– Фомальхиванин здесь, он пришел со мной, – сказал Лукас. – Я записался лично, чтобы лишний раз не привлекать внимания, но на самом деле мы здесь из-за него.

Он объяснил доктору ситуацию с Хэлесси.

Глаза Петерсона засияли.

– Снимок его мозга! – повторил он с воодушевлением. – Стоит признать, что нечто подобное я бы с удовольствием увидел! – Он резко поднялся из-за стола.

Лукас встал у него на пути.

– Знаете, лучше пусть все пройдет без лишней суеты, – сказал он. – От медсестры можно не скрывать, но не говорите ничего своим коллегам.

– Пусть это будет частью врачебной тайны, – неуклюже заверил его Петерсон и замялся.

Он бросил взгляд на дверь, но, очевидно, ему казалось неуместным без дальнейших разговоров отпихнуть Лукаса, побежать к двери и наброситься на фомальхиванина в приемной.

– А как ваша болезнь? Как протекает? – спросил он.

Лукас улыбнулся. Он был недостаточно злорадным, чтобы за вежливый вопрос мстить градом подробностей.

– Настолько незаметно, что об этом почти никто не знает, – заверил он. – Если фомальхиванин и узнал о болезни, то, очевидно, принял к сведению, что я не хочу об этом говорить. Я был бы рад, если бы так все и осталось.

Петерсон отлично понял намек.

– Уважаю ваш выбор. Вам нужны новые инъекции?

– У меня осталось шесть.

Лукасу пришло в голову, что раз уж он все равно здесь, то может тоже сделать снимок мозга, чтобы увидеть, протекает ли его болезнь согласно прогнозам. Или как минимум он мог показать Петерсону свою табличку. Но когда он увидел, как взгляд доктора снова метнулся к двери, совесть не позволила ему и дальше мучить его препятствиями. Да и зачем? О чем вообще спрашивать? Он ведь и так отчетливо чувствовал, как его тело рвут на части болезнь и усталость. Ему не нужно было официальное подтверждение в виде документа и печати в истории болезни – а доказательством разрушения ему уже послужила лестница в Блу-Спрингс.

Если говорить о душевном равновесии, то поддерживала его скорее мысль, что у него есть ампула с ядом.

Е

два дверь кабинета за Аш~шадом закрылась, Лукас включил нетлог и подсоединил его к карманному компьютеру, на котором хранилась шпионская программа.

Контакт. Одна из внешних камер две минуты назад зафиксировала ӧссеанина. Дисплей нетлога Лукаса был разделен на двенадцать сегментов, чтобы следить за изображением на всех камерах одновременно. На таких миниатюрах все детали сливались, не удавалось распознать черты лица, но для него в любом случае роль играло скорее положение на карте. Ӧссеанин приближался с севера. Он был один. Аш~шад ожидал четверку глееваринов, то есть этот, очевидно, вышел на разведку.

Лукас уже вставал, чтобы сообщить это фомальхиванину, но в этот момент в двери появилась медсестра.

– Господин Хильдебрандт?.. Господин Лымаиилдан хочет с вами поговорить.

Лукас вошел в кабинет. Аш~шад сидел на кушетке, обтянутой белым полиэтиленом, а на голове его был шлем со всеми устройствами.

– Ага, – шепнул он и подманил Лукаса рукой поближе.

Когда Лукас подошел, тот схватил его за запястье.

– Третий этаж. Слева от лестницы, четвертая дверь направо. Он еще не пришел, но вскоре попытается пробраться внутрь. Это единственный открытый кабинет, все остальные уже закончили. Улыбайся, Лукас. Не привлекай внимания. Сбегай и отговори его.

– Я?! – не веря своим ушам прошептал Лукас.

Затем медленно распрямился. «И что мне с ним делать?» – попытался он спросить фомальхиванина в мыслях.

– Загонишь его, – едва слышно ответил Аш~шад. – Будет достаточно, если ты сядешь там и подождешь немного. Можешь ему еще из окна помахать.

Лукас оглянулся на двери. Медсестра так и не вернулась в кабинет, но все равно говорить вслух не стоило. «Ты уверял меня, что всех их поймаешь собственными руками! К сожалению, я не тайный агент. Я не умею стрелять и карате не владею!»

– Тогда заболтай его. Я позабочусь об остальных. Оставь мне компьютер. – В глазах Аш~шада блеснул предостерегающий огонь. – И не думай так, Лукас. Он тоже кое-что умеет.

