью строгой
                        Когда-то шли одной дорогой
                        Из света по своим домам,
                        И вздумалося молодцам
                        Втащить старуху в разговоры.
           «Признайся,— говорят,— ты, Смерть, не рада нам?
       Ты ненавидишь нас?»— «Я? — вытараща взоры,
                        Спросила Смерть их.— Да за что?»
                            — «Ну, как за что! За то,
      Что мы в намереньях согласны не бываем:
                     Ты всё моришь, а мы рождаем».
«Пустое, братцы!— Смерть сказала им в ответ.—
                        Я зла на вас?.. Перекреститесь!
                        Людьми снабжая свет,
                        Вы для меня ж трудитесь».

КАЛИФ

             Против Калифова огромного дворца
             Стояла хижина, без кровли, без крыльца,
             Издавна ветхая и близкая к паденью,
             Едва ль приличная и самому смиренью.
Согбенный старостью ремесленник в ней жил;
Однако он еще по мере сил трудился,
Ни злых, ни совести нимало не страшился
И тихим вечером своим доволен был.
Но хижиной его Визирь стал недоволен:
«Терпим ли,— он своим рассчитывал умом,—
             Вид бедности перед дворцом?
Но разве государь сломать ее не волен?
Подам ему доклад, и хижине не быть».
На этот раз Визирь обманут был в надежде.
Доклад подписан так: «Быть по сему; но прежде
             Строенье ветхое купить».
Послали Кадия с соседом торговаться;
Кладут пред ним на стол с червонными мешок.
«Мне в деньгах нужды нет,— сказал им простачок.—
А с домом ни за что не можно мне расстаться:
Я в нем родился, в нем скончался мой отец,
Хочу, чтоб в нем же бог послал и мне конец.
             Калиф, конечно, самовластен,
И каждый подданный к нему подобострастен;
             Он может при моих глазах
      Развеять вмиг гнездо мое, как прах;
Но что ж последует? Несчастным слезы в пищу:
Я всякий день приду к родиму пепелищу,
Воссяду на кирпич с поникшей головой
             Небесного под кровом свода
             И буду пред отцом народа
             Оплакивать мой жребий злой!»
Ответ был Визирю до слова пересказан,
А тот спешит об нем Калифу донести.
«Тебе ли, государь, отказ такой снести?
Ужель останется раб дерзкий не наказан?» —
Калифу говорил Визирь наедине.
«Да! — подхватил Калиф.— Ответ угоден мне;
             И я тебе повелеваю:
Впредь помня навсегда, что в правде нет вины,
Исправить хижину на счет моей казны;
Я с нею только жить в потомках уповаю;
Да скажет им дворец: такой-то пышно жил;
А эта хижина: он правосуден был!»

БЫК И КОРОВА

«Как жалок ты! — Быку Корова говорила.—
      Судьба тебя на труд всегдашний осудила».
Наутро повели Корову на убой,
К закланию богам. Бык, вспомня речь вчерашню,
«Гордись, красавица,— сказал,— своей судьбой:
Ты к алтарям идешь, а я — опять на пашню».

ИСТОРИЯ

Столица роскоши, искусства и наук
             Пред мужеством и силой пала;
Но хитрым мастерством художнических рук
                     Еще она блистала
И победителя взор дикий поражала.
Он с изумлением глядит на истукан
С такою надписью: «Блюстителю граждан,
Отцу отечества, утехе смертных рода
             От благодарного народа».
                     Царь-варвар тронут был
Столь новой для него и благородной данью;
             Влеком к невольному вниманью,
В молчаньи долго глаз он с лика не сводил.
«Хочу,— сказал потом,— узнать его деянья».
И вмиг толмач его, разгнув бытописанья,
Читает вслух: «Сей царь, бич подданных своих,
Родился к гибели и посрамленью их:
             Под скипетром его железным
Закон безмолвствовал, дух доблести упал,
Достойный гражданин считался бесполезным,
А раб коварством путь к господству пролагал».
В таком-то образе Историей правдивой
Потомству предан был отечества отец.
«Чему же верить мне?» — воскликнул наконец
       Смятенный скиф. «Монарх боголюбивый! —
Согнувшись до земли, вельможа дал ответ.—
Я, раб твой, при царях полвека пресмыкался;
Сей памятник в моих очах сооружался,
Когда еще тиран был бодр и в цвете лет;
А повесть, сколько я могу припомнить ныне,
             О нем и прочем вышла в свет
             Гораздо по его кончине».
Русская басня - image10.png

ЧУЖЕЗЕМНОЕ РАСТЕНИЕ

        «Что сделалось с тобою ныне?
              О милый куст! Ты бледен стал;
Где зелень, запах твой?» — «Увы! — он отвечал.—
                           Я на чужбине».

РЕПЕЙНИК И ФИАЛКА

Между Репейником и Розовым кустом
Фиалочка себя от зависти скрывала;
Безвестною была, но горестей не знала.
Тот счастлив, кто своим доволен уголком.

ПЛОДЫ МУДРОГО ПРАВЛЕНИЯ

57
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"818025","o":1}