Лукасу вполне легко удалось найти контакт некоего Эдгара Хэлесси, председателя Независимого профсоюза психотроников, а также некой Джудит Имрин Наори – герданки, судя по имени, – представительницы Общества собирателей психоактивных артефактов, штаб-квартира которого находилась на Марсе. Было там и «Содружество ПАРАПС», объединяющее парапсихологов, и «Лига друзей медной лозы». Организация с сомнительным названием «Человек нового типа» вызывала у Лукаса скрытое недоверие. Религиозную группу «Послы космических телепатов» он также отринул без долгих размышлений. И все равно оставалось еще две дюжины самых разнообразных объединений и союзов. Лукас начал искать рекомендации и цитирования, чтобы выяснить, кто из этих людей совершенно сумасшедший, а кто только немного, и размышлял, к какому эксперту обратиться, чтобы получить разумную рекомендацию.
Ему вдруг пришла в голову доктор Дюваль из общества «Коммуникация без границ», с которой Совет иногда сотрудничал. Психолог Дюваль, полная зрелая женщина с вампирскими бровями и усами, не вызывала у него симпатии, но, по его мнению, среди всех этих дилетантов была одной из немногих, кто действительно разбирался в своей специальности. Она работала в университете в А-кс-Сиене, еще одном поселении на западной окраине Атлантики, подобном Н-н-Йорку. Код из начала алфавита свидетельствовал о том, что поселение находится прямо у американского побережья – то есть разница во времени составляет три часа. Лукас тут же без сомнений ей позвонил. Хотя была суббота, Жанин Дюваль охотно пошла ему навстречу. Она решительно предостерегла его относительно «Человека нового типа», что четко сошлось с инстинктами Лукаса и тем самым подтвердило ее квалификацию. Потом она однозначно рекомендовала ему Хэлесси.
– В нашем университете он выступает с лекциями на факультете когнитивных биосистем и нейротехнологии, но, насколько мне известно, у него есть нагрузка и в Н-н-Йорке. Он большой скептик и подходит ко всем паранормальным явлениям строго с научной точки зрения. Знаете, господин Хильдебрандт, я лично во все это не верю. Я думаю, в девяноста процентах случаев это лишь шумиха, суггестия, плохая методика или ошибка наблюдателя. Но из оставшейся пары процентов случаев, которые хотя бы стоят более тщательного исследования, большинство рассматривается как раз Союзом психотроников. Это самое серьезное, что можно найти во всей этой сомнительной области.
Кроме рабочего номера Хэлесси, который у Лукаса уже имелся, она дала ему и номер его нетлога, так что позвонить можно было прямо сейчас. Что Лукас и сделал.
Эдгар Хэлесси был загорелым, здорóво выглядящим шестидесятилетним мужчиной.
– Ваш друг с психотронными способностями, который только что прилетел на Землю? – усмехнулся он. – Почему он не позвонит мне сам?
– Потому что у него нет нетлога, а я ужасно люблю звонить.
Лукас сдерживал смех. Он понимал, о чем думает Хэлесси: никакого «друга» не существует. Господин председатель подозревает, что Лукас звонит сам за себя и боится в этом признаться.
– Ну хорошо. Наш Союз – независимая организация, выдающая свидетельства, которые признаются по всей Солнечной системе. Вам необходимо предъявить снимок МРТ головного мозга, который продемонстрирует физическую предрасположенность, а затем успешно сдать экзамены по герданской методике, что являет собой…
Эдгар Хэлесси долго снабжал его подробностями. После чего замер.
– Вы не записываете?
– Я все запомнил, – заверил его Лукас. – Но, возможно, лучшим вариантом было бы заранее встретиться и обсудить все лично. Конечно, я понимаю, что ваше время драгоценно, но у него действительно огромный талант.
– Тогда наши тесты не вызовут у него проблем, – ухмыльнулся Хэлесси.
Лукас не затруднил себя комментарием к этому выпаду.
– Мы можем подъехать к вам на факультет. Вам больше подходит среда, пятница или, возможно, даже понедельник?
Он хотел встретиться как можно скорее, ради чего и применил этот давно проверенный трюк. Когда человеку все равно, он часто невольно выберет вариант, прозвучавший последним, – и будет уверен, что выбрал его сам.
Но Хэлесси не попался.
– Сейчас я в Сиднее, возвращаюсь через неделю. Позвоните как-нибудь на рабочей неделе, – без воодушевления сказал он.