Лукас закатил глаза. «Отлично. Телепат, убийца и, конечно же, вооружен. А я должен его заболтать». Но он уже принял меры – именно так, как Аш~шад когда-то ему объяснял: не надо думать ни о чем конкретном.

Тишина.

А главное – никакого страха.

Аш~шад лишь лукаво улыбался. Затем взял устройство и подсоединил его к своему допотопному телефону. Подождал, пока Лукас отойдет к двери, и снова окликнул его.

Лукас обернулся, держась за ручку двери.

Аш~шад поднял большой палец.

– Кстати, это женщина.

Камёлё держалась кончиками пальцев за карниз в полуметре под подоконником. Под ней было три этажа пустоты. Она ждала затаив дыхание – и вот! Из окна высунулся Лукас.

Рё Аккӱтликс, почему он?! Вскоре после того, как Лус с Аш~шадом пришли в клинику, Камёлё намеренно пропустила в протонацию информацию о своем присутствии, так как надеялась, что, перехвати ее фомальхиванин, он тут же оставит Луса в относительно безопасном кабинете и пойдет проверять лично. Камёлё хотела поговорить с ним наедине, и ее задумка казалась хорошим фокусом, чтобы этих двоих разделить. Ей даже в голову не приходило, что фомальхиванин может послать вместо себя Луса! Про себя она ругала его, при этом замерев под покрытием невидимости. Надеялась, что сзади на одежде нет швов и она полностью сливается со штукатуркой. Ей даже думать не хотелось, насколько неловкой будет эта встреча после стольких лет, если Лукас заметит, как она висит на фасаде, словно прилипший голубь.

Взгляд Лукаса прошелся по ней, и окно закрылось.

Он не увидел!

Камёлё отпустила карниз. Прыгнула на метр ниже, где был еще один карниз, пошире, и яростно встряхнула пальцами. Рё Аккӱтликс! Как мог фомальхиванин так поступить? О чем он вообще думает? Ведь Лус не глееварин! У него нет шансов против настоящего врага. Его с легкостью могут убить!

Но она начинала понимать, о чем думает фомальхиванин – к сожалению. В тот короткий момент, когда Камёлё ослабила информационную блокаду, он мог узнать о ней и ее отношениях с Лусом, узнать куда больше, чем она могла подумать. Фомальхиванин понял, что она-то Луса обидеть не сможет – но также и то, что она ни за что в жизни не хочет с ним встречаться. Таким простым фокусом он избежал как битвы, так и разговора, причем элегантно и без насилия.

Камёлё тихо ругалась. Но не собиралась сдаваться. Кабинет и приемная находились на втором этаже, на краю здания. Глеевари пробежала по карнизу, перепрыгнула через угол дома и оказалась на подоконнике приемной. Подтолкнула себя левитацией, чтобы удержать равновесие. Ей хотелось заглянуть внутрь физически, пока Лус не вернулся, так как протонация была идеально очищена.

И увидела Эдгара Хэлесси.

В пустоте, скрытый за маскировочными пятнами, председатель Союза психотроников в лихорадочной спешке что-то подготавливал. В скромном полосатом костюме у него были все шансы производить достойное впечатление, но в таком случае ему не стоило ползать на коленях с катушкой каких-то проводов. Хэлесси забрался в куст неопределенного растения офисного, которое занимало целый угол приемной, отвел мечевидные листья и подключил кабель к отверстию в стене. Затем вновь поднялся и начал кабель разматывать. Он ходил по периметру комнаты и прятал провод за спинки скамеек, чтобы его было сложнее заметить. Все это он сделал за десять, может пятнадцать секунд. Когда он пробежал мимо окна, Камёлё поняла, что ошиблась.

То, что он раскладывает, – вовсе не кабель.

Это лента дрӱэина.

Камёлё замерла. Дрӱэин – вещество из Р-А-пространства, материал психотронных завес. Она знала, на что способен дрӱэин: как он притягивает психическую энергию… как быстро умеет откачивать ее из мысли глееварина подобно тому, как обычный металл вбирает в себя тепло, и таким образом ингибировать экстрасенсорные способности. Куда ведет дрӱэиновый мост Хэлесси? Глеевари хорошенько присмотрелась: отверстие находилось прямо у шахты лифта, на котором висела надпись «Не работает». И лифт действительно не работал – завис на верхнем этаже, потому что кто-то – кто же? – вбил меж его дверьми клин. То есть этот сооруженный на скорую руку психотронный громоотвод явно спускается по шахте лифта куда-то вниз – на первый, цокольный этаж или еще куда-то.