— Закрыть?

Не может все быть так плохо.

— Это надо было сделать много лет назад, — снова принялся за свое папа. — В любом случае, тебе полезно уехать, привести мысли в порядок. Билет тебе забронирован. Прилетаешь рано утром в пятницу.

Итак, выбора у нее нет. Как обычно.

— Я не могу просто взять и уехать. Я не могу...

Ее последняя попытка найти выход провалилась. Он прав. На работе она больше помеха, родители выживут и без нее, и если дедушка Хэл хочет ее видеть...

— Натали? Мы договорились?

Что, если это именно та передышка, в которой она нуждается?

— Ладно. Я поеду.

— Хорошо. — Отец устало потер глаза. — Так ты правда в порядке? Потому что если тебе нужен другой доктор или...

Мать подняла голову:

— Билл, ну в самом деле, она же сказала, что в порядке. Не думаю, что...

— Джейн. — Папа поднял руку, велев ей молчать.

Мать вздохнула и снова начала крутить свои кольца.

Натали никогда не знала, о чем думает мама, что она чувствует. И не могла представить, каково жить жизнью, полной незаконченных фраз.

— Что ж. — Мама встала, пригладила волосы и натянуто улыбнулась. — Я иду наверх. Спокойной ночи, дорогая. Спокойной ночи, Билл.

Она прошла по ковру и бесшумно закрыла за собой дверь с характерным щелчком. Флоренс Харрис Митчелл никогда не хлопала дверями.

Глядя на заливающую окна пелену дождя, Натали боролась с облегчением и спазмами в животе. Она может отправиться в Калифорнию и там справиться со своим эмоциональным срывом, и это будет самое мудрое.

— Насколько все плохо с виноградником?

— Вот как ты заговорила. — Отец отложил изображения прошлого в сторону и подтолкнул к ней папку. — Взгляни на цифры.

Любопытство победило упрямство: Натали открыла папку и принялась изучать последние финансовые отчеты по «Майлиос».

— Они достигли дна через год после смерти бабушки.

— Да. — Отец откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. — Я подумал, раз твоя бабушка по глупости оставила тебе свою половину собственности, это хоть немного тебя обеспокоит.

В последние несколько лет Натали особо не задумывалась о своей доле винодельни.

— Дядя Джеффри знает об этом? — Она непроизвольно улыбнулась. — Где он сейчас?

Папа прищурился:

— Не слышал от него ничего после похорон твоей бабушки. И он умыл руки от «Майлиос» много лет назад.

— Как дедушка справляется?

— Не знаю. Он отдал управление какому-то мальчишке не намного старше тебя. Понятия не имею, как он оказался во главе, но твой дедушка считает его богом.

Натали засмеялась.

— Ну, если хочешь выйти из дела, продай ему свою долю, кем бы он ни был. Если он действительно бог, ты получишь большую прибыль. — Она повернула папку к отцу и показала на несколько дат. — Это не полный крах. Только последние несколько лет, и даже тогда у них бывали хорошие месяцы. Возможно, новая бизнес-модель, свежий маркетинг. — Натали пожалела, что цифры расплываются перед глазами. Новый препарат, который она начала принимать, уже устроил беспорядок в ее организме. — Ты уверен, что закрытие — это выход?

Отец вздохнул:

— Мои инстинкты говорят, что пришло время закрываться. Хэл не станет слушать. Если кто и может убедить твоего деда избавиться от этой винодельни, то это ты, Натали.

— При условии, что я хочу от нее избавиться.

Откуда это взялось?

— И что ты будешь делать с винодельней?

— Что дедушка станет делать без «Майлиос»?

— Он по-прежнему будет владеть домом, землей. Мы говорим только о продаже винодельни, виноградника и торговой марки.

— То есть избавиться от целого дедушкиного мира?

— Натали, — закатил глаза отец.

— А что, если бизнес можно спасти?

Она действительно хочет взяться за это?

— Ты собираешься спорить об этом? Я хочу, чтобы это место закрыли, и точка.

— А если я докажу, что ты ошибаешься?

Натали удивили решимость и целеустремленность, которых она не ощущала месяцами. Почти заставили ее улыбнуться.

