— Привет, — без страха приблизилась к самке. Коснулась ее морды, погладила по носу. Мне навстречу потянулся длинный горячий язык, будто пробуя воздух рядом со мной на вкус. Коснулась его слегка, обратив внимание на изменившийся взгляд драконицы.

— Адали, — послышался почтительный голос в моей голове.

— Как тебя зовут?

— Шаирра, — прошипела самочка.

— Разреши мне коснуться тебя там, где находится сейчас твой будущий птенец, — попросила я. — Думаю, я смогу ему помочь, пока он еще не вылупился.

Шаирра доверчиво перевернулась на правый бок, давая мне доступ к ее раздувшемуся животу. Какого-то плана, что делать, у меня не было, решила импровизировать. Пристроила энергетический шарик на пол, а сама прислонилась щекой к горячему животу Шаирры, ладони поставила рядом, тоже касаясь ее, прислушалась. Не слишком отчетливо, но я услышала биение маленького сердца еще не рожденного диаракхорнчика. Потянулась к нему мысленно, закрыла глаза и представила этого малыша. Белый. С чего-то решила, что он белого цвета. Маленький, смешной, с короткими лапками. В моем видении малыш поднял голову, разлепил глазки цвета глины и посмотрел прямо на меня. Мысленно потянулась к нему еще сильнее, представила, что глажу малыша по голове, не противлюсь языку, облизывающему мои руки.

Не знаю, сколько времени прошло, по-моему, не слишком долго. Но когда я закончила и отошла, Шаирра спала глубоким сном. Грудь ее вздымалась ровно, веки были закрыты и расслаблены. Я… не чувствовала себя усталой. Поэтому решила и с яйцами попробовать провернуть нечто подобное.

В первом яйце мне показался красный дракончик, сразу поняла, что это девочка. Все сделала также, как и в первый раз. Во втором яйце тоже была самочка изумрудного цвета, и все тоже прошло хорошо. А вот с третьим яйцом что-то пошло не так. Дракончик там был совершенно черный, только глазки глиняного цвета. Дракончик смело встретил мой взгляд, он первый потянулся ко мне, будто засасывая своим взглядом. Не сумела отстраниться. Когда его язык прошелся по моей щеке, не сразу поняла, что чувствую жар на самом деле. Все это время мои глаза были закрыты, а теперь я их распахнула. Верх яйца оказался разломан и поверх скорлупы на меня смотрели те самые глазки глиняного цвета на совершенно черной головке. Вытянутая мордочка, красный горячий язык, даже маленькие зубки уже присутствовали.

Всевышний, я присутствую при рождении диаракхорнчика! — происходящее очень меня растрогало.

— Тебя будут звать Эрохан, что на языке моей Родины означает защитник, — вырвалось у меня.

Дракончик склонил набок голову и снова потянулся ко мне языком. Прошло несколько минут, малыш окончательно выбрался из скорлупы и сейчас пытался расправить крылья. Шаирра проснулась и подошла ближе, она быстрыми точными движениями вылизала всего диаракхорнчика, избавляя того от липкой слизи, оставшейся на маленьких чешуйках. Потом носом подтолкнула малыша к выходу. Он, смешно переваливаясь, потопал в нужную сторону. У самого выхода замер и требовательно посмотрел на меня.

— Он тебя зовет, — пояснила Шаирра. — Иди к нему.

Эрохан не отходил от меня ни на шаг. Поначалу это было забавно, но вскоре стало беспокоить. Этим вечером и ночью я смогла помочь еще трем диаракхорнам, на большее моих сил уже не хватило, побоялась, что не сумею вернуться обратно, и все это время маленький дракон был рядом.

— Он что, считает меня мамой? — не выдержав, спросила у Эйшхераша, собираясь уже возвращаться.

Эрохан буквально ходил за мной шаг в шаг. Или летал. Маленький дракончик, едва родившись, сумел встать на крыло и теперь летал за мной или Рауторорком, смешно мельтеша не такими большими, как у взрослых, крыльями. При этом взрослый дракон присматривал за ним, а сам передвигался с намного меньшей скоростью, чем мог бы, подстраиваясь под птенца.

— В стае нет такого понятия, — удивил Эйшхераш. В удивлении вскинулась на него. — Не смотри так, теперь мне и самому это кажется странным. А только не важно, кто отложил яйцо — за детенышем присматривают все взрослые диаракхорны, живет молодняк обычно в той же пещере, где ты видела яйца, она у подножия и нет риска, что кто-то случайно разобьется, — степенно пояснил Эйшхераш.

