Конечно, Элис всегда нравился Лукас. Вид того, как ее идол бегает под падающей скоростной дорогой, явно лишил Элис последних остатков рассудка. Теперь ее деградация достигла такой планки, что она духовно оказалась на уровне шестнадцатилетнего подростка; иначе Фиона не могла объяснить себе, что ей даст выслеживание в коридоре и выстраивание планов, как с великолепным Лукасом Хильдебрандтом столкнуться в столовой. В результате этого всего она, Фиона, адепт мистического посвящения, в последующие минуты была депортирована сумасшедшей Элис вниз, осчастливленная подносом, на который посмела быстро положить куриную ножку и немного салата – однако без хлеба и напитков, чтобы кто-нибудь тем временем не занял тот стол! – после чего Элис подтолкнула ее к стулу, где ей было позволено сесть сбоку от Змея Хильдебрандта.

– Тут же свободно, да? – убедилась Элис.

– Конечно, – сказал Лукас не поднимая глаз.

Элис упала на стул. К счастью, у нее не было напитков, которые могли бы пролиться, или липкой еды, которая от ее трясущихся пальцев забрызгала бы одежду людям поблизости. Элис нервно вгрызлась в кусок сухого хлеба и бросила на Фиону умоляющий взгляд, который несложно было перевести в слова: «Господи, Фионочка, быстро начни интеллигентный разговор о погоде!»

Фиона ухмыльнулась. «Ага, погода; спрошу его, понравилось ли ему торнадо у Стэффорда, – подумала она в порыве злорадной ненависти. – Или не было ли вестей о сдутом ветром фомальхиванине; это разозлит его сильнее». С отвращением Фиона смотрела, как Лукас неспешно режет кусочек жаркого. В этот момент ее глаза зацепились за его тонкие пальцы. Она смотрела на мозаику покрасневшей кожи и засохшего синего геля и вдруг живо представила, как эти руки изо всех сил держат умирающего зӱрёгала… в том адском пекле, в ту ужасную минуту. Лукас наверняка знал, что дорога падает. Было ли ему страшно?

Ну, Фиона решительно и от всей души желала ему изрядной порции ужаса.

Она отвела глаза. «Жаль. Я могла подсунуть Элис ту стопку ӧссенских знаков. У нее была бы тема, у Лукаса возможность покичиться своим умом, а для меня – хоть какая-то польза от этой дурацкой ситуации», – хмуро рассудила она и занялась своей курицей.

Но вдруг осознала, что может все же кое-что предпринять.

– Слушай, Элис… не знаешь, что такого особенного в йоте Ауригэ? – произнесла Фиона жуя. – Ты ведь вечно копаешься во всяких исследовательских отчетах. Наши корабли там не садились, да? Или я ошибаюсь?

– Не помню, – сказала Элис. – Но это не обязательно был корабль Совета; насколько я знаю, герданцы…

– Возможно, это как-то связано с Тликс, – быстро перебила ее Фиона, пока Элис не запнулась и не помешала. – То есть… я, к сожалению, не знаю, где точно это находится, но название звучит как Тликс, Т-Л-И-К-С…

– Мне это ни о чем не говорит.

Разумеется; Фионе это тоже ни о чем не говорило. Она понятия не имела, какой вид объекта может из себя эта Тликс представлять – корабль ли это, база, город или, быть может, святыня. Она не упрекала Элис за то, что у той нет информации. В конце концов, она и не хотела получить информацию от нее. Но за ее недогадливость Фиона бы Элис придушила.

– Понимаешь… я разбираюсь в юридических делах, но, когда речь идет о первичном исследовании Вселенной, у меня нет соответствующего образования. Однако на этой йоте Ауригэ должно быть что-то весьма примечательное – либо с точки зрения астрофизики, либо…

Фиона чувствовала, как вдохновение покидает ее.

– Либо… с культурной, – договорила она. – Но, возможно, это связано с религией, – добавила она сверху из усердия.

– Астрофизика! – обрадовалась Элис.

Наконец в ее мозгу соединилось то, что должно было соединиться.

– Это ведь твоя специальность, Лукас, – выпалила она и повернулась к их тихому сотрапезнику.

Затем замялась и вцепилась пальцами в свой бедный хлеб.

– Ты что-то такое изучал. Не знаешь что-нибудь о бете…

– Йоте Ауригэ, – поправила ее Фиона.

Лукас медленно поднял голову. Фиона невольно заметила, что и сегодня он выглядит страшно уставшим.

Но он улыбнулся.

– По-моему, ничего примечательного там нет, Элис, – проронил он. – Обычная скучная звезда. Мне кажется, туда и правда собирались лететь какое-то время назад, но потом посчитали это неперспективным. С тех пор, очевидно, она все еще преследует тех, кто читает юридические документы.