Папа покачал головой и поджал губы:

— Не докажешь.

Вот так-то.

Потому что неважно, насколько усердно она работает, насколько преуспевает, отец всегда найдет изъян.

Даже лучшего результата никогда не будет достаточно. 

Перелет из аэропорта имени Джона Кеннеди в международный аэропорт Сан-Франциско прошел в основном гладко, Натали даже сумела поспать.

Наконец сев в арендованный отцом блестящий серебристый «Ягуар» с откидным верхом, она набрала мамин сотовый и не удивилась, когда звонок сразу переадресовали на голосовую почту.

— Мам, привет. Просто звоню сообщить, что долетела. Перезвоню позже от дедушки.

Натали настроила кондиционер, поймала радиостанцию со старой классикой и проложила маршрут до Сономы. Она уже готовилась выехать со стоянки, как зазвонил телефон.

Однако это была не мама, а Лаура.

Конечно.

Лаура Джонсон, ее лучшая подруга еще со старшей школы, единственный человек, которого Натали умудрилась не оттолкнуть от себя в последние недели.

— Привет, Ларс. Я только приземлилась.

— Я так и думала. Просто хотела удостовериться, что ты добралась живой и здоровой.

— Живой — да. Насчет здоровой не уверена.

— Нат, — хихикнула Лаура. — Как ты себя чувствуешь там?

— Я еще не там.

Во время полета Натали вытягивала из памяти обрывки воспоминаний о временах в Калифорнии. Барбекю на террасе. Деревья и достопримечательности, поездки на север по извилистой прибрежной дороге, ведущей к пляжу.

— Вчера я встречалась с Питером. Вернула ему кольцо.

Натали прибавила холодного воздуха.

— Как все прошло?

— Нормально. Конечно, он не удивился. Я не задерживалась.

— Хорошо. Я рада, что это закончилось.

— Как будто ты это не предвидела. — Было невозможно не улыбнуться проницательности подруги. — Но хорошо, что узнала, что он за человек, сейчас, верно?

— Нат, ты найдешь кого-нибудь другого. Того, кто будет любить тебя так, как ты этого заслуживаешь.

Натали наморщила нос:

— Я не собираюсь искать любовь в Сономе.

— Ты же знаешь поговорку? Никогда не говори «никогда»...

— Ларс, мне пора.

— Ладно, дорогая, — грустно вздохнула Лаура. — Береги себя.

— Спасибо. Поговорим позже.

Натали нажала отбой, несколько раз глубоко вдохнула и вывела машину со стоянки.

Когда она проезжала по мосту Золотые Ворота, яркие лучи прорезали облака и калифорнийское солнце начало нагревать машину.

Выехав за город, Натали широко улыбнулась.

Гряду коричневых холмов покрывали ряды пышных лоз, скрывающие под зеленой листвой гроздья фиолетовых и золотистых сокровищ. Зрелище пробудило чувства, которые Натали считала давно забытыми. Сладкий аромат винограда словно пропитал воздух вокруг, и она удивилась, как радостно просто быть здесь.

Натали ехала по шоссе, подпевая группе «Бич бойз», и воспоминания медленным потоком начали возвращаться. Как только в поле зрения появился маленький городок Сонома, необходимость в навигаторе отпала. Каким-то образом Натали помнила нужный поворот к открытым металлическим воротам и гравийной дороге, обсаженной вечнозелеными кипарисами. Она не помнила площадь «Майлиос», но то, что она увидела, впечатляло. Виноградники раскинулись по обе стороны дороги насколько видел глаз. Сделав последний поворот, она увидела дедушкин дом.

Он напоминал французское шато со страниц журнала о путешествиях. В окнах, сверкая, отражалось солнце. Картину дополняли абрикосового цвета стены, увитые плющом, крыша из терракотовой черепицы и деревянные зеленые ставни, создавая впечатление, что Натали и в самом деле оказалась в совершенно другой стране.

Ухоженные лужайки вокруг дома тянулись вниз до самых виноградников, от которых их отделял широкий ручей. Она знала, что где-то есть мост. Николь бывало перепрыгивала два-три фута бурлящей воды, но Натали всегда пользовалась мостом.