На следующий день проснулась от настойчивого стука в дверь. Не сразу поняла, где я, пришлось помотать головой, отгоняя сон, в котором мне снился маленький диаракхорнчик Эрохан. Малыш звал меня, а я обещала, что скоро приду и заберу его к себе. Соскучилась. Надо бы навестить моих крылатых друзей. Стук повторился, напомнив, от чего я проснулась. Накинула первые попавшиеся под руку вещи, на ходу пригладила волосы и поспешила ко входу.

— Кто там? — спросила, не открывая двери.

— Дарт, хлебник, — басом ответили с улицы. — Заказ ваш, льяра Лисанна, принес.

— Какой заказ? — откинула крючок и распахнула дверь. — Я ничего не заказывала.

Смотрела на усатого улыбающегося лотра, что держал перед собой большую плетеную корзину, издающую потрясающие ароматы.

— Как это не заказывали? — нахмурился… хлебник. — Травница Лисанна вы?

— Я, — кивнула удивленно.

— Значится, принимайте, — и он уверенно всучил мне корзину. — Теплого вам дня, льяра.

Развернулся и ушел.

Мне не оставалось иного, как занести корзину в дом. Дверь снова заперла. Корзину отнесла на кухню и принялась рассматривать содержимое. На самом верху лежала записка. В ней были несколько строк, написанные красивым твердым почерком. Содержание записки, понятное дело, оказалось мне недоступно.

Кроме того, я достала свежий вытянутый хлеб, баночку с желтым маслом, кусок молочного продукта, такой в Аорше только выменивают, сами не изготавливают. Сыр! — вспомнила. Еще две баночки с каким-то странным наполнением. Ковырнула крышку, принюхалась — пахнет ягодами. Рагу из ягод? Поискала, чем бы можно было залезть в баночку, чтобы снять пробу. На кухне нашлись нужные приборы. Макнула небольшую ложечку в банку и с опаской лизнула. Ух ты, вкусно! Не знаю, что это, но очень и очень вкусно. Ко всему прочему, неизвестный позаботился и о мешочке с темно-зелеными листьями — чаем, и о белых неровных кубиках для сладости — хасире.

Кто бы ты ни был неизвестный благодетель, от души тебе моя горячая благодарность! Со вчерашнего обеда ничего не ела.

— Да я за вас Богов молить каждый день стану! — целовала мне руки еще несколько дней назад безутешная мать. — Рабой вашей стану, вы мне не дочь, вы мне жизнь спасли!

— Успокойтесь, Бранка. И никогда не забывайте, что у вас есть еще и сын. Ваша жизнь, Бранка, больше не принадлежит вам одной. Как только у вас появились дети, в ту же минуту вы разделили свою жизнь с ними.

Разговаривая с мией, осматривала девочку. Сегодня я пришла в эту квартиру в третий раз. Порошок диишаре, к огромному моему облегчению, помог. Девочка вскоре совсем поправится. Уже вчера она была в сознании, к счастью, не помнила того, что пришлось с ней сделать ради ее же блага.

— Вы правы, льяра! Конечно, вы правы. Только это такое горе, видеть, как твоя кровиночка чахнет, как жизнь утекает из нее, а ты ничегошеньки не можешь сделать.

— Тот лекарь был прав, Бранка, — нахмурилась я, поворачиваясь к хозяйке. — Первое, что вы должны были сделать — изолировать мальчика. К счастью, эта хворь не передается по воздуху, но есть много таких, что легко могли перейти на вас и на вашего сына. Вы узнали, где ваша дочь могла съесть дурное мясо?

— Узнала! Как не узнать, ежели и подружка ее тоже помирает теперь! А ведь я говорила, что нечего с этой обортанкой связываться! Дикари они, так ей и надо!

Заметила, что девочка, молчавшая весь осмотр, виновато втянула голову и прикрыла глаза.

— Вы знаете еще одну больную? — медленно перевела внимание на Бранку, стараясь погасить неприязнь.

— Это обортанка, — выплюнула мия так, будто говорила, что это не девочка, а слизень дождевой.

— Почему же вы молчали, если знали, что еще одна девочка умирает? — едва удержалась от крика.

— Да кто ж ее лечить согласится? — искренне недоумевала женщина. — Говорю же, то обортанка.