– Обязательно позвоню, – заверил его Лукас и прервал звонок.
Затем бросил нетлог на стол, ухмыльнулся и закинул руки за голову.
– Так дело не пойдет.
Аш~шад с интересом наблюдал за ним.
– Почему? Все выглядело так, будто ты уже затесался в их ряды!
– Мы привлечем его внимание – об этом и речи нет. Он назвал конкретное место, значит, наверняка не соврал. Если немного его подоставать, он с нами встретится. Но с ним у нас ничего не выйдет. Я думал, что можно будет договориться на стороне, без идиотских тестов. Но этот человек никому не верит. – Лукас вздохнул. – В целом я его понимаю. Его наверняка преследуют толпы шарлатанов и психов. Меня он, например, явно определил как маниакально-депрессивного фантазера, который колеблется между нарциссизмом и комплексом неполноценности и думает, что он непризнанный телепат.
Аш~шад разразился смехом.
– Тебе ведь и телепатия не нужна! Ты видишь людей насквозь и без нее.
– Ага. Может, мне тоже стоит предъявить снимок мозга и попросить сертификат, – усмехнулся Лукас и пошел налить себе очередную кружку чая.
С печалью он подумал о мешочке гӧмершаӱла, который наверняка Пинкертинка спрятала где-то здесь, в одной из сумок; но пришлось сжать зубы и достать с чайной полки очередное безвредное ӧссенское лакомство. «Ну уж нет. Пусть лучше пальцы твои где-нибудь застрянут, Лус, чем ты снова свяжешься с Пятеркой! – заявил он сам себе. – Например, в измельчителе для бумаг!»
В том, насколько мощно действие ӧссенских психоактивных веществ, Лукас совершенно не сомневался. Даже странно, как мало ими интересовались парапсихологи. У них были свои любимые столпы: протонация – термин Бржетислава Кафки, экспериментального психолога и гипнотизера двадцатого века, или же морфогенетическое поле – разные названия для некоей информационной сферы, через которую можно выяснить нечто на расстоянии. Действительно бессмертной казалась идея реинкарнации, также в моде оставалось телекинетическое сгибание ложек. Когда речь шла об инопланетных источниках тайн и загадок, многие говорили об удивительных артефактах из лабиринта черных колодцев на Марсе, кто-то упоминал герданские техники медитации, что, судя по всему, было вымыслом… но ни одно из парапсихологических объединений не имело ничего общего с Ӧссе. Никому, кто не точил зуб на Ӧссе так, как Лукас, и в голову бы не пришло об этом задумываться. Но он, под впечатлением от встречи с Трэвисом, решил найти священную Пятерку в Сети. Он вводил все ее составляющие, то есть гӧмершаӱл, лаёгӱр, ӧкрё, янтрӱн и рӓвё, во всех вариантах терронской записи; затем наугад парочку других ӧссенских грибов. Сеть не распознала ни одного запроса. В шаманском хит-параде традиционно лидировали псилоцибе и пейотль, иногда встречалась и ашваганда. Самым свежим материалом, показанным по заданным ключевым словам, была статья двухдневной давности авторства некоего Джеральда Крэйга, повествующая о каком-то ӧссенском магазинчике с неуместно напыщенным названием «Ӧссенская мудрость». Во всем остальном дело было швах. Парапсихологи и правда совсем не интересовались Ӧссе и ӧссеанами.
Или, по крайней мере, не говорили об этом… ровно в духе старой пословицы о тайных вещах.
Лукас решил, что будет иметь ӧссенский магазинчик в виду, и занялся следующим запланированным делом – списком медиантов.
Их должно быть около десяти: связываться с меньшим количеством опасно, с бо́льшим – неэффективно. С помощью нетлога Лукас вызвал список тех, с которыми за прошедшие годы пришлось сотрудничать, когда он в качестве представителя Совета на некоторых мероприятиях сообщал информацию прессе. Он ограничился теми, кто был из Н-н-Йорка, но их все равно оставалось больше шестидесяти. Потому он просто просматривал имена и выбирал людей, о которых остались хоть в какой-то мере приятные воспоминания: Джозеф Аберни… Кэрол Беннетт… Джеральд Крэйг… Говоря прямо, Крэйг ему особо не запомнился, но отметился своей статьей – очевидно, тема психотроники его занимает. Лукас закончил на Зулу Зардозе и составил для себя фомальхивскую группу.
