С ним Они смогли выйти на связь. И не только. Они смогли им завладеть.

Ӧссенская Церковь наблюдала за Кораблями тысячи лет; и, конечно, было известно, что у Них есть общее сознание, древняя коллективная память. Однако мысли Кораблей не могли прочитать даже телепаты. Глееварин-человек не мог передать что-либо Кораблям экстрасенсорным способом, и лишь в исключительных случаях находился некто, способный подслушивать Их коммуникацию хотя бы издалека. Ксантьен Гаар таким талантом обладал. Он заглядывал в общее сознание, а три месяца назад, возможно, первым на Земле заметил, что происходит во Вселенной. Корабли поворачивались к Раасету, знакомой ӧссеанам и целыми столетиями запрещенной системе альфы Центавра, так как на одной из ее планет пробуждалось агаёнсӱваёлӱ, Бесформенное меняющееся, зачаток сознания, которое могло стать новой Праматерью Кораблей. Верховная жрица понимала, что Корабли могут решить последовать за Праматерью и оставить планеты людей – словно рой пчел, который найдет себе новую матку и покинет улей. Тогда станут невозможными межзвездные путешествия. Маёвёнё надеялась, что Ксантьен Гаар станет наблюдать за Кораблями и передавать ей новости об Их планах, чтобы она смогла им воспрепятствовать, однако неожиданно Они уговорили его сбежать. Он повернулся спиной к Церкви, Земле и людям и искал убежища у одного из Кораблей, у Зеленой Раковины. Судя по всему, Корабль обещал ему помощь, чтобы заманить к себе… но обманул его. Принес ему лишь смерть. Люди, которым Маёвёнё поручила расследование, нашли уже лишь его тело, отравленное ядом Корабля. Те, что бдят во Вселенной, таким образом лишили Церковь единственного глееварина, который умел читать Их общее сознание.

Гаар был исключительным. Но что, если способности, которые считаются редкими на Ӧссе, Герде и Земле, где-то во Вселенной встречаются повсеместно? В одиночестве, скрытая за запертыми дверями своего кабинета, Маёвёнё включила телестену и вновь посмотрела запись «выступления» фомальхиванина. Аш~шад Лымаиилдан демонстрирует небывалые способности. А что он, наоборот, не продемонстрировал?

Безбожную Хиваив, планету аргиа~лу, Церковь столетия назад предала анафеме и отказалась от любого контакта с ней. Однако именно потому никто о ней не знает. Лымаиилдан вполне может иметь такой же талант, как и Гаар, – способность коммуникации с нечеловеческим сознанием; но, в отличие от Гаара, он не находится под контролем Церкви.

Является ли это причиной, по которой Корабли хотят выйти на связь? Быть может, они заметили, что происходит у скоростной дороги, а теперь хотят с Лымаиилданом связаться?

Однако в этот момент Маёвёнё подумала о куда более страшной возможности. Быть может, это далеко не первая их попытка. Корабли постоянно пытаются обрести репродуктивную независимость, чтобы иметь возможность покинуть человечество, – это Их долгосрочная цель, план на тысячи лет. Неужели не ясно, что, появись в Их зоне досягаемости кто-то, кто мог бы Им помочь – глееварин, не обремененный верой, предрассудками или же чувством принадлежности к цивилизации Земли или Ӧссе, – Корабли попытаются переманить его на свою сторону?

Если фомальхиванин имеет такую способность, он уже давно может целыми днями болтать с Кораблями. А теперь Они его особенно упорно вызывают, так как что-то случилось. Бурлящая протонация Их рассердила или нарушила Их планы. Или же дело в том, что фомальхиванин от Них сбежал.

До этого момента Маёвёнё не могла понять его побега. Фомальхиванин продемонстрировал свою силу. Стал знаменитостью. Если бы он остался на глазах публики и с умом воспользовался своей славой, то мог бы из волшебной материи медийного тумана сотворить все, что захочется: религиозную секту, политическую партию, эстрадное шоу, клинику исцеления, эзотерический кружок или инвестиционный фонд. Маёвёнё могла представить его в роли звезды в любой сфере. Однако он все бросил и сбежал. Не заботясь ни о журналистах, ни о Совете. Своей шестерке, Лукасу Хильдебрандту, он ничего не сказал – будто рассчитывал, что именно его кто-нибудь допросит. Не оставил следов.