— Вы знаете, где она живет? — спросила, стараясь дышать глубже, сцепив зубы, дабы не начать кричать на эту особу. Бранка только кивнула в ответ на мой вопрос. — Сейчас же ведите меня туда!

— Они вам не заплатят, льяра, — удивилась Бранка. — Нищие. Как есть нищие! Потому и едят дрянь всякую, и мою кровиночку накормили.

— С вас я, помнится, тоже монет не просила, — процедила сквозь зубы. — Сейчас же показывайте, где они живут.

— Идемте, льяра, — смирилась женщина, хоть и не по духу ей было мое распоряжение.

Шли мы долго, я успела пожалеть, что не наняли экипаж. Вчера, когда стало понятно, что ее дочери лучше, язвы стали тускнеть, сознание к девочке вернулось, жар полностью спал, Бранка спросила, сколько она должна мне за спасение дочери. Честно призналась, что я не аквадийка и лучшей оплатой будет распространение информации о моих способностях, чтобы местные не боялись идти к травнице — женщине. Бранка все же вручила мне пять степров, обещая тем не менее всем рассказать, как я от самой грани ее девочку вытащила. Лекари ученые отказались, только руками разводили, а я сумела справиться.

Пересекли весь торговый квартал, после рыночную площадь, теперь шли мимо множества приимных и многоквартирных домов. По мере удаления от центра, здания выглядели все хуже, но все равно хорошо. Каменные, капитальные, с прозрачным хрупким материалом в окнах. Только окошек в них становилось все больше, что, скорее всего, говорило о том, что и квартирки там все меньше по размеру.

У одного из таких домов, предпоследнем на этой улице и остановилась неохотная сопровождающая.

— Здесь она живет, — выдавила Бранка. — Как зайдете — первая дверь направо их и будет. Спасибо вам за все, льяра, — поспешила откланяться она. — Где меня найти знаете, никогда в помощи не откажу!

Молча выслушала эту мию и поспешила ко входу. Я не задумалась по дороге, что скажу лотрам, к которым собираюсь вломиться. Просто подняла руку и постучалась. С той стороны послышался легкий шум и дверь передо мной распахнула взрослая усталая мия с потухшим взором и заплаканными глазами. Из-за ее длинной широкой юбки выглядывали двое мальчишек.

— Пусть светел будет ваш путь, льяра, — поклонилась мне мия. — Чем обязана вашему визиту? — очень уважительно поинтересовалась она.

— Теплого вам дня, — улыбнулась, обдумывая следующую фразу. — Ваша дочь больна, верно?

В глазах мии мелькнул неподдельный испуг.

— Она незаразна! — тут же вскричала женщина, закрывая рот рукой. — Умоляю вас, льяра, — провыла она. — Пусть моя девочка встретится с Великим Послом Пустошей дома. Умоляю, не забирайте ее!

Мия сделала попытку упасть мне в ноги, едва успела остановить. Мальчики за спиной матери расплакались, тихо шмыгая носами и молча растирая крупные слезы по лицу.

— Ирш знает, что такое! — не выдержала я. — Уважаемая! — повысила голос, дабы заглушить эту какофонию звуков. — Я пришла помочь вашей дочери! Я травница! И два дня назад уже помогла Даэре, дочери Бранки, если понимаете, о ком я говорю. Она поправилась. Дайте же мне пройти и осмотреть и вашу дочь!

Едва не спихнула хозяйку с порога, вваливаясь в квартиру. Да уж, и в половину не такая как у Бранки. Всего одна комната и банная за худой шторкой. Девочка лежала в углу комнаты на тюфяке, с первого взгляда было понятно, что состояние у девочки тяжелое. На вид ей не больше десяти лет, очень худая, практически дистрофично худая. Без разрешения прошла за шторку в банную, вымыла руки и вернулась в единственную комнату. Хозяйка смотрела на меня со смесью страха, непонимания и… надежды.

Девочка болеет дольше, и это очень и очень плохо. Язвы покрывают ее тело полностью, дыхание с хрипами, тяжелое, нет и проблеска сознания.

— Я сделаю все, что могу, — честно сообщила обортанке. — Но времени упущено много, все будет зависеть от того, насколько ваша дочь сильна. Отправьте куда-нибудь сыновей, не стоит им видеть того, что здесь будет происходить. А после несите таз побольше, теплую воду, стакан, — стала отдавать распоряжения, принимаясь, не теряя времени, раздевать девочку.