Обортанка снова дернулась поклониться, но наткнулась на мой взгляд и тут же выпрямилась.

— Тшани́, в моей лавке очень много работы, мне нужна помощь. Пока я зарабатываю не так много, но со временем, уверена, все изменится. Поначалу, уверена, я смогу платить тебе и дочери около десяти степров в месяц. После посмотрим. Ты умеешь готовить?

— Конечно, — недоверчиво глядя на меня, кивнула обортанка.

— А что с образованием? Читать, писать, считать?

— Хариша́ф умеет, льяра Лисанна, мой господин ее обучал, он хотел выдать ее за диари из Аурейи. Но сговор не состоялся.

В дверь постучали, отвлекая от разговора.

— Подожди, пожалуйста, здесь, — кивнула обортанке, гадая, кто пришел. — Светлого вам дня, — первая приветствовала немолодую мию, думаю, одну из соседок, я ее вроде в толпе недавно видела.

— И вам светлого дня, госпожа травница, — неуверенно поклонилась женщина. — Жар у моего сынка, третий день уж никак не спадает, — поведала она, переминаясь с ноги на ногу и теребя край верхней рубашки.

— Проходите, — посторонилась, пропуская мию внутрь. — Кроме жара какие симптомы у сына? Кашель, насморк, боли какие-то?

— Ожогся он сильно, — кивнула мия. — Волдырь надулся, никак не сходит. И жар третий день уже.

— Ясно. Ждите здесь.

Некоторые настойки я уже успела разложить по ящичкам, за мазью пришлось на кухню идти, в подпол спускаться. Обортанка проводила меня взглядом, но ничего не спрашивала. Собрала все, что требуется и вернулась в торговый зал. Мия терпеливо ждала, и с места не сходя, по-моему.

— Вот, — протянула ей мазь. — Этим мажьте место ожога, это настойка против жара. Сыну сколько лет?

— Шесть.

— Тогда десять капель, — инструктировала я. — Добавляйте в прохладную воду, давайте не чаще двух раз в день. Лучше, если после еды пить станет. Мазь хранить в холоде, это важно. Если сыну не станет лучше — приходите, осмотрю. Или если поймете, что не так что-то — тоже приходите, не медля.

— Сколько с меня звонов? — настороженно спросила женщина.

— Два сторна. И бутыльки́ нужно вернуть. Если не вернете, в следующий раз цена выше будет, — предупредила я.

Женщина отсчитала нужную сумму и ушла. А я вернулась к Тшани́.

— Мне нужна помощь в лавке — уборка, готовка, стирка. Щиты вот с окон снять, — махнула рукой. — Так что, если мои условия тебя устраивают — приходи завтра. Насчет дочери… ее помощь тоже пригодилась бы, но тогда ведь твои сыновья останутся без присмотра.

— Это ничего, льяра Лисанна, — поторопилась заверить Тшани́. — Они уже большие, сами побудут, не привыкать. И я могу уже сегодня остаться, вы только скажите, что сначала делать нужно, я все умею.

Отошла на шаг, рассматривая благодарную мию. Что это, как не еще одна помощь Всевышних? Стоит признать, что если в какой-то момент своей жизни я начинала чувствовать себя брошенной, нелюбимой, никому не нужной, всегда, совершенно всегда происходило что-то вроде появления этой обортанки. Исподволь мне давали понять, что я не одна. Да, отец решил на меня взглянуть лично только сейчас, но, уверена, всю мою жизнь он был рядом. Стоит только отбросить эмоции и взглянуть на собственную жизнь со стороны, как это становится просто очевидно. Никто меня не бросал, я не боролась со всеми проблемами самостоятельно, всегда был кто-то, кто незримо помогал. Спасибо вам, Всевышние, за помощь и поддержку. Спасибо тебе, папа!

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