— Десятником у вас будет Сима. Он наполовину морт, но тухлятину не ест, так что никакого расизма, ясно?

— Так точно, эр сержант! — хором ответили новички. Видимо, Берк уже успел их обработать в своем фирменном стиле.

— Хорошо. А теперь марш обедать.

Так десяток Наиля теперь насчитывал семь человек, что уже больше походило на воинское подразделение.

— Твою мать, что от тебя так воняет! — взревел Кирпич, едва десяток оставили все командиры.

Так как они задержались, то ели уже после того, как остальная двенадцатая рота ушла. Сима, считавшийся старшим, должен был проконтролировать, чтобы обед прошел без происшествий, но как-то так вышло, что сам он и стал происшествием.

— Кирпич, заткнись, — отозвался другой бывший бандит, который раньше работал на Палача.

— Тебя не спрашивал! Слышишь, трупоед, мне плевать, десятник ты там, или еще кто-то! Вали отсюда! Рядом с тобой не обедать, а блевать хочется!

Сима ничего не ответил. Он только голову опустил, после чего взял свою тарелку и вышел из шатра-столовой. Воцарилась тишина. Все быстро поели, после чего разошлись по своим делам. После обеда, если не считать дежурных, у остальных был час личного времени. Кто-то тратил его на сон, кто-то на игру в карты.

К вечеру, когда настало время спать, Кирпич снова устроил шум. Он выбросил вонючее постельное Симы, а когда тот пришел — послал его спать снаружи, словно пса.

— Но там дождь… — растерялся Сима, от которого все сильнее исходило чувство тоски и одиночества.

— Да мне плевать! — рассмеялся Кирпич. — Оно тебе и на пользу! Может помоешься — вонять станешь меньше, трупожор!

— Я не…

— Хватит! — оборвал Наиль, уставший уже от происходящего. Если так пойдет, то его точно назначат десятником.

— А ты кто такой, чтобы встревать! — ощерился Кирпич, похрустывая костяшками на могучих кулаках.

— Кто я — не твое дело. Сима остается. Не нравится — можешь сам ночевать под дождем.

Наиля в десятке уважали с первого дня. Как-то так вышло, что парень, хоть и держался в стороне от остальных, но источал ауру опасности. А после того, как он убил человека на глазах у остальных — к нему стали относиться еще и с осторожностью. К тому же, все знали, насколько тренированным был парень, потому не оспаривали его права говорить, а иногда — и решать за других.Вот только Кирпич об этом даже не догадывался. Он видел перед собой субтильного пацана, который многовато на себя берет, а значит — его нужно проучить.

Кирпич хотел-было схватить Наиля за грудки, чтобы хорошенько отделать мальчишку, но тот неожиданно вывернулся, попутно ударив бывшего бандита под ребра. Удар оказался настолько сильным, что Кирпич сложился пополам и забыл как дышать. Трош, наблюдавший за этим со стороны, удивленно присвистнул.

— Зря ты Нила недооцениваешь, — подошел ко все еще держащемуся за живот Кирпичу Рик. — Он на тренировке как-то древко копья одной рукой сломал, просто сжав. Вот и думай, какая в нем сила.

— Что за…

— Кирпич, — проговорил Наиль, присев рядом с корчащимся здоровяком. — У нас с тобой не так много вариантов. Мы оба заключили духовный договор, так что нам предстоит провести еще немало времени рядом. И чтобы впредь такого не происходило, тебе лучше укоротить свой гонор. Нам предстоит стать боевыми товарищами, поверь, это не пустые слова… От степени доверия между нами будут зависеть наши жизни. Если ты продолжишь быковать… — парень приблизился вплотную к лицу бандита, после чего холодно и пугающе улыбнулся. — Я убью тебя.

— Сима, вернись на свое место, никто тебя не выгоняет, — с тяжелым вздохом позвал Рик.

— Спасибо… Простите за неудобства… Я правда не хотел бы вам их доставлять…

— Не хотел бы — шел бы к остальным мортам, — отозвался сын торговца.

— Достаточно, — оборвал Наиль зарождение очередного неприятного разговора.

— Но с этим нужно что-то решать, — произнес Рик. — Я рожу на ночь в два слоя заматываю, а все равно не помогает.

— Решим, дайте пару дней, хорошо? Сима, не расстраивайся, ты не виноват в том, что с тобой происходит.

