Однако о ее снах никто не знал. Когда в детстве в школе ее обвинили в том, что она пробралась в стол учительницы и украла вопросы к тесту, Фиона выучила урок, что неразумно делиться с кем-либо полученной информацией. Точно так же неразумно раскрывать источник информации. Фиона придерживалась этого принципа в любом случае: с одноклассниками, учителями, родителями, позднее с коллегами и начальниками. Единственным человеком, кому Фиона все рассказывала, была Прастарая.

В течение долгих лет обладания этой способностью Фиона раскрыла ее преимущества и недостатки. Сны невозможно было запланировать или гарантировать, но когда они все же приходили, то часто касались проблем, которые ее занимали во время бодрствования. Но никогда не показывали будущее. Не могли предсказать результат судебного процесса, многообещающей встречи или скачек. Сны показывали вопросы заготовленного теста, но не те, что профессор из внезапного побуждения задавал на устном экзамене. Когда-то она упорно пыталась угадать число лотерейного билета, который станет выигрышным, но получила лишь выигрышные цифры из прошлого. Все, что приносили сны, было реально существующими вещами, которые можно было бы увидеть или услышать и физически, если бы у Фионы была возможность попасть в соответствующее отдаленное или недоступное место.

Однако и без ясновидения подобную способность можно было бы гарантированно использовать для какого-нибудь грандиозного обмана, результатом которого стали бы миллионы на счету Фионы. Уже в средней школе Фиона думала об этом – и еще больше планов строила во время изучения права, так как лекции о том, как устроено общество и какие лазейки есть в законах, были при подобных размышлениях отличным источником вдохновения. Но именно в то время на нее вдруг снизошло озарение. Она осознала Божье присутствие. И поняла, что она сама – лишь песчинка в «Лунной исповеди», лишь незаметная частичка божественного замысла Великого Аккӱтликса. В тот момент она осознала, что никогда не посмеет использовать свою способность для того, чтобы обеспечить себя деньгами и комфортной жизнью. Единственный правильный путь – вложить все свои способности в службу лардӧэну. Аккӱтликс требует жертв.

Аккӱтликс.

Фигура ӧссенского Насекомьего бога вдруг встала перед ее глазами: тело насекомого с тремя парами конечностей… с присосками вместо ладоней… с мощными челюстями… и с усиками, поднимавшимися ото лба, будто своеобразная корона. Фиона за свою жизнь видела много Его статуй… стилизованных и реалистичных, небольших и в натуральную величину… на фотографиях и в сумраке ӧссенских храмов, где они возвышались над алым аиӧ, как призрак из нержавеющей стали. На неуловимо краткое, но вневременное мгновение в потоке снов силуэт Аккӱтликса слился с фигурой фомальхивского старца: обрывочная ассоциация, странная встреча столь разных символов. У мудреца с Фомальхивы был насекомий лик Аккӱтликса, его хитиновый рот шевелился. Фиона не слышала слов – лишь сиплый шуршащий звук – но вдруг она почувствовала, как в ее мыслях вырисовываются их контуры.

Это был уже не сон, но и бодрствование было неполным. В тот момент, когда Фиона осознала, что ее мозг понемногу просыпается, она заставила вялую руку взяться за ручку; а задолго до полного пробуждения на бумаге уже были нацарапаны буквы.

Когда через два-три часа Фиона наконец окончательно проснулась, в руке она сжимала клочок бумаги. «КАРДНАС~ЛУ» – было написано на нем корявым дрожащим почерком. Между двумя словами тянулся странный символ, вероятно, волнистая линия, которая будто подсказывала, что две части составляют одно целое. Подобную волнистую черту Фиона уже встречала некоторое время назад, когда точно так же во сне получила имя Аш~шада. Но символы были терронскими, никаких инопланетных рун.

Теперь она все поняла. «Амулет должен быть где-то здесь. Здесь, на Деймосе. Аш~шад привез его с собой с Фомальхивы, но теперь он не у него. Может, он его потерял. Может, отказался от него. Или, может, оставил его здесь умышленно – как знак».

