Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Богданович Ипполит ФедоровичХерасков Михаил Матвеевич
Суханов Михаил Дмитриевич
Жуковский Василий Андреевич
Вяземский Петр Андреевич
Прутков Козьма Петрович
Озеров Владислав Александрович
Дмитриев Иван Иванович
Давыдов Денис Васильевич
Бедный Демьян
Нахимов Аким Николаевич
Измайлов Александр Алексеевич
Державин Гавриил Романович
Пушкин Александр Сергеевич
Алипанов Егор Иванович
Пушкин Василий Львович
Княжнин Яков Борисович
Чулков Михаил Дмитриевич
Попов Михаил Михайлович
Степанов Николай Леонидович
Муравьев Михаил Никитич
Крылов Иван Андреевич
Аблесимов Александр Онисимович
Пнин Иван Петрович
Глинка Федор Николаевич
Сумароков Александр Петрович
Ломоносов Михаил Васильевич
Кантемир Антиох Дмитриевич
Хемницер Иван Иванович
Майков Василий Иванович
Тредиаковский Василий Кириллович
Фонвизин Денис Иванович
Батюшков Константин Николаевич
 > Русская басня > Стр.53
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
52
53
54
...
134

ОСЕЛ И КАБАН

Не знаю отчего зазнавшийся Осел
   Храбрился, что вражду с Кабаном он завел,
   С которым и нельзя иметь ему приязни.
        «Что мне Кабан!— Осел рычал,—
   Сейчас готов с ним в бой без всякия боязни!»
«Мне в бой с тобой?— Кабан с презрением сказал,—
            Несчастный! будь спокоен:
        Ты славной смерти не достоин».

ЖАВОРОНОК С ДЕТЬМИ И ЗЕМЛЕДЕЛЕЦ

Пословица у нас: на ближних уповай,
     А сам ты не плошай!
И правда; вот пример. В прекрасные дни года,
В которые цветет и нежится природа,
Когда все любится — медведь в лесу густом,
     Киты на дне морском,
     А жаворонки в поле,—
Не ведаю того, по воле иль неволе,
               Но самочка одна,
Из племя жавронков, летала да гуляла
     И о влиянии весны не помышляла.
               А уж давно весна!
     Сдалася наконец природе и она
И матерью еще назваться захотела.
          У птичек много ли затей?
Свила во ржи гнездо, снесла яичек, села
               И вывела детей.
          Рожь выросла, созрела,
А птенчики еще не в силах ни порхать,
          Ни корма доставать;
Все матушка ищи. «Ну, детушки, прощайте!
          Я за припасом полечу,—
Сказала им она,— а вы здесь примечайте,
Не соберутся ль жать, и тотчас голос дайте;
Так я другое вам пристанище сыщу».
Она лишь из гнезда — пришел хозяин в поле
И сыну говорит: «Ведь рожь и жать пора:
                 Смотри, как матера!
     Ступай же ты, не медля боле,
И попроси друзей на помощь к нам прийти».
«Ах, матушка, лети! Скорее к нам лети!» —
     Малютки в страхе запищали.
«Что, что вам сделалось?» — «Ахти! мы все пропали:
          Хозяин был, он хочет жать;
Уж сыну и друзей велел на помочь звать».
«А боле ничего?— ответствовала мать.—
Так не к чему спешить: день ночи мудренее.
Вот, детушки, вам корм: покушайте скорее,
Да ляжем с богом спать!» Они того, сего
                 Клевнули,
Прижались под крыло к родимой и уснули.
Уж день, а из друзей нет в поле никого.
Пичужечка опять пустилась за припасом,
                 А селянин на рожь;
И мыслит: «На родню сторонний не похож!
Поди-ка, сын мой, добрым часом
Ты к дяде своему да свату поклонись!»
                  Малютки пуще взволновались
И матери вослед все в голос раскричались:
«Ах! милая, скорей! родима, воротись!!
Уж за родней пошли!»— «Молчите, не пугайтесь!—
Ответствовала мать.— И с богом оставайтесь».
Еще проходит день; хозяин в третий раз
Приходит на поле. «Изрядно учат нас,—
Он сыну говорит,— и дельно! Впредь не станем
С надеждою зевать, а поскорей вспомянем,
Что всякий сам себе вернейший друг и брат;
               Ступай же ты назад
     И матери скажи с сестрами,
Чтоб на поле пришли с серпами».
А птичка, слыша то, сказала детям так:
«Ну, детки! вот теперь к походу верный знак».
И дети в тот же миг скорей-скорей сбираться;
     Расправя крылья, в первый раз
За маткой кое-как вверх, вверх приподниматься
               И скрылися из глаз.

ИСТУКАН И ЛИСА

         Осел, как скот простой,
    Глядит на Истукан пустой
         И лижет позолоту;
А хитрая Лиса, взглянувши на работу
         Прилежно раза два,
Пошла и говорит: «Прекрасна голова!
Да жаль, что мозгу нет!» Безмозглые вельможи!
Не правда ли, что вы с сим Истуканом схожи?

СВЕРЧКИ

Два обывателя столицы безымянной,
     Между собою земляки,
                А нацией Сверчки,
Избрали для себя квартирой постоянной
                Судейский дом;
Один в передней жил, другой же в кабинете,
И каждый день они видалися тайком.
«Нет лучше нашего хозяина на свете!—
          Сказал товарищу Сверчок.—
     Как гнется, даром что высок!
Какая кротость в нем! какая добродетель!
И как трудолюбив! Я сам тому свидетель,
Какую кучу он записок отберет,
И что же? Ни одной из них не издерет,
А все за ним тащат!» — «На произвол судьбины!—
          Товарищ подхватил.—
Дружок! ты, видно, век в прихожих только жил
И вместо лиц привык рассматривать личины;
Не то бы ты сказал, узнавши кабинет!
В передней барин то, чем хочет он казаться;
     А здесь — каким родился в свет:
Богатому служить, пред сильным пресмыкаться;
          А до других и дела нет;
Вот нашего ханжи и все тут уложенье!
Оставь же лишнее к нему ты уваженье.
          И в обществе людском,
Где многое тебе покажется превратным,
Умей ты различать двух человек в одном:
          Парадного с приватным».

ЛЕВ И КОМАР

«Прочь ты, подлейший гад, навоза порожденье!»—
            Лев гордый Комару сказал.
«Потише!— отвечал Комар ему,— я мал,
Но сам не меньше горд и не снесу презренье!
                    Ты царь зверей,
                    Согласен;
       Но мне нимало не ужасен:
Я и Быком верчу, а он тебя сильней».
Сказал и, став трубач, жужжит повестку к бою;
Потом с размашкою, приличною герою,
Встряхнулся, полетел и в шею Льву впился:
     У Льва глаз кровью налился;
Из пасти пена бьет, зубами он скрежещет,
Ревет, и все вокруг уходит и трепещет!
     От Комара всеобщий страх!
                    Он в тысячи местах,
И в шею, и в бока, и в брюхо Льва кусает,
     И даже в глубь ноздри влетает!
Тогда несчастный Лев, в страданьи выше сил,
Как бешеный вкруг чресл хвостом своим забил
И начал грызть себя; потом... лишившись мочи.
Упал и грозные навек смыкает очи.
Крылатый богатырь тут пуще зажужжал
И всюду разглашать о подвигах помчался;
                    Но скоро сам попал
В засаду к Пауку и с жизнию расстался.
Увы! в юдоли слез неверен каждый шаг;
От злобы, от беды, когда и где в покое?
                    Опасен крупный враг,
А мелкий часто вдвое.
53
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"818025","o":1}