— Он все еще ничего не ел. Чем питаются маленькие диаракхорнчики? — не выдержав, с трудом взяла малыша на руки и прижала к себе. Весил «малыш» килограмм двадцать пять-тридцать, хоть на вид и тощенький.

— Мясом. Как и взрослые. Мы хищники, Адали. С детства наши птенцы едят ту же пищу, что и мы. Посмотри в углу пещеры, там была туша рогарека, покорми его, а то совсем ослабнет.

Послушно двинулась в ту сторону.

— И как я оторву кусок? — растерянно смотрела на убитое животное.

— Эх, — тяжело вздохнул Эйшхераш, приближаясь ко мне. Легко откусил среднего размера кусок сырого мяса и протянул в открытой пасти. Эрохан с интересом смотрел за нами, но сам взять мясо не пытался.

Села на землю и предложила угощение дракончику. Вот из моих рук он с удовольствием и урчанием стал есть. Несмотря на то, что ему еще и суток не сравнялось, зубки у малыши уже были и довольно острые. Эрохан помогал себе когтями на передних лапах, так он довольно быстро расправился с мясом. В конце устал, лапки подогнулись, и малыш плюхнулся на пузико, смешно распластавшись на каменном полу. Не удержалась от улыбки, до того забавно это выглядело. Эрохан затих, глазки его закрылись. Заснул, — поняла я.

— Мне пора возвращаться, Эйшхераш. Присмотри за малышом, ладно?

— Присмотрю, — серьезно пообещал друг. — Ты обещала вернуться, — напомнил он.

— Так и будет, — кивнула, подтверждая. — Обязательно вернусь.

Выпустила свои крылья, представила комнату в доме Дьяка и тут же оказалась там. Постаралась поскорее потушить энергетические отблески, дабы не привлекать внимания в кромешной тьме. Сходила быстренько в купальню, приготовилась ко сну и забралась в кровать, вспоминая маленького дракончика. Так странно, я по нему уже скучала, сердце прямо рвалось обратно.

Перевернулась на другой бок, никак не в силах уснуть. Мысли не отпускали. Очень жаль гордых ящеров. И хоть я и понимаю, что они заслужили наказание, от того не легче. Я вижу, что те, кто вступил со мной в контакт меняются. По Эйшхерашу отчетливо видно, да и не только. С улыбкой вспомнила, как чуть смущенный диаракхорн рассказал, что ему приглянулась одна самочка. У нее сейчас не тот период, когда она будет готова к зачатию детеныша, но она ему все равно понравилась. Удивительно было слышать взволнованный рассказ Эйшхераша.

— Понимаешь, Адали, мы ведь не заводим семей, как двуногие! Всегда удивлялся, зачем вы живете парами? Это же так неудобно, да и просто зачем? А теперь еле удерживаюсь от того, чтобы не полететь к Лайшшасе просто так, без причины.

— Так тебе понравилась самочка, Эйшхераш? — подтрунивала я. — А она? Ты ей нравишься?

— Откуда же мне это знать? — понурился дракон.

— Лайшшаса… она ведь уже давно обменялась со мной энергией, верно? Не путаю? — пыталась вспомнить, о какой именно драконице говорит Эйшхерас. — Светло-серая, с красивой темной полосой на спине?

— Да, Адали. Верно. Мы меняемся, — задумчиво выдал Эйшхераш, подтверждая мои наблюдения. — Стало удивлять поведение сородичей, не прошедших слияния, — неожиданно заявил он.

— Слияния? — уцепилась за слово, смысл которого для меня всегда был иным.

— Обмен энергией, слияние, называй как хочешь, — не придал значения моему интересу Эйшхераш. — Так вот те, кто не прошел слияние слишком агрессивные, готовы просто так нападать на двуногих. А ведь они ничем нам не угрожают! Мы такие разные, совершенно из разных миров! Вполне можем сосуществовать вместе, никому не мешая.

— Это так, Эйшхераш, — только и оставалось согласиться мне.

В какой-то момент усталость все же дала о себе знать и я провалилась в сон.

Следующий день начался слишком рано, особенно для одной салаяры, уснувшей только под утро. По ощущениям прошло не больше пары часов, как в дверь постучали.