Фиона вышла из комнаты. Войдя в систему навигации, она запланировала путь через все этажи базы. Она пройдет по всем клубам, всем ресторанам и всем залам. Теперь она знает, что искать. Даже знает, как оно называется. И будет везде о нем спрашивать.

Приближался полдень, и коридоры были полны людей. Фиона пробиралась сквозь толпы д-альфийцев и размышляла, с кого стоит начать. Но уже на первой площади, в круговом пространстве Северного узла, где под сенью гидропонических деревьев стояли кучки веселящихся д-альфийцев, ее глаза приметили то самое сокровище. Руна; стилизованная ладонь. То, что во сне выглядело как чистое золото, на самом деле оказалось обычным металлом, но его форму ни с чем было не спутать. Фомальхивский карднас~лу висел на шее дико размахивающей руками блондинки.

Фиона знала ее. Это была весьма миловидная молодая женщина, которая тщательно следила за своей внешностью, потому именно ее снимки они использовали, когда передавали медиантам первые новости о Д-альфе. Они кочевали из выпуска в выпуск, и таким образом лицо Мейбл Бак несколько дней ходило по Медианету в виде символа Д-альфы. Красотка, однако явно имела весьма ограниченное рамкой своего карманного зеркала мировосприятие, что ума не гарантировало. Фиона сомневалась, что Мейбл осознавала мистическое значение своего модного аксессуара.

«Рё Аккӱтликс. Сокровище. Карднас~лу… с Фомальхивы.

Да, это точно оно – и я должна его заполучить, пока никто не успел ее с ним заснять!»

У Фионы совсем не было денег, потому что всю свою зарплату она отдавала на поддержку ӧссенской Церкви; но это можно было исправить. У нее ведь есть друзья – ну, как минимум коллеги. Она зашла в переулок, где стояла телекоммуникационная кабина, и позвонила Элис из архива исследований. У нее удалось занять восемь сотен – лардӧэнский круг со следующей зарплаты получит чуть меньше. В сознание Фионы проникла и другая еретическая мысль: лардӧэнский круг, в конце концов, может вообще ничего не получить с ее следующей зарплаты. Зачем еще поддерживать ӧссеан? Ведь сейчас можно было купить кое-что получше.

Вполне вероятно, Фиона могла получить амулет от д-альфийки дешевле, чем за восемьсот кредитов, но он был так ей нужен, что рисковать было нельзя. Может, Мейбл и не была поразительно умна, но, получив предложение, она наверняка пойдет узнать другие расценки. Фиона собиралась задать настолько головокружительную планку, чтобы никто не смог ее преодолеть. Да и украшение было из обыкновенного металла! Но будь оно даже из серебра, больше сотни за него ни один непосвященный не даст.

«Но я – посвященная. Я понимаю тебя, Аш~шад, – мысленно обратилась Фиона к фомальхиванину. – Ты ушел от меня не для того, чтобы унизить. Виной тому обстоятельства: ты знал, что, стоит тебе остаться, ӧссеанин повесит на тебя убийство Рут Дэш, потому ты действовал без промедления и своим стремительным побегом нарушил его планы. Теперь ты ждешь, как поступлю я. Может быть, ты меня проверяешь. Ты хочешь знать, смогу ли я обнаружить твои следы… смогу ли получить твой вольт, который ты оставил мне здесь как напоминание…»

Фиона подождала, пока деньги от Элис поступят на ее счет, и тут же их обналичила. Затем смешалась с толпой. Группка вокруг Мейбл быстро распадалась, ее приятели прощались. Фиона поймала нужный момент, натянула улыбку и направилась к ней – симулировать случайную встречу. «Ничто не встанет у нас на пути, Аш~шад… у тебя и у меня… когда я, как покорная ученица, буду идти по твоим стопам к вершинам Познания и Прозрения…»

Через пятнадцать минут карднас~лу был у нее.

Теперь ее ничто не держало на Деймосе. Она активировала билет, выданный Советом, и ближайшим рейсом вылетела на Землю.

О

статок вечера Лукас просидел у телестены, вооруженный чайником успокоительного чая и бесконечным терпением, и смотрел, как земные парапсихологи демонстрируют себя в бизнесе. Терпение и чай были нужны до последней капли. Сеть была полна психов.