«Возможно ли, что он избегает Их?!»

Маёвёнё даже не могла охватить умом последствия всех взаимосвязей, которые приходили ей в голову. Она вдруг увидела далеко идущие цели там, где раньше предполагала лишь случайность. Все проблемы в последнее время вызывал именно Аш~шад. Это он пробудил агаёнсӱваёлӱ, чтобы выбраться с Д-альфы. В пустоши Запретного направления ни один разумный человек не захочет оказаться добровольно; то есть с самого начала она воспринимала как факт то, что ловушка Р-А-пространства в полете сбила фомальхиванина с прямого пути и он застрял на Д-альфе; но что, если это было не крушение, а его часть договора? Для пробуждения Бесформенного необходимо вмешательство глееварина. Как написано в Книгах: «Лишь глееварин может придать Бесформенному форму». Корабли могли давно знать о д-альфийском агаёнсӱваёлӱ, но без услужливого глееварина на той же планете у Них не было шансов с ним связаться – и вот Они нашли его. Аш~шад Лымаиилдан мог с Ними договориться еще перед тем, как покинул Фомальхиву. Корабли своим общим сознанием могли открыть проход в Р-А-пространстве – в обмен на то, что по дороге он остановится на Д-альфе и поможет Им пробудить агаёнсӱваёлӱ.

Верховная жрица ухмыльнулась. План, однако, не удался. Благодаря Ксантьену Гаару она вовремя узнала о Бесформенном. После чего приказала уничтожить агаёнсӱваёлӱ глееваринским вмешательством через канал Далекозерцания и тем самым в последний момент предотвратила опасность того, что Корабли покинут человечество.

«Ставят ли Корабли эту неудачу в вину Аш~шаду? Или теперь хотят от него чего-то еще, услугу в возмещение, оказания которой он пытается избежать?»

Маёвёнё размышляла, как получить больше информации. Как проверить хоть одну из своих теорий. Поначалу она хотела послать за Гёртом; но глееварин и так получил приказ вести слежку повсюду, где протонация начинала восстанавливаться, и искать следы фомальхиванина. Ей пришло в голову кое-что получше.

Она вызвала Дӧргасӱ, своего помощника и в то же время законно посвященного в сан церковного старшего в ордене Вечных Кораблей.

Это работа для священника.

Камёлё крепко сжала нож. Резала медленным продуманным движением – вдоль, а затем еще по бокам. Крышка коробки легко поддалась.

– Опять магические амулеты! – сказала она, вытащив наполнитель из шелковой бумаги. – Это посылка от Лиги друзей медной лозы?

– Ага. Я взяла сразу пятьдесят штук, они сейчас разлетаются, – прогудела Ёлтаӱл, не поднимая голову от учетной программы. – А они возьмут наши мицелиальные рельефы – бартер такой. Брось мне квитанцию! А если среди всего этого барахла вдруг найдется что-то с настоящей аурой, отложи, пожалуйста, в сторону. Чтобы никто случайно не купил.

Камёлё высыпала амулеты на стол и провела по ним ладонью.

– Куда там, ни искорки. Абсолютно все фальшивые.

– Так закинь парочку в магазин на витрину «Защитная герданская магия», будь так любезна.

– Почему именно герданская? Герданцы ведь совсем не суеверны!

– Так лучше, типа у нас эзотерическое барахло со всего мира.

Камёлё рассмеялась. После того, что она пережила под скоростной дорогой, цинизм Ёлтаӱл в какой-то мере ее успокаивал. Краем мысли она все еще чувствовала бурю. Напор ограничивался одним местом, четко определенной точкой, но был уже не так силен. «В конце концов все восстановится. Все пройдет. Интерес, эмоции, усилия – все потеряет остроту: забудется боль, потребность перестанет быть навязчивой – и мир вернется в прежнее состояние», – думала Камёлё, направляясь к двери, соединяющей склад и переднюю часть магазина «Ӧссенская мудрость». Но вдруг замерла.

Тут же она кинулась обратно, бросила горсть амулетов в коробку, проскользнула назад и одним прыжком оказалась в нише за столом Ёлтаӱл.