Элис подобострастно захихикала, что Фиона расценила как подлое предательство.

– Ты не любишь юристов!

Фиона сжала зубы. «Если начнутся шуточки о юристах, я ухожу», – решила она.

– Я не говорил этого! Я их уважаю, – сказал Лукас. – Как и всех специалистов.

– Но ведь точные науки намного благороднее. Разве тебя не привлекает проведение настоящих исследований?

Лукас пожал плечами.

– Я не слишком-то хороший астрофизик, хоть у меня и есть бумажка, – заверил он Элис с улыбкой. – Уже десять лет я не решал ни одного уравнения. Если бы мне кто-то сейчас показал мою собственную дипломную работу, я бы наверняка и не понял, о чем в ней идет речь.

– Ты преувеличиваешь!

– Совсем чуть-чуть. Признайся, Элис, – что ты помнишь из школы?

Разговор свелся к Элис, там и остался. Фиона с тихой яростью кусала свою курицу без хлеба… едва ли в полуметре от них и все же в демонстративной изоляции. Эти двое игнорировали ее. Отлично. Она хотя бы могла спокойно проклинать себя.

Потому что только что допустила грандиозную глупость.

Лукас Хильдебрандт был из тех, кто всегда должен найти идею. Фиона предполагала, что он начнет добывать из головы все возможное, лишь бы их поразить. Однако он, прежде всего, совсем не был дураком. Стоило подумать, что, будь на йоте Возничего что-то примечательное – что-то хоть немножко важное, о чем бы он знал, – конечно, он ей об этом не сказал бы. Почему он должен делиться тайнами? Он оставит их себе… и к своим сведениям добавит еще одно – что Фиона об этом знает. Почему, черт возьми, вместо курицы она не откусила себе язык?

До нее донесся смех Элис. Фиона доела последний кусок, бросила вилку на поднос и встала.

Слушать этого ей не хотелось.

П

осле обеда к ней снова ворвалась Элис. Фиона прослушала подробное описание того, как ее подруга еще и пила кофе со Змеем Хильдебрандтом. Она зареклась, что не будет себя вести гадко с Элис, и придерживалась этого – выпроводила ее в коридор совсем незаметно, по-дружески и мило. Теперь, когда Элис выговорилась, можно было надеяться хоть на минуту покоя.

Фиона распечатала о йоте Возничего все, что смогла найти. Астрофизические данные ей не о многом говорили. Однако Хильдебрандт был прав: туда готовили экспедицию, но в последний момент отменили. Фиона как раз рассудила, что, возможно, сейчас самое время использовать пароль доступа и поискать в закрытой базе людей, которые могли иметь к этому отношение, когда раздался стук.

Это уже не Элис. Элис никогда не стучит.

Фиона обернулась. И чуть не упала со стула. Лукас Хильдебрандт проскользнул в ее офис; вероятно, впервые в жизни он переступил этот порог. Огляделся. И осторожно закрыл за собой дверь.

– Не делай так, Фиона. Такое нельзя выкрикивать посреди столовой! – обрушился он на нее без предисловий. – Йота Ауригэ еще ладно – это обычное земное название, а в Совете все занимаются космосом. Но никогда не произноси слово «Тликс»!

Фиона уставилась на него. Он так вывел ее из себя, что она не могла найти ни одного интеллигентного слова.

Лукас снова осмотрелся. Его рука потянулась к дверям; вероятно, он раздумывал, не стоит ли дверь еще и запереть, но в конце концов не сделал этого и направился к Фионе. Фиона же потянулась к столу. Но не было смысла пытаться спрятать бумажки в укрытие. Не выйдет ни быстро, ни незаметно. Они были просто повсюду.

– Ты носишь ӧссенские символы на шее, – продолжал Лукас. – Не знаю, как часто ты встречаешься с ӧссеанами, но ты вполне могла бы подумать о том, чтобы просто пойти и спросить у них. В нашем городе есть чайные, магазинчики с амулетами, различные их учреждения и молельни… множество прекрасных дружелюбных мест! – Он усмехнулся. – Ты не знаешь их языка. Наверное, даже не понимаешь, что они не такие же люди, как мы. Они абсолютно все верующие. В них это сидит невероятно глубоко. Ты можешь подумать – ага, этот выглядит разумным, этот вроде непредвзят, у этого спрошу, он меня не сдаст! Но, как только ты начнешь вести речи о Тликс, он тут же настучит церковной полиции. Или и правда немного задумается – и тогда кто-то настучит на него. За такое положена смерть без помилования.