— Я это знаю, Нил. Серьезно, лучше бы тебе быть десятником…

— Черта с два, — отозвался парень, укладываясь спать.

На следующую ночь ситуация едва не повторилась. Кирпич, наслушавшись историй о Наиле, гонор убавил, но все равно продолжал всех настраивать против Симы. В конце концов, полукровка вызвался на ночное дежурство, временно избежав неприятного разговора.

«Иди-ка за ним, парень. Нехорошая решимость у него в эмоциях», — посоветовал клинок. Казалось, за его словами стояло что-то глубоко личное, но посвящать в это ученика он совсем не собирался.

Наиль не был дураком. Он быстро выскочил из палатки седьмого десятка, после чего по свежим следам проследовал за ушедшим в глубь лесочка Симой. Благодаря ночному зрению ему не составило труда проследовать за своим десятником.

Сима стоял на ветке дерева с петлей из собственной рубахи на шее. Его худощавое тело дрожало от ночной прохлады.

Все же, как странно выглядят эти морты! Широкие плечи и крайне узкие талии, худощавое тело, напоминающее обтянутые кожей скелет. Но при всем этом они невероятно сильны!

— Стой, идиот, не прыгай! — позвал Наиль.

Сима взглянул в его сторону, после чего грустно усмехнулся и… спрыгнул.

Наиль, понимая, что не успевает, метнул меч. Зиргрин постарался добавить собственной силы для ускорения благодаря чему смог перерезать веревку до того, как она натянется.

«Как неудобно в этой маскировке под полуторник. Едва не промахнулся.»

«Спасибо», — с облегчением проговорил Наиль.

Сима упал на землю, где и остался лежать. Его тело сотрясалось от судорожных рыданий. Мужчины редко плачут, но парня, видимо, совсем заела такая жизнь.

— Зачем? Нил, зачем?

— Ты дурак, Сима? Из-за Кирпича вешаться? Серьезно?!

Пальцы Наиля быстро ослабили узел на шее полуморта, после чего он снял и отбросил в сторону эту импровизированную веревку.

— Думаешь, причина в этом ублюдке? Думаешь, я не вижу, как ко мне относятся? Вы все говорите, что от меня воняет, но я не чувствую этого запаха! Ощущаю запах от следа прошедшего неделю назад по земле кабана, а вони от себя не чувствую!

— Да знаю я, что ты не виноват в этом. Такая у мортов физиология.

— Я! НЕ! МОРТ! — прокричал, поднимаясь с земли, Сима. — И никогда им не стану! Я не стану одним из этих ублюдков! Ни за что!

— Так, — вздохнул Наиль, доставая из сумки ту самую флягу с успокоительным. — Глотни-ка, а уже потом поговорим.

— Что это?

— Да если даже яд — тебе какое дело? Ты же только что повеситься хотел.

— Пошел ты, — огрызнулся Сима, делая несколько глотков из фляги. Через некоторое время он стал заметно спокойнее, что и требовалось Наилю.

— Полегчало?

— Не особенно. Слушай, Нил, тебе действительно не противно сидеть рядом со мной? Когда ты на тренировке позволил к себе прикоснуться, мне показалось, что ты не знаешь обо мне…

— Не знаю, да и что с того. Ну запах, ну руки холодные… Я как-то по заданию своего наставника две недели в выгребной яме просидел. И не спрашивай, чем я там питался. Поверь, в сравнении с тем, как несло после той истории от меня, ты пахнешь розами.

— Да ладно, — хмыкнул Сима. — Зачем он это сделал с тобой?

— Тренировка. Нужно уметь приспосабливаться к любой обстановке.

— Все равно, зря ты не дал мне подохнуть…

— Почему это? Пока ты жив — твоя судьба в твоих руках. А после смерти ты уже ни на что не влияешь.

— Ты не можешь понять, да? Посмотри на меня, как думаешь, я бы пользовался популярностью у женщин? Человеческих женщин? Молчишь? Вот подумай еще над одной вещью. Как тогда мог появиться полукровка, вроде меня? Мою мать изнасиловал морт. Она тронулась умом из-за этого, но меня родила. Сперва все было хорошо. Она была странной, но заботилась обо мне… Пока в пятнадцать у меня не стали проявляться первые признаки. И тогда же у матери начали случаться особенно сильные приступы болезни. Она кричала на меня, унижала, но все равно продолжала заботиться. Даже несмотря на то, что с каждым днем я становился все сильнее похож на ее насильника.